Помнить(СИ)

5

"Длительное сохранение памяти обеспечивается ростом и поддержанием новых синаптических окончаний. Так что, если вы запомните что-то из этой книги, так произойдет потому, что ваш мозг будет немного другим после ее прочтения. Эта способность отращивать новые синаптические связи под действием опыта, судя по всему, крайне консервативна в эволюционном плане".

("В поисках памяти" Эрик Кандель)

Еду на велосипеде по Дунайскому проспекту, сворачиваю на Московское шоссе и двигаюсь в сторону центра. Несколько дней я отдыхал от нее. Мы парочка несчастных страдальцев, нашедшие временное утешение в объятиях друг друга. Самозабвенно отдались похоти.

Я слишком занят попыткой выжить, поэтому не остается времени для тягостных размышлений. Когда едешь на велосипеде без тормозов, все усилия разума направлены на контроль и предсказание того, как поведут себя другие участники движения.

В обыденности я, пожалуй, не слишком ловкий увалень. Но преображаюсь, когда сажусь на велосипед. На велосипеде я дерзкий и стремительный. Автомобили достаточно безличны, ты обращаешь внимание на поток, смотришь на указатели поворота, угадываешь маневры, следишь за светофорами, не забываешь о разметке на дороге. Редко встречаешься глазами с водителями. Ты не принадлежишь ни к одному стаду. Ни к вялой, несуразной, медлительной толпе пешеходов. Ни к нервной толпе автомобилей, изнывающих в пробках.

Проезжаю на красный, перестраиваюсь среди автомобилей, еду по встречной полосе. Дурачки думают, что это из-за адреналина. Но гормон надпочечников имеет весьма неприятные свойства - он заставляет тебя бояться. Смелость - это качество самых жалких существ. Гормон толкает тебя на действия, бежать или сражаться. Это происходит из-за страха. Страх заставляет делать безумные вещи. Мне страшно, но я еду дальше, сопровождаемый гудками автомобилей, избегая столкновений. Мой мозг достаточно хитро устроен, он пытается предсказывать, что со мной будет дальше. В любой опасной ситуации, при которой тело может пострадать - особенно, если ты знаешь каково это, когда ломаются кости или сдирается кожа об асфальт - мозг вырабатывает эндогенные морфины. На всякий случай, чтобы при возможной травме ты не умер от боли. Поэтому, при агрессивной езде в потоке автомобилей, если не разбиваешься насмерть, ты постоянно под кайфом.

В конце недели полил дождь. А я спонтанно приезжаю к Лизе домой. Купил цветок и шоколадку, отчего чувствую себя галантным кавалером. Я разбудил ее, хотя сейчас 15 часов. Открывает дверь, теперь ее волосы розового цвета. На ней милая пижама с какими-то мультяшками, кажется из "Улицы Сезам". Мы проходим на кухню. На столе стоит блюдечко с окурками и пластиковая бутылка с прожженной сбоку дыркой. Лиза нагревает гашиш, отщипывает маленький кусочек и плющит его. Кладет на уголек сигареты, заполняет дымом бутылку, открывает крышку, втягивает в себя дым. Повторяет алгоритм и предлагает мне затянуться. Я в последний раз курил гашиш лет 10 назад. Все же делаю затяжку, обжигает горло, кашляю.

Она рассказывает, что я третий. Говорит, что до меня будто и не ебалась по-настоящему. Потому что это были мальчики, а не мужчины. Мы идем в другую комнату и садимся на диван. Там бродит кот, а я не люблю котов. Неподалеку его лоток, там кусок говна. Весь диван покрыт шерстью, чувствую, как она прилипает ко мне. Лиза говорит, что у нее "горит под хвостом". Она маленький ненасытный суккуб. Снимает свою пижаму, раздвигает ноги, а там уже все мокрое, настоящее болото. Набрасываюсь на нее. И диван чуть не складывается. Лиза когтями впивается мне в спину. А я хватаю ее за шею. Даю ей пощечины. Переворачиваю, кладу ей под живот подушку-ежика. Ее задница призывно торчит вверх. Вставляю в пизду предельно глубоко, быстро, сильно, резко. Будь у меня чуть побольше, наверное, ее матка и яичники просто оторвались бы от связок. Она стонет, кричит: "Блять, он такой большой и твердый! Мне больно, но охуенно". Мы падаем на пол. И я продолжаю ее жестоко драть уже на ковре. Кот смотрит на нас в полном недоумении. Лиза повизгивает, как зверушка, которую мучают живодеры. Я продолжаю ее трахать до полного изнеможения, хочу, чтобы она молила меня остановиться. Еще раз отвешиваю ей пощечину, прижимаю ее голову к полу и говорю: "Кто ты?" Она не знает, что сказать, я подсказываю, и она громко повторяет: "Я твоя маленькая шлюшка". Спрашиваю: "Кто твой царь?" У Лизы закатываются глаза, ее слюни на ворсе ковра, она стонет и говорит: "Ты мой царь. Ты. Царь". К сожалению, нужно быстрее кончать, потому что скоро придет с работы ее мама.

Приезжает ко мне в выходные. Я кормлю ее котлетами, а она говорит, что срежет мое лицо ночью, положит на пиццу и съест. Лиза пытается бросить курить, поэтому много кушает. У насекомых никотин вызывает паралич, но у людей он лишь воздействует на ацетилхолиновые рецепторы в мозгу и обманывает нашу мезолимбическую систему награды, заставляя ее думать, что мы делаем что-то полезное и хорошее. Попутно никотин создает ощущение сытости. Поэтому, когда человек бросает курить, ему хочется кушать и грустить; мозг привык к фальшивой подпитке.

Мы смотрим фильмы с Кейси Аффлеком. В этот момент на экране "Как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса". Лиза передразнивает Аффлека своим писклявым голоском: "I don't care!" Говорит, что любит меня, прижимается. Милое агрессивное животное, которое хочется ласкать, но оно огрызается. Говорит: "Гладь меня. Люби меня". И я глажу. И люблю. Провожу по ее ножкам и отмечаю, что лодыжки у нее, и правда, толстоваты.

Мы опять трахаемся. После этого девочка царапает мою спину и плечи просто так. Мы достигли поразительной близости, и едва не выходим за рамки телесных покровов. Кажется, будто, я могу видеть электрическую активность ее организма, чувствовать ионные каналы, ощущать каждый оставленный мною синяк. Радостное изумление, от того, что она еще рядом. И мы делимся собой в нашем маленьком хрупком укрытии среди смятых простыней. Я знаю, что она скоро уйдет, я стану лишь небольшим эпизодом перед стартом настоящей взрослой жизни. У нее еще все впереди.

Лежу почти без сил, Лиза отсасывает мне. Затем она садится на меня и резко насаживается. Мне хорошо и в то же время я будто парализован. Изо всех сил сжимаю ее маленькие груди, ей должно быть больно, но она слишком увлечена тем, что трахает меня. Наконец, она выдохлась и слезла, весьма довольная результатом. Пытаюсь встать с кровати. Но не чувствую ног, они отнялись. Я просто падаю, как марионетка, которой обрезали нити. С грохотом валюсь на пол. И мы смеемся.

Читает мои антиклерикальные статьи. Говорит: "Так классно что-то вместе ненавидеть". Но я не испытываю ненависти. Мне просто неприятны предрассудки и мракобесие. Мне нравится докапываться до сути вещей и явлений. И чем лучше я понимаю устройство мироздания - тем большее удовольствие получаю. Любознательность, восторг понимания, благоговейное изумление. Понимание для меня важнее самих событий. Кто-то участвует, я же предпочитаю наблюдать со стороны, документировать и анализировать. Ведь если тебя вынуждают принимать участие, тебе необходимо выбирать сторону, за кого ты. Я предпочитаю быть сам по себе, а еще лучше против всех. Постоянно учусь и приобретаю новые знания. Даже если они смертельно опасны, даже если приносят одни несчастья. От знаний становишься грустнее, но еще чаще делаешься нелюбимым.

Но сейчас я ем арбуз, сладкий сок течет по моим рукам и размазывается по лицу. Я смотрю на Лизу, она молодая самка в самом цвету. После длительных страданий и затворничества мне, наконец, повезло.

В три часа ночи, в среду, звонит мне. Безапелляционно заявляет, что приедет через пятнадцать минут. Смирившись со своей участью, иду встречать ее.