Кир Великий

Тем временем Набопаласар, царь Вавилонии, все еще бился под Каркемишем. Он тоже торопился покончить с остатками ассирийской армии. Но себя он чувствовал постаревшим. В 605 году, узнав, что египетское подкрепление неминуемо подойдет, хотя и было потеряно три года на улаживание дел с Иудеей, он решил поручить сыну командование вавилонскими армиями. Юноша по имени Навуходоносор имел все качества, необходимые, чтобы благополучно завершить операцию.

Поражение египтян на берегах Евфрата, возле Каркемиша, было полным, и принц вавилонский позволил себе такую роскошь, как преследование войск Нехо до Пелусия, что у ворот царства фараонов. Он мог бы преследовать их и до Мемфиса, и до Фив, а возможно, и до Эфиопии, так ослаблены были воины Египта, если бы не узнал о кончине своего отца, Набопаласара. Опасаясь какого-нибудь предательства, которое помешало бы ему унаследовать трон, он отправился прямиком в Вавилон и пересек пустыню за двадцать три дня. В 606 году он был признан своим народом, а через год короновался и властвовал над всей южной частью бывшего ассирийского царства.

А в Иерусалиме, несмотря на смерть Иосии, несмотря на появление новой вавилонской державы, народ праздновал окончательное падение Ниневии и конец господства Ассирии в мире. По правде говоря, никто не мог поверить в столь быстрое крушение такого могучего царства. До чего же слабыми были поначалу противники Ассирии: кочевые племена, союзники вавилонян, вечно побеждаемые армией Ниневии; поэтому народы, долгое время жившие под ассирийским господством, воспринимали новую ситуацию как результат сверхъестественного вмешательства.

Особенно ликовали жители Иерусалима, не поверившие словам фараона Нехо при Мегиддо. «Почему же, вижу Я, они оробели и обратились назад? И сильные их поражены, и бегут не оглядываясь… на севере, у реки Евфрата, они споткнутся и падут… Ибо день сей у Господа Бога Саваофа есть день отмщения, чтобы отмстить врагам Его!» [18] — восклицает Иеремия после финальной битвы у Каркемиша. А пророк Наум радостно объявил народу: «Так говорит Господь:… И ныне Я сокрушу ярмо его, лежащее на тебе, и узы твои разорву. А о тебе, Ассур, Господь определил: не будет более семени с твоим именем; из дома бога твоего истреблю истуканов и кумиров; приготовлю тебе в нем могилу, потому что ты будешь в презрении… Празднуй, Иудея, праздники твои, исполняй обеты твои, ибо не будет более проходить по тебе нечестивый: он совсем уничтожен… Горе городу кровей! Весь он полон обмана и убийства, не прекращается в нем грабительство… Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?» [19]

Ниневия никогда не была заново отстроена, никогда не вернулась жизнь в ее дворцы, царские хоромы, в ее крепости, на набережные, в парки и аллеи. Исполнилось пророчество Софонии: Господь «…обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня» [20].

Навуходоносор по примеру отца своего, Набопаласара, мечтал превратить Вавилон из провинциального города великой Ассирии в настоящую столицу и обеспечить древнему центру будущее, достойное его прошлого.

Прежде чем восстанавливать город, царь халдеев должен был овладеть стратегически важными пунктами, ранее занятыми войсками из Ниневии, без чего Вавилон, в свою очередь, мог оказаться колоссом на глиняных ногах. Остальная часть ассирийской территории являла собой развалины, все жители были взяты в плен или бежали со своими божествами, спасаясь от мстительного противника. Элам, стратегическое положение которого было очень важно для передвижения кочевников с севера и востока, не представлял особой угрозы. Вавилонские войска занимали равнину вокруг города Сузы, столицы Элама, а мидяне — горную страну Аншан, где обосновались кочевники — персы. По-видимому, Навуходоносору можно было не опасаться мидян, которые в какой-то степени были его союзниками. Ведь он женился на Амитиде, дочери Киаксара, царя Мидии. По правде говоря, Киаксара не интересовало то, что осталось от повергнутой Ассирии. Кроме крепости Харран, мидяне действительно не стремились захватить бескрайние просторы Ассирии.

Зато весь сирийско-палестинский регион, этот гигантский коридор «север-юг», ограниченный на востоке пустыней, на западе — морем, заселенный непокорными и воинственными народами, представлял интерес для амбициозного Египта. Конечно, победив Нехо II в Каркемише и преследуя его до ворот Египта, Навуходоносор доказал свою мощь населению региона: финикийцам, иудеям, аммонитянам, моавитянам. Но вавилонянам мало было показать себя, им надо было хозяйствовать и управлять…

Итак, через несколько месяцев после церемонии восшествия на престол, в 604 году, Навуходоносор устремился к Аскалону, что на прибрежной равнине, на подступах к Египту. Он подчинил себе жителей города и заставил их платить дань. Какое-то время ему хотелось продолжать поход на Египет, но, в конце концов, он повернул на север и без особого труда усмирил жителей Сирийской пустыни. Теперь в руках халдеев имелась вереница укрепленных районов и стратегически важных объектов, преграждавших (пусть даже теоретически) классическую дорогу египетских нашествий.

Но Навуходоносору предстояло еще победить свой собственный народ, не трогая верований разных народностей Вавилонии, особенно оседлые арамейские племена, которые благодаря способности вавилонян ассимилировать влились в общую халдейскую массу, сохранив при этом свои обряды и своих богов. Набопаласар, в венах которого смешалась халдейская и арамейская кровь, сумел примирить эти две традиции. Навуходоносору следовало продолжать идти этим путем, устанавливая равновесие между династическими верованиями, духовной основой его державы, и широко распространенными небесными божествами, которых почитали арамеи.

Троица Мардук — Набу — Нергал была опорой национальной религии Вавилона. Мардук, создатель и хранитель вселенной, чья слава и власть не имели себе равных, связал свою судьбу с судьбой Вавилона. В этом его городе ему создали высочайший культ, как отцу всех богов. Набу, чье имя носили Навуходоносор и его отец Набопаласар, был богом памяти и знания. Наверное, новым царям Вавилонии, не имевшим царей среди предков, нравилось напоминать своим именем, что они располагают знанием, которое и дает им власть. И наконец, Нергал был богом ада, царства теней, порождающим страх в душе человека и целого народа.

Арамеи были связаны со своими братьями по расе, живущими по всему Ближнему Востоку, где, в частности в Сирии, у них были в прошлом небольшие государства, порою хорошо организованные. Они находились в постоянном контакте со многими народами этого региона, а благодаря коммерческим способностям и ловкости арамеи завоевали некоторое влияние среди них. Язык их был широко распространен, на нем говорила ассиро-вавилонская элита, а понимали его все и в городах, и в сельской местности. Уже по одной этой причине их значение признавал даже Навуходоносор.

Кочевники в прошлом, они долгое время бродили по пустыням, обожествляли Луну, Солнце и утреннюю планету Венеру. Они почитали Сина, бога Луны в виде полумесяца, движение и форма которого претерпевали изменения; Шамаша, бога Солнца и сына Луны, обладавшего способностью сохранять жизнь, образец человеческой деятельности, поскольку он высвечивал ее причины и излучал ясность; он был великим судьей, богом справедливости и мстителем за причиненное зло; и наконец, Иштар, которая регулировала движение утренней звезды, богиню с воинственным характером и склонностью к наслаждениям, близкую к людям, приходящую на помощь, нежную, но грозную к врагам ее служителей, любящую рукопашную схватку и бои вообще.

Эта загадочная троица — Син, Шамаш, Иштар — должна была также существовать в вавилонском мире, и Навуходоносор решил восстановить храм Сина в городе Ур, храмы Шамаша в городах Сиппар и JIapca и храм богини Иштар в Уруке. Восстанавливая эти культовые здания в провинциальных городах, сын Набопаласара сохранял то равновесие, которое было так необходимо для единства его подданных.