Теттау Э. Куропаткин и его помощники. Поучения и выводы из русско-японской войны. Часть 1-2.

Оборона позиции на Лянхе легла всецело на 2-й стрелковый полк, оборонявший правофланговый участок между Кьюдяпуза и Ямолинза, и на 23-й стрелковый полк, занимавший позицию по обе стороны этапной дороги Тавуан — Ляндясань. На артиллерийской позиции было 28 орудий. Уступом позади правого фланга заняли позиции 6 рот 22-го полка, которые до некоторой степени образовали собою загнутый фланг второй позиции у перевала. Эта последняя была занята 1-м батальоном 24-го полка, за которым был расположен дивизионный резерв из 3½ батальонов 22-го и 24-го полков.

Командиры 21-го и 23-го полков, находившихся в боевой линии, совершенно различно понимали свою задачу. Для 21-го полка 31-е июля было днём чести: ген. Куроки направил всю свою гвардейскую дивизию для атаки правофлангового участка, оборонявшегося этим полком, причём 1-я гвардейская бригада ген. Асада должна была охватить правый фланг; но все яростные атаки японцев, доходивших до 100 метров от русских стрелковых окопов, разбились о непоколебимую стойкость стрелков и прекрасно направленный огонь 1½ батарей[ 8 ⁰]. Охват правого фланга совершенно не удался, потому что 2-й гвардейский полк натолкнулся на огонь рот 22-го стрелкового полка и ограничился перестрелкой; наконец, вся атака японской гвардии постепенно ослаблялась и остановилась.

Положение оказалось очень выгодным для производства со стороны русских встречной атаки, как это правильно доказывает один из участников боя — капитан Свечин. Но благоприятная минута для производства встречной атаки была упущена, вместе с тем начались всевозможные «недоразумения», как увидим ниже.

Построив свой план атаки позиции на охвате правого фланга, ген. Куроки вёл против левого фланга русской позиции сдержанный бой, но когда он увидел, что охват гвардейской дивизией правого фланга не удался, он решил вести атаку и охват против левого фланга. Но ещё раньше, чем он успел осуществить этот новый план атаки, с 23-м стрелковым полком начались разные недоразумения, источником которых было отсутствие решимости у начальника. Правда и на этом фланге стрелки получили приказание «упорно оборонять» свою позицию, но во всём прочем им были даны указания только на случай отступления.

Ещё до полудня 2 роты этого полка оставили уже свои стрелковые окопы севернее Тавуана без всяких уважительных причин и исчезли где-то позади 3-й батареи 6-й бригады. В 12½ часов командир 23-го стрелкового полка полковник Громов послал донесение в штаб дивизии через одного пехотинца, что стрелковые окопы западнее Тавуана у Корейской башни заняты японцами, что 3-я батарея поражается фланговым огнём и поэтому было бы своевременно убрать артиллерию и отправить её за перевал. Вскоре после того полковник Громов послал другое донесение через конного ординарца, что стрелковые окопы снова заняты русскими стрелками и что полк будет держаться; это второе донесение прибыло в штаб дивизии раньше первого и вызвало удовольствие начальника дивизии.

Далее случилось следующее недоразумение: так как на правом фланге, на участке 22-го стрелкового полка, обнаружилась необходимость иметь артиллерию, то были взяты 2 орудия от расположенной на левом фланге 3-й батареи 6-й бригады, несмотря на то, что 36 орудий оставались в полной бездеятельности в артиллерийском резерве. Обстоятельство это произвело невыгодное впечатление на войска: среди пехоты пошли разные толки по случаю ухода орудий, так как видели в этом уже подготовку к отступлению.

Для полноты злоключений случилось так, что донесение полковника Громова с его опасениями относительно артиллерии было получено в чрезвычайно критическую минуту. Дело в том, что граф Келлер весь этот день постоянно показывался в передовых линиях, считая своей обязанностью лично появляться в наиболее опасных местах; около 2 часов дня он со всем своим штабом находился около полубатареи 3-й батареи, которая как раз в это время подверглась наиболее сильному огню японцев. В то время когда граф Келлер проходил вдоль орудий, около него разорвалась шрапнель, из которой сорок пуль попали непосредственно в него, и он был убит наповал.

В эту-то минуту было получено упомянутое выше запоздавшее донесение полковника Громова. Ввиду тяжелого впечатления, получившегося от смерти графа Келлера, полковнику Волкову было предоставлено право своевременно отправить артиллерию в резерв. После получения упомянутого выше приказания полковник Волков распорядился в 3 часа пополудни отправить 3-ю батарею в резерв. Даже трудно проследить отдельные эпизоды боя.

Охват 3-й японской бригады не встретил сопротивления: 1-й и 3-й батальоны 23-го стрелкового полка почти без боя и без потерь отступили к северу от этапной дороги. 2-й батальон этого полка продолжал ещё некоторое время обороняться южнее дороги; 4-я батарея при своём отъезде должна была бросить два орудия[ 8 ¹].

К 6-ти часам вечера Тавуан и все русские стрелковые окопы по обе стороны этапной дороги были в руках японцев. Положение 21-го стрелкового полка оказалось после этого очень затруднительным. Когда ген. Кричинский узнал об отступлении 23-го полка, он приказал командиру 24-го стрелкового полка с 7-ю ротами его полка, находившимися в резерве, и со 2-м батальоном 23-го полка атаковать и снова занять позицию, оставленную 23-м полком.

По словам русской истории генерального штаба, «попытка эта не удалась», но позволительно сомневаться, была ли вообще произведена эта попытка, потому что все потери 24-го стрелкового полка в день 31-го июля составляли всего только один раненный нижний чин и один офицер, пропавший без вести. Тем не менее, 21-й стрелковый полк всё ещё продолжал держаться. Какой успех и после того могли бы одержать русские, если бы они притянули к месту боя все войска 3-й Восточносибирской стрелковой дивизии и двинулись со всеми силами в атаку на обходящие войска японцев!…

Около 7 часов вечера начальник 3-й Восточносибирской стрелковой дивизии ген. Кашталинский, которому после смерти графа Келлера командующий армией по телеграфу вверил командование Восточным отрядом, появился на поле сражения и принял решение двинуться на японцев встречной атакой, но было уже слишком поздно, в особенности потому, что и после всего медлили ещё с производством этой атаки.

По-видимому, ген. Кашталинский не решался брать на себя ответственность за исход атаки и предпочёл спросить разрешение командующего армией; около полуночи была получена ответная телеграмма, в которой ген. Куропаткин не одобрял «быстрое израсходование резервов» ввиду того, что «направление неприятельской атаки ещё не вполне выяснилось». Получилась обычная история: русские начальники никак не решались ввести в дело последние силы, чтобы одержать победу.

Подражая славным образцам, ген. Кашталинский также счёл необходимым собрать «военный совет», на котором было решено отступить на укреплённую позицию у Ляндясаня.

Вполне ясную картину этого боя мы получаем из итогов потерь, понесённых русскими войсками. Храбрый 21-й стрелковый полк потерял при успешной обороне своей позиции 6 офицеров и 258 нижних чинов; 8-й стрелковый полк покинул свою позицию после потери 1 офицера и 70 нижних чинов; 22-й стрелковый полк, от которого только 4 роты приняли участие в отражении охвата, предпринятого 2-м гвардейским пехотным полком, потерял 1 офицера и 26 нижних чинов, а 24-й стрелковый полк, который почти никакого участия в бою не принял, потерял 1 офицера и 1 нижнего чина, все 4 батареи вместе потеряли б офицеров и 26 нижних чинов. Мы видим, таким образом, что за исключением 21-го стрелкового полка и артиллерии все прочие войска не проявили особого рвения, чтобы вырвать победу из рук противника.

8-го августа Восточный отряд закончил занятие позиции у Ляндясаня. В этом новом поражении войска Восточного отряда не только понесли потери физические и моральные, но лишились также и своего вождя, который, несмотря на некоторые ошибки в командовании войсками, отличался безусловной храбростью, благородными порывами и являлся одним из лучших генералов русской армии; под лучшим и более целесообразным руководством командующего армией возможно было бы лучшим образом использовать воодушевлявшие графа Келлера инициативу и жажду деятельности.