Двор Красного монарха: История восхождения Сталина к власти

Так умер брат Надежды Аллилуевой, подаривший ей пистолет. Немало несоответствий в этой и без того довольно подозрительной смерти в период, когда убийства руками медиков практически стали нормой жизни, конечно, наводят на серьезные размышления. Не исключено, что Павла Аллилуева отравили.

Сталин сохранил медицинское свидетельство о его смерти. Позже в убийстве Павла Аллилуева обвинили жену. Вождь нередко инкриминировал свои преступления другим. Правду мы никогда не узнаем.

«В следующий раз, когда я увидела отца, он лежал в гробу в Колонном зале, – вспоминала Кира. – Ему было только 44 года. Папа лежал в гробу загорелый, красивый, с длинными ресницами…» Сергей Аллилуев смотрел в гроб на сына и мрачно думал, что нет в жизни большей трагедии, чем хоронить собственных детей.

Станислав Реденс выехал в Москву. В столицу он вернулся 18 ноября. Василий Сталин слышал в Кунцеве, как Берия требовал у Сталина разрешения на арест Реденса. «Но я доверяю Реденсу», – решительно ответил Сталин, давая понять, что разговор закончен. К изумлению Василия, Лаврентия Павловича поддержал Георгий Маленков. В те дни начал зарождаться союз между этими двумя людьми. Они были опытными царедворцами и никогда не настаивали на аресте человека, если сомневались в реакции Сталина. Эти сцены с притворными спорами и недовольством напоминают тренировочные упражнения адвокатов-практикантов, в ходе которых учатся придумывать возражения.

Реденсу не повезло. Так же, как и Павел Аллилуев, он попал в два или три заходящих друг на друга круга подозрения. Берию всегда обвиняли в том, что он настроил Сталина против второго зятя, но в данном случае все значительно глубже. В 1932 году Иосиф Виссарионович убрал Реденса с Украины. Станислав близок к Ежову и к тому же поляк. В тот день Сталин выслушал Берию и Маленкова и сказал: «В таком случае проведите решение через Центральный комитет». Светлана была права, говоря: «Мой отец не защитил его». 22 ноября 1938-го Станислава Реденса арестовали по дороге на работу. Больше его никто не видел.

К тому времени Анну Реденс уже перестали приглашать в Зубалово. Исчез ее любимый Станислав. Она начала звонить Сталину, но не могла прорваться. «Тогда я позвоню Ворошилову, Кагановичу и Молотову», – рыдая, сообщила она секретарю. Дети, вернувшись из школы, нашли мать в истерике, правда довольно оригинальной. Анна лежала в постели и читала роман Александра Дюма.

Анна Реденс обращалась ко всем, пока в конце концов Сталин не согласился встретиться с ней. Он пригласил ее в Маленький уголок и сказал:

– Приведут Реденса, и мы во всем разберемся. – Но при этом поставил одно условие: – Только захвати с собой дедушку Сергея Яковлевича.

Сергей, потерявший к тому времени двух детей, больше уже не ждал Сталина по ночам на диване у него на квартире. Он согласился прийти, однако в последний момент почему-то отказался. Возможно, ему позвонил Лаврентий Павлович и настоятельно посоветовал остаться дома, а может, он думал, что Реденс действительно сделал что-то плохое, работая на Лубянке. Леонид, сын Станислава Реденса, говорил, что отношения между старыми большевиками типа Сергея Аллилуева и новой элитой типа Реденса всегда были напряженными. Вместо Сергея в Маленький уголок пришла бабушка Ольга. Это был смелый, но глупый поступок. Дело в том, что Сталин не терпел, когда в дела вмешивались женщины.

– Зачем вы пришли? – грубо спросил он. – Вас никто не звал!

Анна начала кричать на Сталина. Он велел ее увести.

Реденсы и Сванидзе сейчас сидели в тюрьме, Павел Аллилуев был мертв. Сталин впустил террор в собственную семью.

Примерно в это же время болгарский коммунист Георгий Димитров попытался вступиться за своих товарищей. Вождь лицемерно пожал плечами. «Что я могу для них сделать, Георгий? Все мои родственники тоже в тюрьме».

Этот ответ многое объясняет. Конечно, Сталин мог затаить на Павла большую обиду. У него наверняка не шел из головы пистолет, из которого застрелилась Надя. Но нельзя забывать и о связях Павла с военными и его просьбах за «врагов». Возможно, Сталин отдавал своим родственникам старые долги. Родственники же, не замечая опасности, до самого конца продолжали вмешиваться во все дела и постоянно напоминали о Наде, которая предала его.

Но Сталин не считал террор сведением личных счетов. Он очищал страну, окруженную со всех сторон врагами, от шпионов и укреплял свои огромные владения, пока еще не началась война. Возможно, вождь думал, что родственники – это его личная жертва, которую он должен принести на алтарь террора как верховный жрец большевизма. Наверняка генсек хотел и порвать связи с прошлым, забыть, что у него когда-то была семья. Его вендетта была вендеттой партии. Ведь однажды он сказал сыну Василию: «Я не Сталин. Сталин – это советская власть!» Не стоит исключать и того, что при помощи этой жертвы Сталин хотел приготовить собственное оправдание на будущее. Он уже, наверное, предвидел, что начнет арестовывать родных соратников. Когда же те возмутятся и обратятся за помощью, вождь ответит, что ничем не отличается от них, – его родственники тоже были репрессированы.

Конечно, Иосиф Виссарионович мог спасти любого человека, когда хотел этого. Но в данном случае, похоже, защитить родных ему не хотелось. Привычный мир Сталина все сильнее уменьшался.

В это же время понесла большую потерю и Светлана. Она лишилась Каролины Тиль, надежной экономки, которая незримой нитью как бы связывала ее с матерью. Каролина была изгнана из Кремля во время репрессий против немцев. Берия быстро нашел ей замену. Он предложил грузинку, племянницу своей жены. Как всегда, его истинные мотивы и цели в этом деле не очень ясны. Новой гувернанткой Светланы стала Александра Накашидзе, высокая, стройная длинноногая девушка с безупречной бледной кожей и длинными густыми черно-синими волосами. Она была наивна и плохо образованна. Сначала жила в деревне, потом стала лейтенантом НКВД. Александра вошла в становившийся все больше черно-белым мир Сталина, как павлин с яркими разноцветными перьями. Аллилуевы и сыновья Микоянов не смогут ее забыть – такое сильное впечатление она на всех произвела.

Светлана с самого начала невзлюбила новую гувернантку. Появление Накашидзе показало, что Лаврентий Берия занимает в семье особое место. Могла ли Александра быть его шпионкой в сталинском доме, который во всем контролировался Власиком? Мы знаем, что соратники уговаривали Сталина вновь жениться. Может, ее и выбрали на роль новой жены вождя? Едва ли. Эта роль больше подходила другой женщине, к тому же входившей в семью.

Женя Аллилуева сейчас была вдовой. Она не сомневалась, что ее мужа убил Берия. Испытывала ли она чувство вины из-за своих отношений со Сталиным? Доказательств, что она укоряла себя, нет. Ее муж, конечно, знал, что происходит между женой и зятем, но отношения со Сталиным, какими бы они ни были в действительности, к 1938 году уже охладели.

Однако сейчас, когда Женя стала свободной, Сталин неожиданно начал по ней скучать. Именно в это время он и сделал немного странное предложение. Причем не сам, а через своего нового фаворита. Лаврентий Павлович приехал к Жене и сказал:

– Вы очень хорошая женщина, вы прекрасно выглядите. Может, вы переедете к Сталину и будете следить за его домом?

Большинство историков считали это предложение завуалированной угрозой со стороны наркома, но едва ли он стал бы делать такое без разрешения самого Сталина. Конечно, вождь должен был обо всем знать. Хотя бы потому, что Женя могла сразу же после ухода чекиста позвонить Сталину, чтобы обсудить услышанное.

Сталин всегда считал идеальной экономкой настоящую бабу. Конечно, он столь необычным способом предлагал Жене руку и сердце, неуклюже пытался спасти теплоту прежних отношений от окончательного разрушения, которое сам же и начал. Неизвестно, что ответила бы Женя Аллилуева при других обстоятельствах. Сталин допустил непростительную ошибку. Он напрасно поручил это деликатное дело Берии, которого Женя ненавидела. Впрочем, пренебрежение и невнимание к подобным, на взгляд вождя, мелочам было для него типично.