Курьезы холодной войны. Записки дипломата

Туда мы приехали уже за полночь, и, оставив меня в гостинице, моё бравое сопровождение снова отправилось в Бопутотсвану. Мои сотрудники были очень удивлены, когда на следующее утро после завтрака я появился в их офисе в центре Рустенберга. Я объяснил причины моего неожиданного появления у них, и после общего обсуждения и согласия определили трёх человек для переезда в тот же день или на следующее утро в Ммабато. Йоханнесбург должен был найти уезжавшим замену из числа продолжавших прибывать в состав ЮНОМСА новых сотрудников. С этими тремя я провёл отдельную встречу для введения их в курс положения в Бопутотсване и ожидавших их первых задач. К вечеру они должны были уже быть на месте назначения. После обеда мы с Рахманом выехали в нашу другую близкую от Бопутотсваны точку — город Фрибург, где я проделал примерно то же самое, что и в Рустенберге. Здесь мы отобрали по тому же принципу двух сотрудников, которым следующим утром предстояло выехать на новое место работы.

Оказавшись теперь относительно недалеко от границы с моей Северной Капской провинцией и за отсутствием где-либо поблизости коммерческого аэропорта, я решил воспользоваться сложившейся ситуацией и снова посетить Куруман и Кимберли, где у местных властей ещё сохранялись некоторые трудности в налаживании предвыборной работы. Кроме того, я считал также необходимым побывать в Спрингбоке, Аппингтонс и тех других наших точках этого региона, куда мне ещё добраться не удавалось.

По уже имевшемуся опыту мои коллеги перевозили меня на машинах из одного места в другое, передавая в каждом новом пункте, словно эстафетную палочку. В ходе этой недельной поездки мне удалось встретиться с нашими людьми в очень отдалённых точках, выяснить условия их безопасности, жизни и работы и внести, где это требовалось, необходимые коррективы. Мне было отрадно отметить, что паши люди были очень признательны, что ими, так далеко находившимися отовсюду, интересуются и что о них помнят. Даже после завершения нашей миссии и моего возвращения в Нью-Йорк мне было приятно получать письма и открытки от некоторых из моих сотрудников по ЮНОМСА, в том числе и работавших в этих далёких местах, с выражением добрых слов признательности и пожеланий. В дополнение к этой необходимой и полезной деловой стороне мне удалось увидеть много интересного и увлекательного с точки зрения дальнейшего познания природы и ж из пи людей Южной Африки.

В Кейптаун я прилетел из Аппгаптона, когда предвыборная кампания уже разворачивалась в полную силу. Примерно за неделю до дня выборов в ЮАР начали прибывать сотни сотрудников ЮНОМСА и добровольцев ООН, которые должны были разъехаться по многочисленным точкам страны для наблюдения за ходом проведения самого голосования. С их приездом во вверенные мне провинции общее число моих сотрудников составило свыше 550 человек. Теперь, когда в подавляющем числе выборных округов по стране подготовительная работа по проведению выборов завершалась, наше внимание постепенно переключалось на положение с избирательными участками, бюллетенями и процедурами голосования.

В эти же дни произошло одно очень обрадовавшее меня личное событие: ко мне на неделю отпуска прилетел из Швейцарии мой постоянную путешествующий сын Андрей. Он давно хотел побывать в Южной Африке, а теперь, воспользовавшись событиями и моим нахождением там, приурочил свой приезд ко дню исторических выборов. Его прилёт удачно пришёлся прямо на начало уик-энда, когда я был более свободен от работы и мог уделить ему время в эти дни. Моя хозяйка фрау Шох и слышать не хотела, чтобы мой сын поселился где-то в другом месте, и с удовольствием сдала для него помещения, которые за 2–3 дня до этого освободил вернувшийся в Германию её племянник. Более того, она познакомила его с детьми того же возраста своей ближайшей подруги, у которой под Кейптауном была большая ферма-зоосад, где она с мужем и сыновьями занималась выращиванием крокодилов, разных местных животных и птиц, шкуры и перья которых продавались в коммерческих целях. Так что основную часть времени Андрей проводил со своими новыми друзьями в их компаниях, в поездках по интересным местам и походах по горам.

Но дни его первого уик-энда мы провели вместе, съездив на мыс Доброй Надежды и в окружающий его заповедник, посмотрели все возможные самые живописные окраины Кейптауна. Потом он сопровождал меня, меняясь со мной за рулём, в мою ранее запланированную деловую поездку на целый день в несколько точек пребывания наших сотрудников в юго-восточной части Западной Капской провинции, чем мы воспользовались, чтобы заехать по пути на самую южную оконечность Африки — мыс Агульяс. Мы славно и памятно провели много часов вместе. После этого вплоть до дня выборов нам удавалось видеться в основном только за завтраком, так как мы оба возвращались очень поздно: у меня были лихорадочно занятые последние дни перед выборами, а он проводил время со своими новыми местными друзьями.

И вот наконец наступил долгожданный в нашей работе день — день первых демократических выборов в Южной Африке. Политические и расовые страсти в стране не утихали, усугубились и серьёзные разногласия в борьбе за власть между Африканским национальным конгрессом во главе с Нельсоном Манделой и силами, группировавшимися вокруг лидера партии Иката Бутолези, опиравшегося на самое численно крупное среди африканских племен ЮАР население зулусов, сосредоточенное в провинции Квазу-Наталь. Не оставались бездеятельными и правые экстремистские группы белых. На выборы вышло более десятка конкурирующих между собой партий самых разных политических убеждений.

Выборы должны были охватить всё население страны, включая популяцию тюрем, в которых политических заключённых уже не было. Именно в тюрьмах избирательные участки должны были открыться раньше, чем в большинстве других мест. Желая в этот день побывать на как можно большем числе участков и принять участие в совещании Центральной избирательной комиссии провинции, чтобы лучше проследить за ходом выборов и за работой сотрудников ЮНОМСА, я решил начать с самой известной тюрьмы страны, в которой раньше держали наиболее важных политзаключённых и где теперь находились самые опасные уголовники-убийцы.

Эта тюрьма расположена на острове Роббен в заливе перед бухтой Кейптауна примерно в 20 км от берега. Сам по себе этот небольшой остров по периметру не охранялся совсем, так как холодные воды очень быстрого течения и массы обитавших в них акул не давали спасения никому. Но всё, что находилось на территории острова — помещения тюрьмы, офисы администрации, здание персонала охраны и подсобные строения — было, образно говоря, под семью замками. На нём не жил никто, а все служащие и военизированная охрана приезжали по специальным пропускам на небольших охраняемых пароходах к семи утра, когда менялись наряды дежурных и начинался рабочий день. В семь вечера все прибывшие утром уезжали, оставив привезённую новую смену охраны. Другого транспорта на остров и с него не было. Это было место заключения самого строгого режима во всей стране. Именно там, в камере-одиночке более 25 лет провёл Нельсон Мацдела.

В связи с особым положением острова Роббен попасть на него для наблюдения за проведением выборов оказалось не так просто. Когда я как-то высказал пожелание посетить эту тюрьму в день выборов мэру Кейптауна Патриции Крайнер, она меня сразу переадресовала с этой идеей к начальнику полиции провинции, сказав, что любые поездки на остров совершаются по особой процедуре при получении заблаговременного разрешения и специального пропуска. Начальник полиции, с которым у нас к этому времени установились хорошие отношения, сказал, что для получения разрешения и пропуска я должен подать официальное заявление в качестве руководителя ЮНОМСА в провинции, изложив цели, дату и часы посещения с указанием всех требуемых данных и на сопровождающих меня коллег. Он объяснил, что главная проблема посещения связана с обеспечением безопасности посетителей, поскольку в день выборов они и заключенные, в основном убийцы-рецидивисты, должны будут находиться какое-то время в одном помещении зала голосования, а это не лишено своего риска и потребует соответствующей подготовки.