Полк принимает бой

Будущее... Конечно же оно будет прекрасным! А пока... Пока мы уже вторично встречаем Новый год на фронте.

Еще утром комдив П. М. Шафаренко, ставший уже генерал-майором, отдал распоряжение об усилении охраны передовых позиций. Не исключена возможность, что фашисты попытаются в канун Нового года прощупать нашу оборону. Поэтому в каждый полк с вечера отправились представители политотдела дивизии, начальники служб, работники штаба. Мне, например, предписывалось побывать в 81-м полку, что занимал оборону перед рощей Ореховая.

С собой я взял своего помощника старшего лейтенанта А. Н. Потемкина. Двинулись в путь по целине. Сильный ветер с Дона, подымая колючую снежную пыль, нещадно сек наши лица. Вначале думали попасть в полк по прямой - через Селявное. Но пришлось сделать крюк, так как противник вдруг обрушил на эту деревню сильный артиллерийский огонь. Кстати, он и раньше частенько обстреливал ее, заподозрив, что именно здесь мы проводим батальонные учения.

Словом, было уже что-то около двенадцати, когда мы, изрядно намучившись, добрались наконец до позиций 81-го полка. В штабной землянке застали его командира П. К. Казакевича и замполита Н. Е. Головашева. Они сидели за столом, на котором среди алюминиевых кружек и фляг аппетитно громоздились ломти черного хлеба, куски сала и горячая картошка. Мы присоединились к ним.

Внимание присутствующих было приковано к переносной радиостанции, настроенной, как нам пояснили, на московскую волну. Оставались уже считанные минуты до того момента, когда эфир заполнит мелодия пролетарского гимна и Кремлевские куранты пробьют последние секунды уходящего года.

И этот момент настал. Мы тепло поздравили друг друга с наступившим новым годом, пожелали скорейшей победы и счастливого возвращения домой. Немного выпили.

Но долго засиживаться в землянке было нельзя. Всех нас ждали неотложные дела. Я, например, побывав в батальонах 81-го полка, направился в подразделения соседнего с ним, 73-го. Здесь встретился с прославленным комбатом капитаном А. Я. Обуховым. О нем я не раз слышал самые лестные отзывы. Поговаривали, что этого отважного командира знают по фамилии даже гитлеровцы. В своих радиопередачах они, как мне рассказывали, даже предлагали ему перейти на свою сторону, обещая большие чины и награды.

И вот мы сидим с Алексеем в его землянке. После доклада о состоянии дел во вверенном ему батальоне он коротко рассказывает о себе. Родился в Удмуртии, в небольшой деревеньке Сига, что в Кезском районе. Еще во времена комсомольской юности работал заместителем председателя колхоза. Затем был призван в армию. Служба пришлась по душе, и Алексей решил навсегда связать с армией свою судьбу. Громил японских самураев у Хасана, в бой с фашистами вступил с первых дней войны. Комбатом стал с апреля сорок второго. Словом, боевого опыта не занимать.

В штабе дивизии, куда мы со старшим лейтенантом А. Н. Потемкиным вернулись уже под утро, меня ожидала приятная весть. Подполковник Н. Н. Петренко сообщил, что моя просьба о возвращении на командную должность наконец-то удовлетворена. Я назначен заместителем командира 73-го гвардейского стрелкового полка. Да-да, того самого, где только что побывал.

Это сообщение меня очень обрадовало. Что греха таить, штабная работа была явно не по мне. А вот командирская... Конечно, немного грустно было расставаться с сотрудниками оперативного отделения, с которыми я уже успел не только сработаться, но и сдружиться. Но, как говорится, каждому свое.

* * *

73-й гвардейский стрелковый полк, куда мне надлежало прибыть для прохождения дальнейшей службы, занимал на плацдарме оборону в центре боевого порядка дивизии. Еще будучи начальником оперативного отделения, я не раз встречался с его командиром подполковником А. С. Беловым и начальником штаба полка капитаном П. И. Жидиковым. И теперь они приняли меня по-дружески, как доброго старого знакомого.

Я знал, что Белов с Жидиковым земляки: оба из Москвы. Давно сработались, понимают друг друга с полуслова. Заслуженные командиры, отличились еще в период форсирования Дона. Награждены орденом Красного Знамени.

Что касается работников штаба полка, то и они мне были знакомы. В свое время по делам службы я уже неоднократно контактировал и с начальником артиллерии капитаном Б. М. Зайцевским, и с начальником инженерной службы полка П. И. Миткалевым, и с помощником начальника штаба старшим лейтенантом В. Я. Аристовым.

Стрелковыми батальонами в 73-м гвардейском командовали капитаны А. П. Головин, М. С. Никифорцев и А. Я. Обухов. С последним, как упоминалось выше, мы уже беседовали в новогоднюю ночь. С другими комбатами еще только предстояло познакомиться.

И такая возможность вскоре представилась. Дело в том, что сразу же по прибытии в полк я получил от подполковника А. С. Белова задачу подготовить батальон капитана М. С. Никифорцева к бою за рощу Ореховая. В ее овладении должен был принять участие и батальон из 81-го полка, которым командовал старший лейтенант В. А. Куриленко.

Подступы к роще Ореховая были укреплены противником основательно, ибо гитлеровское командование понимало, что с захватом ее перед нами открывалась свобода маневра вплоть до Довгалевки, находившейся на второй полосе вражеской обороны. Словом, бой за рощу обещал быть особенно ожесточенным.

...На батальонном КП кроме командира я застал и его заместителя по политической части старшего лейтенанта В. Т. Древаля. Познакомились. Оказалось, что старший лейтенант еще ни разу не участвовал в боях, но с большим нетерпением ждал начала нашего наступления.

- У меня мать осталась в Киевской области, - пояснил Древаль. - Поэтому мне непременно нужно скорее в Киев попасть.

Забегая вперед, скажу, что через тридцать один год после победы я встретился с Героем Советского Союза, уже полковником, Василием Тимофеевичем Древалем. Вспомнили наш разговор перед атакой на рощу Ореховая. Оказалось, что В. Т. Древаль не только дошел до Киева, но и участвовал во взятии Берлина.

Но это еще будет. Пока же, разговаривая с М. С. Никифорцевым и его заместителями, я пришел к неутешительному выводу: второй батальон к выполнению стоящей перед ним боевой задачи не готов. Ни комбат, ни его штаб почти не знали противостоящего им противника, систему его огня. Не был даже как следует оборудован батальонный КП.

Что греха таить, капитану Никифорцеву пришлось выслушать от меня немало упреков. Но, к счастью, он правильно воспринял это и постарался в оставшееся до начала боевых действий время устранить выявленные мной недочеты.

Я тоже, чем мог, помогал комбату. В частности, мне удалось убедить командира полка А. С. Белова в необходимости проведения разведывательного поиска. Эту задачу возложили на взвод старшего лейтенанта П. Чашкина, смелого и находчивого командира. А всю организацию и подготовку взвода к поиску взял на себя начальник разведки полка капитан А. Н. Степанов.

Подразделение Чашкина пошло в разведку в ночь на 11 января. Его бойцы, одетые в белые маскхалаты, незаметно преодолели минное поле и проволочные заграждения, подползли вплотную к вражеским блиндажам. Но здесь их обнаружили. Завязался бой. Осколком гранаты был ранен разведчик Чеботарев. Но он нашел в себе силы первым ворваться в блиндаж. За ним последовали старший сержант Павлов и несколько других бойцов взвода. В яростной рукопашной схватке они уничтожили шестерых гитлеровцев, а одного взяли в плен. Отходя, группа закидала гранатами три дзота противника.

Словом, разведпоиск удался. Доставленный в штаб полка пленный, принадлежавший, как оказалось, к 429-му полку 168-й пехотной дивизии, дал ценные сведения о силах противника перед рощей Ореховая. Он, в частности, сообщил, что в их полку едва успевают восполнять потери, которые наносят гитлеровцам каждодневные огневые налеты нашей артиллерии и снайперы. Признался, что моральный дух его сослуживцев под влиянием катастрофы немецко-фашистских войск под Сталинградом упал, что сейчас не только солдаты, но и многие офицеры перестают верить в благоприятный для них исход войны. Особенно это заметно в венгерских частях, которым гитлеровское командование все больше перестает доверять. Кстати, об этом нам и самим было хорошо известно. Из попадавших в наши руки документов, из показаний пленных мадьяр мы знали, что многие из них начинают осознавать, что участвуют в преступной, чуждой им войне. И уже не желают ничего иного, кроме как вернуться домой. Об этом красноречиво говорили и страницы из дневника солдата Иштвана Болачека из 1-й мотобригады, убитого в полосе нашей дивизии. Вот выдержка из него: