Об аварии на Чернобыльской АЭС

Первые выводы такие, что донные рыбы какую-то часть радиоактивности в себе конечно несут, но о каких-то тревожных симптомах не обнаруживается. И второе обстоятельство: защита побережье и малых и больших рек, береговой линия, от выноса талыми водами различного загрязненного радиоактивными элементами мусора: щепы, хвои, которая опала в зараженном лесу, могла привести к довольно значительным поражениям радиацией. Поэтому проблема защита рек от попадания вот этих грязных предметов представляла собой большую проблему и тут Советская армия сыграла большую роль для того чтобы смиминизировать возможность попадания этих загрязненных предметов в реки и проблему уборки и сбора таких загрязненных участков. Она была серьезной проблемой и решалась армией с большой интенсивностью.

Коль я уже заговорил уже об армии, последовательно нужно сказать, что с того момента когда Советской Армии было поручено организация работ, круг работ был очень велик, но введенные химвойска, прежде всего, должны были заниматься работой по разведке и определению территории загрязненности. На плечи армии были возложены работы и на самой станции и в 3– км. зоне по дезактивации деревень, поселков и дорог. Они провели колоссальную работу. Если отдельные исследователи предлагали различные составы по пылеподавлению, летом 1986 года стало одной из основных проблем – недопустить распространение загрязненной пыли на большие расстояния. Для этого испробовались большой спектр химических составов, которые способны были бы производиться, закрывать загрязнённые участки, причем пропуская через себя воду, но не допуская заметного пылевыноса и в создании таких составов, их испытания и организация работ по их введению на больших площадях. Вот вся эта работа легла на плечи армии. Организовывалась эта работа очень тщательно. Огромную работу провела армия по дезактивации города Припяти. Где-то в районе конца августа, сентябре, октябре, когда город оказался в таком состоянии, что можно было бы его сохранять, можно было бы в нем находиться. Это не значит, что город мог быть обитаемым нормально, но то, что этот город уже не представлял собой особой опасности, это сентябрьские и октябрьские операции армии привели к этому состоянию.

Конечно дезактивация помещений первого и второго блока при подготовке к пуску – это также армейские части – они приняли самое активное участие. Дезактивация внутренних помещений, уборка территории, уборка крыш, проводились чрезвычайно активно и в непростых условиях с соблюдением таких требований, чтобы не один из участвующих в этой работе солдат или офицер не получил дозовой нагрузки, превышающей первоначально 25 бэр. Потом эта доза была снижена и в общем и в целом. Это наблюдалось и выполнялось. Хотя, конечно, были и досадные такие и смешные и горькие случаи, которые мне приходилось наблюдать своими глазами.

К числу таких досадных случаев относилась, например ситуация при которой, скажем группа работающих солдат имела только у своего начальника старшины или офицера единственный дозиметрический прибор и количество дозовых нагрузок, которые получал тот или иной солдат определялась его командиром. Это были не частые, а редкие случаи, но они были. Когда командир, хорошо работающему солдату ставил больше дозовых нагрузок, как стимул, что-ли к работе и как возможность быстрее закончить пребывание в этой зоне, а плохо работающему ставил меньше дозовые нагрузки. Но когда удавалось вот такие случаи наблюдать. Устраивался скандал. Все, конечно, менялось, но такие случаи, к сожалению, были.

Мне ни разу не удавалось быть свидетелем какого-то случая, когда призванные в СА специалисты или просто любые граждане СССР как-то пытались монтировать свои работы или чувствовали себя насильственно привлеченными к трудным и опасным работам. Может такие случаи где-то были, но мне их ни разу наблюдать не удалось. Наоборот, мне самому приходилось несколько раз выходить на довольно опасные участки 4-го блока для того чтобы уточнить данные разведки или для того чтобы представить себе возможный фронт работ для тех или иных операций и в помощь всегда приходилось брать солдат. Всегда я спрашивал, когда мне приводили какую-то группу солдат, я объяснял условия в которых они будут работать и спрашивал, что я хотел бы только с теми, кто добровольно может помогать мне идти на работу и ни разу не было случаев, а число таких случаев было велико, когда кто ни будь, как это говориться, остался в строю а не сделал шаг вперед.

Для того чтобы войти в нашу научную команду и помочь нам в проведении самых разных, а иногда действительно непростых работ. И здесь солдат не отличался от гражданского человека, который участвовал в этих работах.

По предложению генерала ДЕМЬЯНОВИЧА довольно быстро в районе зоны аварии был организован военный центр, где военные специалисты, для того, чтобы работу военных частей по дезактивации и по измерениям и по любым операциям, которые преходилось делать армии действовали бы не на обум, не методом проб и ошибок, а более осознанно, – был организован военный центр, который занимался и подбором соответствующей измерительной техники, наиболее адекватной ситуации и выбором маршрута следования, отработкой технологических приемов для проведения дезактивационных работ. Наличие такого военного центра сыграло большую положительную роль в том, что работы шли достаточно быстро и с минимальными дозовыми нагрузками, хотя вообще дозовые нагрузки интегральные были конечно достаточно велики в силу огромного объема работ, в силу огромного количества людей, привлеченных к этим работам. Но все таки они были минимизированы с помощью деятельности этого военного центра, работавшего в содружестве с научными организациями Академии наук СССР, Института атомной энергии и Киевских исследовательских организаций. Так, что здесь этот центр сыграл свою большую роль. Поразительно быстро шли не только дезактивационные работы, поразительно быстро шло сооружения новых жилых поселков, куда переселялись эвакуированные люди.

Поразительно быстро шло сооружение поселка «Зеленый Мыс», где должны были работать сотрудники ЧАЭС первого и второго блоков, которые вынуждены были работать вахтовым методом. Работа шла не только быстро, но ее старались выполнять и достаточно качественно и я бы сказал, – со вкусом.

Вот в этом месте я бы хотел сказать, что особенно первый период времени, не смотря на трагизм ситуации, не смотря на такое отчаяние, я бы сказал – нехватку технических средств, отсутствие должного опыта в ликвидации аварий подобного масштаба, легко могла возникнуть растерянность и неуверенность в каких-то решениях, но все было не так. Как-то, независимо от должностей, независимо от задач, которые люди решали, все это представляло собой хорошо настроенный коллектив, особенно в первые дни. Научная часть коллектива, на плечи которого легла ответственность за правильность принятия решения принимала эти решения не имея поддержку Москвы, Кинева, Ленинграда. Поддержку в виде консультаций, в виде каких-то опытных проверок, немедленного прибытия на место любых вызываемых туда специалистов. Когда мы приходили к каким-то разумным научным решениям, то руководство Правительственной комиссии имело возможность мгновенно с помощью Оперативной группы или отдельных ее членов получить за какие-то фантастические короткие сроки, буквально за дни, а иногда и за часы, все необходимые материалы, которые нам нужны были для проведения соответствующих работ.

Вот я помню, что работал тогда когда от Украины был в составе Оперативной группы, находящейся на месте в Чернобыле, председатель Госплана Украины Виталий Андреевич. Это был удивительно спокойный человек. Энергичный. Который улавливал буквально с полу-слова. Он всегда прислушивался к нашим научным разговорам, что мы обсуждаем, что нам нужно было бы и мгновенно реагировал. Потребовался нам жидкий азот для охлаждения блока и когда мы пришли к выводу, что с кистой имеем дело, он усмехаясь сказал, что уже необходимое количество составов было заказано. То же самое и по всем тем материалам, скажем, магния, оксит углерода содержащим, он все с металлургических заводов Украины или где-то еще доставал и прибывало все это огромное количество материалов. Трудно переоценить работу группы снабжения, которая по поручению СОЛОВА Виталия Андреевича, председателя Госплана Украины занимался председатель Госснаба Украины, который сидя на месте в Киеве, просто чудеса там проявлял по обеспечению всех работ, которые на Чернобыле велись, всем необходимым материалом, хотя количество необходимого было конечно фантастически большим.