Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго...

25 июня

Очень много материалов вечерние газеты посвящают проблемам секса:

— правомочен — ли лесбос, как быть с гомосексуалистами, и так далее. Конечно, сексологию надо трогать, особенно в той стране, где она была под строжайшим секретом, но, быть может, в данном конкретном случае стоило бы соблюдать побольше такта?

По-прежнему в центре внимания прессы — муниципальные выборы.

ПСОЕ готовит свою программу для выступления в парламенте, видимо, ребята хотят дать пробный бой, а Суарес намерен провести муниципальную реформу еще до выборов, сразу же, как только будет сформировано правительство.

У испанцев чистка ботинок — священнодействие. Это занимает, как минимум, пятнадцать минут. Стремительность характеров смиряется перед необходимостью сверкать — ботинками тоже.

Интересно сегодня наблюдал в кафе неподалеку от Гран Виа (никто сейчас эту улицу не называет «Хосе Антонио», ни один человек), как мексиканец лениво спорил с испанкой, которая бранила его за то, что он сидит без дела и сосредоточенно наблюдает за тем, как чистят ботинки.

— Я работаю день в неделю, но по двадцать часов, и мне хватает на рюмку в день, синьора.

— Но у тебя опухшее лицо — от рюмки не опухают.

— Я реагирую на перемену погоды отечностью, синьора, это — вина моих родителей. Я — не жаден, мне чуждо скопидомство. Мне хватает на паэлью, на сэндвич и на рюмку коньяка — чего ж еще? Кому я мешаю? Я тих и скромен.

Синьора не знала, что ответить, — она была стремительной, а ее сверхстремительная дочь, прямо-таки шарнирная девушка, не смогла дождаться конца разговора, обкусала все ногти (это — болезнь многих испанцев), вышла на улицу и там зашарнирилась, провожая взглядом всех, кто проходил мимо открытых дверей кафе, и на лице ее можно было прочитать отношение к каждому прохожему, и боже! — как же богаты ее чувствования, какая гамма отношений менялась на ее лице каждоминутно!

Вечернее «Диарио» и «Пуэбло» полны подробностями о приеме в королевском дворце по случаю дня Святого Хуана. Приводятся слова, сказанные королем:

— Очень приятно, дон Сантьяго! (Муча густо!)

— Энорабуэна, Фелипе! — Гонсалесу.

— Ке таль, профессор, — Тьерно Гальвану.

Журналисты до сих пор негодуют, что не разрешили делать фо тографий.

Впрочем, все, как один, с чисто испанским пиететом к одежде, отмечают, что Фрага, Руис Хименес и Антон Канельянс были в смокингах, а Фернандес Ордоньес, Камуньяс, Альварес Миранда, Карильо и Филипе — в пиджаках. Демократия — куда там...

Газеты утверждают, что до муниципальных перевыборов все муниципалитеты будут по-прежнему франкистскими.

Ждут проблемы многих из этих людей: уже сейчас началась паника в министерстве информации и туризма: «туризм» остается, «информацию», то есть государственную цензуру, разгоняют. Что им, бедолагам, делать? Знающие ведь люди, сорок лет удерживали народ от знания, будучи — в то же время — наиболее знающими ситуацию людьми.

Кубок Испании. На улицах сплошное невероятие. Приехали тысячи жителей Бильбао — все в беретах, со знаменами басков; песни, гудки автомашин, крики. Фиеста — вроде выборов, что ли? Когда Суарес говорит о дисциплине — он знает, что говорить. Однако возможно ли изменить национальный характер? Речь может, видимо, идти о некоторых коррективах законом; приучить людей к мысли, что соблюдение закона — благо, трудно, весьма трудно, но это архиважно.

Выступление ультралевых — подобно фаланге, с теми же цифрами и нападками, видимо, понимают обреченность своих партий, решили сделать «шоу», рассчитывают на люмпен, критикуя всех и вся — а напрасно: у люмпена нет ТВ, а если бы и был — не слушали бы.

26 июня, воскресенье

В 8.30 позвонила Дуня. Слава Богу! Пятерка. Училище кончила. А я вчера к ней названивал до трех ночи и не спал до четырех. Всякое в голову лезет.

Господи, как я по дочкам соскучился! Дети — это нечто совершенно особое, особенно — твои. Восторгаешься-то всеми детьми, ибо они — единственно чистые создания на свете, а сердце разрывается за своих. Помимо множества мировых «союзов» — создать бы всемирный союз детей, они бы навели порядок в этом дряхлеющем, амбициозном мире...

11 февраля 1980 года

ФРГ, Лисем.

«Шпигель» — по поводу предвыборной борьбы: «экзотический лозунг» Штрауса и рядом о Брандте. Документы американского архива о том, что якобы Брандт — антисемит, выступал против возвращения евреев в Германию после победы, так как «народ винит их в начале войны». Однако шеф Отдела Нац. Архива США Милтон Густафсон определил один из документов как фальшивку.

Предполагается, что «Брандтом», на которого ссылаются в секретной телеграмме из Стокгольма от 11 апреля 44-го года, мог быть морской атташе Гватемалы, называвший себя Брандтом, а также один пронаци, мать которого жила в Германии, а он сам в Мичигане.

Лечил ли Морелл Гитлера перветином (наркотиком)? Профессор Леонар Хестон из Университета Миннесоты считает, что доктор Морелл лгал, когда писал, что колол фюреру «мультивитамин А».

Этого препарата тогда не было в рейхе, был перветин или кокаин. Плохая, подглядывательская и некомпетентная статья «о номенклатуре».

Копелев: «русский народ — это народ Сахарова». Говорит, что верит только в русский народ. А как быть с грузинами?

14 февраля

«Квик» опубликовал беседу своего редактора Брауна и корреспондентов Георга Шварца и Ханса Вагнера с Аппелем по поводу общности позиции Запада в связи с Афганистаном. Волна вопросов — пошлет ли бундесвер солдат в Персидский залив? Нет, ибо это против воли даже американцев, хотя проблема энергии затрагивает весь западный мир.

Репортаж из Афганистана, о повстанцах, хотя на фото их нет, обычные люди, так и под моим фото можно подписать — повстанец.