На службе военной

Командующий артиллерией фронта генерал Н. В. Гавриленко и командующий артиллерией армии генерал Н. Н. Семенов доложили о боевой работе подчиненных частей. Во фронтовом масштабе расход боеприпасов был невелик, а потери в материальной части просто ничтожны. Поэтому все усилия сосредоточили на восстановлении системы нашей обороны на тех ее участках, где противник пытался наступать и серьезно готовился к предстоящему наступлению.

Я доложил в Ставку оперативную обстановку и дал положительную оценку действиям войск Брянского фронта. Ставка приказала провести тщательную проверку подготовки к наступательной операции войск Брянского фронта и 11-й армии Западного фронта. Начало наступления было назначено на 12 июля.

Видная роль в наступлении опять принадлежала артиллерии. Первый серьезный экзамен предстояло выдержать вновь сформированным артиллерийским корпусам. В боях они должны были доказать целесообразность своего существования. Некоторые артиллерийские части и подразделения за это время проверялись уже много раз, и вопросы, задаваемые начальством, уже, видимо, изрядно надоели и офицерам и бойцам.

На одном из наблюдательных пунктов командир артиллерийского дивизиона четко доложил и показал мне, на местности, как он и командиры батарей будут выполнять свои огневые задачи во время артиллерийской подготовки и при развитии успеха. Мне представили всю положенную документацию. Она мне понравилась и по содержанию и по добротному оформлению. В заключение я спросил:

- Товарищ майор, а как у вас отработано взаимодействие со стрелковым батальоном?

Неожиданно я получил от этого знающего и опытного командира странный ответ:

- До взаимодействия я еще не дошел, будем его отрабатывать сегодня.

Я не верил своим ушам и повторил вопрос. Ответ был тот же.

Мне стало понятно, что офицер в понятие "взаимодействие" вкладывал что-то особенное. Стал задавать ему более конкретные вопросы: как батареи дивизиона будут держать связь с ротами батальона в ходе наступления, какие сигналы установлены для вызова и прекращения артиллерийского огня, какие задачи будет решать конкретно артиллерия сопровождения батальона пехоты и танков во время атаки и при продвижении в глубину обороны противника. На все вопросы следовали исчерпывающие ответы. По ним можно было судить о большой работе по согласованию совместных действий на поле боя, проделанной на местности командирами дивизиона и стрелкового батальона.

Мне осталось поблагодарить обоих за серьезную и вдумчивую подготовку к предстоящему наступлению. В заключение я спросил артиллериста: "Почему же вы вначале доложили, что до взаимодействия еще не дошли?" Майор признался, что в моем вопросе он видел какую-то каверзу. Ему показалось, что представитель Ставки ждет от него какого-то особого взаимодействия.

И я подумал о том, как легко можно было проверяющему, не удостоверившись в действительных знаниях подчиненных, устроить громкий "разнос" этим хорошим, старательным командирам.

Долгими часами я просиживал над разведкартами, составленными артиллерийскими штабами, тщательно проверял достоверность данных о немецких батареях в полосе предстоящего наступления. Допытывался, насколько вскрыта огневая система противника перед его передним краем, на переднем крае и в ближайшей глубине обороны, где расположены командные и наблюдательные пункты, узлы связи противника.

Меня радовало, что общевойсковые генералы, принимая ответственные решения, уделяли большое внимание штатной и приданной артиллерии - грозной силе на поле сражения. Генералы всерьез заботились о наиболее целесообразном применении этого мощного оружия, вносили немало ценных дополнений к предложениям артиллеристов. В общевойсковых и артиллерийских штабах творчески отнеслись к делу, стремились по-новому строить график артиллерийского огня, чтобы артиллерийская подготовка не походила на предыдущие.

Хорошо был отработан план начала атаки и перехода ее в длительное, мощное и упорное наступление. Четко спланировано тесное взаимодействие артиллерии с пехотой и танками. Правильно рассчитанный огневой вал своевременно переносимый с рубежа на рубеж, надежно обеспечивал движение вперед атакующей пехоты и танков.

Я наблюдал на обоих фронтах постоянную заботу и о создании большой плотности орудий и минометов на один километр участка прорыва. Артиллеристы разработали порядок надежного подавления огневых средств противника, а также меры отражения вражеских контратак.

Разъезжая по соединениям и частям, беседуя с генералами, офицерами, сержантами и солдатами, я на деле убеждался в том, насколько повысилось их боевое мастерство, как укрепилось содружество и взаимодействие родов войск.

Несколько часов я провел в левофланговой 11-й гвардейской армии Западного фронта, которая усиленно готовилась к наступлению во взаимодействии с Брянским фронтом. На командном пункте армии в это время были генерал В. Д. Соколовский, командующий артиллерией Западного фронта И. П. Камера, командующий 11-й армией И. X. Баграмян и его командующий артиллерией П. С. Семенов.

План предстоящих действий и здесь был отработан хорошо, с полным учетом обороны противника, его резервов. Генералы Камера и Семенов правильно спланировали артиллерийскую подготовку прорыва. Мне лишь пришлось обратить их внимание на усиление, артиллерийского огня, более надежное обеспечение расширения прорыва и "сматывание" обороны противника на флангах участка прорыва. Рекомендовал также внести ряд уточнений в организацию огневого вала и последовательного сосредоточения огня артиллерии при проламывании тактической зоны вражеской обороны.

Вопросы координации действий двух фронтов были отработаны. Я вернулся на Брянский фронт.

Мастерство крепнет в боях

12 июля еще до рассвета колонна легковых автомашин с командованием Брянского фронта двинулась на наблюдательный пункт. Когда всходило солнце, мы выехали на высоту, которая хорошо просматривалась противником. Машины медленно двигались по открытому плато и даже остановились, когда генерал, возглавлявший колонну, стал что-то спрашивать у офицера комендантской службы. Их разговор был нарушен свистом и воем тяжелых снарядов. Разрывы произошли на почтительном расстоянии и нам вреда не принесли, но все растерялись. Я выскочил из машины и скомандовал:

- Всем пешком к роще, машинам по одной в разные направления и в укрытия!

Немецкая артиллерия продолжала стрелять, но никакого вреда нам не причинила. Мы благополучно прибыли на наблюдательный пункт. Среди водителей тоже не было потерь.

Видимо, немецкие дежурные артиллерийские наблюдатели прозевали наше неожиданное появление и очень неорганизованно пытались нас обстрелять. Что ж, они упустили возможность крепко наказать нас за беспечность!

Командование, штабы и войска были готовы к наступлению. Мы сверили часы и стали ждать начала артиллерийской подготовки. Вокруг воцарилась особенная, торжественная тишина.

В небо взлетели ракеты. Через мгновение кругом все загрохотало. В расположении противника взвивались ввысь столбы пыли и дыма от разрывов наших снарядов и мин. На этом фоне были видны огневые вспышки мощных разрывов реактивных снарядов.

На переднем крае наши орудия прямой наводкой уничтожали огневые точки противника. Легкие минометы били по первой и второй вражеским траншеям. Авиация наносила бомбовые удары по глубине обороны противника.

Вместе с командующим артиллерией фронта я с увлечением наблюдал ход артиллерийской подготовки и следил, как она укладывается в утвержденный график огня

Время шло быстро. Вот и последний мощный огневой налет - земля задрожала от взрывов. Затем артиллерия Дружно перенесла огонь на первый рубеж огневого вала

В это время в воздух взвились разноцветные сигнальные ракеты. Двинулись в атаку пехота и танки

Я следил в стереотрубу за продвижением передовых подразделении, временами волнуясь за тех кто очень близко находился от разрывов нашей артиллерии. Войска продвигались вперед. Противник на переднем крае и в глубине до 2-3 километров был подавлен и сопротивлялся слабо.