Жизнь в авиации

В июне 1947 года в Центральную группу войск прибыл главком ВВС К. А. Вершинин. Маршал побывал на многих наших аэродромах, где присутствовал на занятиях. И, кажется, остался доволен положением дел.

И вот вечером Константина Андреевича вызвала Москва

Вернулся он довольно скоро и вдруг сообщил, что мне предстоит новое назначение.

- Куда? - спросил я.

- На Дальний Восток, Степан Акимович. Утром Вершинин улетел в Северную группу войск а я в Москву.

На Дальнем Востоке

Давненько мы с вами не виделись! - встретил меня Маршал Советского Союза А. М. Василевский.

Расспросив о положении дел в армии, о боевой учебе личного состава, о его настроениях, Александр Михайлович сказал:

- Вы назначаетесь, Степан Акимович, командующим авиацией Дальнего Востока.

В приемной у Василевского я встретил многих боевых друзей. Были здесь П. А. Ротмистров, В. Ф. Трибуц, Н. А. Курочкин, незнакомый мне артиллерийский генерал Г. Ф. Одинцов, с которым мы потом подружились на Дальнем Востоке. Здесь же находился и будущий начальник штаба главнокомандующего войсками Дальнего Востока М. А. Пуркаев, который коротко проинформировал о том, что предстоит сделать в ближайшие дни. К нему сразу же посыпались вопросы. Я тоже спросил Пуркаева: при формировании штаба ВВС Дальнего Востока следует ли рассчитывать на местные кадры?

- Нет, - ответил генерал. - Вам дано право подобрать кадры по своему усмотрению.

Во время нашей беседы прибыл Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский. Родион Яковлевич сразу же стал расспрашивать о самочувствии, о том, довольны ли мы новым назначением. Он дал некоторые указания о предстоящей работе на Дальнем Востоке. Министр обороны Н. А. Булганин объявил о нашем назначении и указал срок прибытия в Хабаровск.

Возвратившись в Вену, я доложил о новом назначении генералу армии В. В. Курасову и просил разрешения подобрать кадры. Не забыл и про автотранспорт.

- Представьте список офицеров, желающих ехать с вами, - сказал Владимир Васильевич. - Часть автотранспорта и другой техники можете тоже взять. Эшелон поступит в ваше распоряжение.

Со мной согласились ехать к новому месту службы член Военного совета Сергей Николаевич Ромазанов, начальник штаба 8-й гвардейской истребительной авиадивизии подполковник Петр Пантелеймонович Перцов, начальник связи полковник Даниил Гаврилович Денисенко и ряд других товарищей, в деловых качествах которых сомнений не было.

Накануне вылета в Москву в штабе армии состоялось партийное собрание. Таким образом, почти все сослуживцы оказались в сборе. Я попрощался с товарищами, поблагодарил их за дружную работу в годы войны и в мирные дни. Тяжело было, конечно, расставаться: коллектив у нас сложился дружный, работоспособный, творчески умевший решать большие задачи. Очень жаль, что нельзя было всем штабом, в полном составе, выехать к новому месту службы.

Короткая остановка в Москве. На Центральном аэродроме вновь собрались вместе Ротмистров, Курочкин, Одинцов. Далее мы летели в одном самолете с посадками в Свердловске, Новосибирске. Ночевали в Чите. Время сместилось, и было как-то непривычно ложиться спать, когда за окном занимался рассвет...

О многом говорили мы в длительном полете. И больше всего, пожалуй, о международном положении. После известной речи У. Черчилля в Фултоне снова неспокойно стало в мире. Сложная международная обстановка, агрессивная политика империалистических государств, усиление "холодной войны" заставили нас принять меры к дальнейшему укреплению Вооруженных Сил, в том числе и ВВС.

На Хабаровском аэродроме нас встретили представители штаба. Разместились мы в Богдановском санатории, близ города.

Утром мы побывали у Родиона Яковлевича Малиновского. Главком, справившись о нашем самочувствии после полета, сразу же изложил программу действий. Предстояло решить организационные вопросы, а потом уже знакомиться с частями. Поездка на Сахалин, Курилы, Камчатку и Чукотку намечалась на июль - август. Сначала надо побывать в Забайкалье, Приморье и на Ляодунском полуострове.

К тому времени на дальневосточных рубежах у нас имелось значительное количество авиации. Однако уровень боевой готовности не отвечал возросшим требованиям. В некоторых гарнизонах аэродромное хозяйство находилось в запущенном состоянии. Ремонту подлежали ангары, мастерские. Не хватало жилья, и требовалось всерьез заняться строительством жилых домов, казарм, культурно-бытовых учреждений. Особенно трудным было положение в отдаленных гарнизонах - на Чукотке, Сахалине, Камчатке и Курильских островах - форпостах дальневосточной авиации.

Через несколько дней прибыл эшелон из Австрии. Теперь у нас уже было кое-какое хозяйство. Денисенко сразу же включился в работу по оборудованию узла связи, нашлась работа Перцову, Герою Советского Союза В. А. Меркушеву, прибывшему на должность инспектора по технике пилотирования. На должность главного штурмана ВВС Дальнего Востока был назначен полковник Л. А. Голиадзе.

При первом же знакомстве я попросил Голиадзе доложить, что представляет собой Дальний Восток в штурманском отношении, какие трудности можно встретить во время полетов. Мы подошли к большой карте, и главный штурман начал рассказ. Он подробно охарактеризовал каждый район, его особенности в авиационном отношении.

Несколькими днями позже я "читал" географию Дальнего Востока с борта самолета. Тень от крыльев медленно скользила по земле. Под нами мелькали белые мазанки, окруженные небольшими садами, слева, в синей туманной дымке, тянулась гряда гор. Это отроги Сихотэ-Алиня. Голиадзе то и дело сверял карту с местностью. Сегодня он выступал не только в роли штурмана, но и в роли главного гида в нашем воздушном путешествии по Приморью.

- Под нами Спасск, - объявил штурман. - Но наш путь еще дальше, на юг. Понимаете, - с грузинским акцентом говорил Лев Алексеевич, - кажется, нашу Грузию по красоте трудно с чем-либо сравнить, а здесь есть места не менее экзотичные, чем на Кавказе.

Мы приземлились. Подул резкий пронизывающий ветер.

- Как в аэродинамической трубе, - сказал генерал Д. Я. Слобожан.

В разговор вступили член Военного совета генерал-майор авиации Михаил Иванович Шаповалов и начальник политотдела генерал Я. И. Драйчук. Шаповалов тут заканчивал войну, служил на Ляодунском полуострове, хорошо знает людей и трудности, какие пришлось им пережить.

- Плохо у нас с жильем, - заметил Михаил Иванович. - Получилось так, что жилой фонд в авиагарнизонах занимают семьи, не имеющие никакого отношения к авиации. А летчики, штурманы, техники вынуждены снимать частные квартиры в деревнях. Попытки переселить людей пока не увенчались успехом. Обращение в округ тоже не помогло...

"Тут без вмешательства Родиона Яковлевича Малиновского не обойдется", подумал я.

- Во время войны, - продолжал Шаповалов, - когда японцы часто провоцировали инциденты на границах, в гарнизонах размещали не только авиаторов, но и части других родов войск. Нередко пограничные авиагородки полностью занимали пехотинцы или артиллеристы, а летчиков переводили в тыловые районы. Аэродромы остались, жилой же фонд, сами понимаете, весь оказался занятым. А когда были переброшены войска с запада, положение с жильем еще более обострилось.

- А как дела с аэродромами, ангарами, мастерскими?

- Нечем хвастаться. Кое-где полосы размыло, дренажная система нарушилась. Ангары и мастерские тоже нуждаются в ремонте. Не лучше положение и на аэродромах в Дальнем...

Самолет приземлился в Сан-Шилипу. Ко мне подошел высокий полковник с обветренным лицом. Лохматые, сросшиеся брови, крупный волевой подбородок. Это В. И. Семенов, с которым мы работали еще в 1937 году в авиационном корпусе.

- Вот где довелось встретиться, Степан Акимович!- улыбаясь, сказал он после рапорта.

Здесь же, в Сан-Шилипу, я встретил З. П. Горшунова. Коренастый полковник с красным, как у индейца, лицом подошел ко мне и доложил: