На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)

Решение на наступление было принято мною 8 марта. Нанести главный удар предстояло 101-му и 67-му стрелковым корпусам, вспомогательный - в направлении Калиновки - 74-му стрелковому корпусу. К исходу второго дня операции войска должны были преодолеть всю тактическую зону обороны, а затем развивать наступление в глубину. Задачи корпусам были поставлены на первые четыре дня операции, чтобы в случае ее быстрого развития при наличии широкого фронта наступления не нарушалось управление войсками.

В силу сложившейся обстановки наступление на вспомогательном направлении мы начали на три дня раньше, чем на главном. Это вызвано было тем, что левофланговые части 18-й армии к тому времени продвинулись вперед и нужно было использовать их успех.

Итак, уже 8 марта 305-я стрелковая дивизия 74-го стрелкового корпуса перешла в наступление на Калиновку. Этот удар на крупный узел железных дорог, расходившихся здесь в четырех направлениях - на Староконстантинов, Казатин, Немиров и Жмеринку, стоявший к тому же на автомагистрали Житомир- Винница, существенно содействовал успешному наступлению во всей полосе 38-й армии. Он создал угрозу всем внутренним коммуникациям немецкой 1-й танковой армии и сковал сосредоточенные там вражеские силы.

Противник лишился возможности в полной мере маневрировать силами и средствами, что облегчало действия главных сил нашей армии, имевших задачу обойти винницкую группировку врага, в том числе и его части, сосредоточенные у Калиновки.

Выполнение этой задачи началось 11 марта. В 11 часов 45 минут ударная группировка 38-й армии после артиллерийской подготовки перешла в наступление с рубежа Богдановка, ст. Липовец, Владимировка, Мервин, Лопатинка.

Вражеские войска ожидали нашего наступления и потому ежедневно к рассвету подтягивались к переднему краю обороны, а несколько позднее отводились. В тот день, как и в предыдущие, противник не дождался нашего наступления и, решив, что его уже не последует, основные силы отвел в глубь обороны. Мы же, учтя эту особенность, перешли в наступление в середине дня, что явилось полной неожиданностью для гитлеровцев.

Противник сильным артиллерийским и минометным огнем, а также многочисленными контратаками пехоты с танками и самоходными установками пытался сдержать натиск наших войск. Однако ни этими мерами, ни трижды проведенными контратаками на некоторых направлениях он не смог сдержать или хотя бы затормозить, снизить темпы наступления наших войск.

Прорвав вражеский передний край на фронте свыше 20 км и овладев после упорных боев опорными пунктами гитлеровцев в ближайшей глубине, войска 38-й армии к 20 часам преодолели главную полосу обороны.

V

Как мы и ожидали, наибольшее сопротивление противник оказал на нашем левом фланге, у разграничительной линии с 40-й армией 2-го Украинского фронта, где по первоначальному плану армия должна была наносить главный удар. Это окончательно подтвердило, что вражеское командование именно там ожидало нашего наступления и что произведенная в самые последние дни перегруппировка войск 38-й армии не была обнаружена противником.

Гитлеровцы столь отчаянно упорствовали на нашем стыке с 40-й армией, что наступавшая здесь 155-я стрелковая дивизия не смогла выполнить задачу первого дня.

Зато удар несколько севернее, между Липовцом и Ильинцами, оказался совершенно неожиданным для врага. Конечно, мы шли на известный риск, действуя главными силами в этом направлении, так как названные два города, превращенные гитлеровцами в крупные опорные пункты, при этом оказывались у нас на флангах. Но нами были приняты меры к лишению противника этого преимущества. Например, 101-й стрелковый корпус, наступавший на правом фланге ударной группировки, наносил удар своими левофланговыми силами, где за первым эшелоном был сосредоточен и второй - 70-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора И. А. Гусева. Она была введена в бой во второй половине дня и действовала в северо-западном направлении, свертывая оборону перед правым флангом корпуса и обходя с севера Липовец, составлявший костяк вражеской обороны.

Успешное осуществление этого плана оправдало возлагаемые на него надежды. Вражеский гарнизон Липовца был изолирован, скован и не смог оказать влияния на ход и исход боев на других участках прорыва. На следующий день, правда, он совместно с отступившими сюда частями начал было готовиться к нанесению контрудара. Но наша артиллерия, занявшая в течение ночи новые огневые позиции, массированным огнем заставила противника отказаться от своего намерения и начать отход на запад.

В течение второго дня наступления войска армии расширили прорыв в сторону флангов, форсировали р. Соб, освободили районные центры Винницкой области Липовец и Ильинцы, завершили преодоление всей тактической зоны обороны противника. Задача дня была выполнена с превышением. Ударная группировка продвинулась западнее указанного в плане рубежа.

В последующие дни противник предпринял многочисленные контратаки, в особенности в районе Калиновки. Но они были отражены. В результате обходных маневров мы сравнительно легко овладевали его опорными пунктами и продолжали расширять фронт прорыва, доведя его 13 марта до 95 км. Иначе говоря, армия наступала во всей своей полосе. Только в течение 13 марта ее войска продвинулись вперед на 20 км. На правом фланге и в центре ударной группировки передовые части в тот день, на сутки раньше, чем намечалось планом, завязали бои еще за два районных центра Винницкой области - Вахновку и Вороновицу.

Таким образом, корпуса и дивизии практически раньше срока выполнили план наступательной операции и превысили намеченные темпы, несмотря на весеннюю распутицу.

Несколько отставали лишь две левофланговые дивизии, наступавшие на широком фронте. Но меня это не тревожило по двум причинам. Во-первых, еще левее успешно наступала 40-я армия 2-го Украинского фронта. Во-вторых, главные силы нашей армии приближались к Южному Бугу, с форсированием которого войска противника перед нашим левым флангом могли оказаться в весьма незавидном положении. Их коммуникации были под угрозой.

Вражеское командование, по-видимому, придерживалось такого же мнения. Такое предположение вытекало из того, что авиаразведка отметила движение автоколонн противника от Райгорода на Немиров, а это означало не что иное, как начало отхода вражеских войск.

Вывод из этого мог быть один: оборона гитлеровцев в полосе 38-й армии рушится. Следовательно, нужно было ускорить темп наступления на главном направлении, быстрее форсировать Южный Буг и, обойдя винницкую группировку противника с юга, разгромить ее.

Но нам пришлось выполнять еще более широкую задачу, что диктовалось изменением обстановки в полосе ударной группировки фронта.

К концу первого этапа операции, как уже отмечалось, немецко-фашистское командование перебросило туда крупные резервы, которые оказали упорное, отчаянное сопротивление наступающим войскам. Разгорелись ожесточенные бои. Противник бросал в атаки одновременно два-три пехотных полка и до 100 танков. Возникло предположение о возможности вражеского контрудара в северном направлении, в связи с чем командующий фронтом отдал приказ о переходе к обороне на отдельных участках.

Это резко затормозило темпы наступления.

Вскоре удалось достоверно установить, что вражеские резервы предназначались только для обороны. Но к тому времени противник уже успел воспользоваться передышкой для уплотнения своих боевых порядков.

Так, из полосы 13-й армии на рубеж Тернополь-Волочиск была переброшена 7-я танковая дивизия, а из Германии - 68, 357 и 359-я пехотные дивизии.

Словом, резервы противника вступили в бой на всем фронте от Тернополя до Проскурова.

Для того чтобы сломить сопротивление врага, требовалось новое решение.

Командующий фронтом маршал Г. К. Жуков решил, что прежде всего нужно измотать и обескровить контратакующие части противника, выйти на рубеж Берестечко, Броды, Тернополь, Проскуров, Хмельники и тем самым выполнить до конца ближайшую задачу, поставленную Ставкой Верховного Главнокомандования 18 февраля. Постановкой активной задачи 13-й армии расширялся фронт наступления, а следовательно, растягивались вражеские резервы.