Наше послевоенное (СИ)

В 5 классе на уроках физкультуры мы катаемся на лыжах. Ходим на лесопосадки вдоль заброшенной железной дороги и катаемся с насыпи, так как никаких природных возвышенностей в степи нет. Девочки катаются по одной трассе, а мальчишки по другой. На трассе мальчиков небольшой трамплин. Люда катается там и лихо прыгает. Зовет меня, зовут меня и ребята, помня, как отважно я лазила летом по стройке. Я пытаюсь сохранить свой образ храброй девчонки и лихо качусь с мальчишечьей горки, хотя мне очень страшно и ветер свистит в ушах. Пару раз я проехала удачно, а потом упала и сильно ударилась боком. Больше я той зимой не каталась с трамплина.

Из другой тетради дневника (в одной записи по дням в другой по месяцам)

Февраль и март

Закончила третью четверть с тремя четверками. В распутицу шлепала по лужам играла через дорогу и в войну.

В игре через дорогу играют 2 команды. Межу ними черта. Одна команда тихонько сговаривается ловить кого-нибудь из другой команды. Потом, по сигналу, обе команды бегут друг другу навстречу. Нужно перебежать черту раньше, чем тебя поймают. Пойманный становится членом поймавшей его команды. Ловят по переменке, то одна команда, то другая.

Люда замечательно играла в эту игру. Она летела вперед как пушечное ядро, стряхивая с себя насевших ребят и девчонок и поймать ее было невозможно.

Я бегала довольно быстро, но стоило кому-нибудь за меня уцепиться, то все, стряхнуть мне не хватало силенок. В результате, начиная в одной команде, мы с Людой оказывались в разных. Но поддаваться, когда тебя ловит команда, твоя родная, в которую ты хочешь вернуться, считалось большим грехом. Делать это надо было умело, дабы не обидеть своих новых партнеров.

Апрель

1 апреля сходила с ума и бегала с Людой по всем учителям... обманывала всех знакомых встречных.

Вечером первого апреля произошел неприятный инцидент. Набегавшись за день и, навравшись, я была в веселом, задорном состоянии, и думала о том, как бы обмануть Вовку. Стою у кухонного окна и вижу - идет Шахматов младший и несет хлеб в авоське, при этом машет своей авоськой прямо над головой, того и гляди - хлеб уронит.

Я возьми и закончи ситуацию, и брякни Марии Петровне:

- Вон Вовка идет. Сумкой так машет, что хлеб в лужу макнул.

Что тут было!

Не успел Вовка перешагнуть порог, как старушка накинулась на него с кулаками.

-Что ж ты идешь, сумкой машешь как дурак. Размахался.

Опешивший внук только слабо оправдывался.

- А что я машу, я ничего не машу.

Видя, что дело принимает плохой оборот, и, глядя, как переживает соседка, я стала тихо говорить ей в спину

- А хлеб-то сухой!

И громче

- А хлеб то сухой, - вы посмотрите!

Но где там! Мария Петровна разбушевалась, и остановить ее было невозможно, она просто не слышала, что я говорю.

Я растерялась и ушла в нашу комнату, чувствуя, что шутка чересчур уж удалась. Присела на стул в раздумье- что же теперь делать, как сказать правду Марии Петровне?

И сказала вошедшей бабушке:

- А Вовка хлеб не ронял, это я пошутила, сегодня ведь первое апреля.

Бабушка вылетела вон и сразу к соседке:

- Мария Петровна, перестань ругать внука, Зойка вам наврала, хотела посмеяться над Вовой, ведь сегодня первое апреля, - услышала я ее голос на кухне.

Вовка первый понял ситуацию и стал смеяться с облегчением. Его дед тоже хохотал, ему было смешно, что его жена, командирша, так попалась. Засмеялась и моя бабушка, вспомнив, как Вовка оправдывался в том, чего не совершал.

Смеялись все, и я рискнула выйти и присоединиться к общему веселью.

- Ну вот, все обошлось, - заметила я попозже бабушке, - посмеялись и все.

- Но Мария Петровна страшно обиделась. Она даже не улыбнулась - сказала бабушка.- Что же ты шутишь так со старыми людьми?

Я сама понимала, что виновата, да что тут исправишь?

Я все больше времени провожу с Людой. Вот мы сидим у нее, в комнатке на диване; никого нет, мать и отчим на работе. Мы обедаем вермишелью с мясом, которую приготовила Людина бабушка. Люда сердится.

- Бабка плохо готовит - говорит она. -Зачем-то сделала мясо с вермишелью, когда оно вкуснее с рисом.

Я уважительно молчу, я не знаю ни одного рецепта и просто не ем, когда невкусно.

Поев и помыв посуду, начинаем болтать. Постепенно разговор переходит на запретные темы, мы обсуждаем тайны зачатия ребенка.

Как то раз Линка принесла ее нам с Олей учебник анатомии для восьмого класса, стащив у старшего брата. Мы читали и рассматривали картинки, сидя у Ольги, так в других местах взрослые, которые всегда мешаются.

Теперь мне хочется обсудить виденое и прочитанное с Людой, которая тогда отсутствовала.

Я пересказываю ей запомнившиеся фразы из учебника, а потом спрашиваю

-Неужели взрослые и правда этим занимаются? Мне никак не верится.

Люда молчит, молчит долго, потом отвечает:

- Это правда, я знаю точно. Я ведь сплю в одной комнате с матерью и отчимом и слышу, как они по ночам шепчутся, возятся, мешают спать.

Я смотрю на Люду, она, смутившись от своего признания, краснеет и отводит взгляд от моего взгляда.

- Тебе повезло, - говорит она, - что нет у тебя отчима.

Я молчу, хотя мне хочется рассказать, как часто ссорятся мама и бабушка и как я устала от этого. Но где-то в глубине души я понимаю, что это не одно и то же, ведь мама и бабушка любят меня, я им родная, а Люда отчиму чужая.

Знаю я и то, о чем Люда никогда мне не говорит: ее отчим любит выпить и пьяный он не золото.

И моя мама всегда говорит Людиной по этому поводу:

- Ну как ты это терпишь?

А та оправдывается:

- Ну где теперь, после войны найдешь непьющего мужа? А трезвый он хороший и пьет редко.

Но Люда не делится со мной этими проблемами и я делаю вид, что ничего не знаю.

Май

Ходила на парад. Съела три мороженки.

25. V. 59 г.

Школу я закончила с двумя четверками: по русскому языку и по физкультуре. Мне мама взяла путевку в лагерь на июль вместе с Людой. Оля уезжает в июне в лагерь.

27. V. 59 г.

Сегодня маме пришел ответ с Кавказа, что место там есть, школа есть, а квартиры нет. Но мы все равно едем на Кавказ ( в Кобулети) в июне, так что в лагерь я не поеду.

5 июня

Выедим, наверное, 20 июня. З уезжала Оля, и я ее провожала. Больше мы с ней не увидимся. Продали велосипед . На прощание я накаталась вволю. Документы свои я взяла. Вообще сейчас беспорядок в доме. Мама хочет вести шифоньер и диван, поэтому берет контейнер.

10 июня

Целые дни провожу с Людой, ведь скоро расстанемся. Играю из круг вышибал. Складываться перестали. Осталось 10 дней до отъезда.

20 июня 1959 г.

Ура!

Ах, как поезда стучат,

До субтропиков домчат.

Кавказ, Кавказ,

Принимай скорее нас!

Принимает нас дождями

Стали с слякотью друзьями.

Денег нет, квартиры нет

Только пхали на обед.

Но зато: гип, гип ура!

Есть и море и гора!

Написано стихотворение в январе 1962 г.

Здесь можно было бы поставить точку. Я закончила пятый класс, и достигла того возраста, который сейчас называют "teenage".

Мое детство, настоящее детство, с ободранными локтями и коленками, с цыпками на руках, с изжеванными галстуками и сгрызанными ручками ушло навсегда.

Впереди была учеба в старших классах и жизнь в сказочном краю, благодатная жизнь на берегу теплого моря. И она тоже просится на бумагу.

Кавказ,

Кобулети, Батуми, 1959- 1965 гг

6 класс, Кобулети, 1959-1960 гг

Мама переписывалась со знакомыми врачами из Батуми, и по ее просьбе ей подыскали место врача, но не в самом Батуми, а в курортном местечке рядом с ним, в Кобулети

Как мы доехали до Кобулети, не помню. Встречал нас лысый старичок в странной, никогда невиданной мною в России одежде - в белом мятом-премятом полотняном костюме и в белой шляпе. Это был главврач кобулетского вендиспансера. Он был страшно рад приезду мамы, с ее прибытием он мог выйти, наконец, на пенсию.