Божья девушка по вызову. Воспоминания женщины, прошедшей путь от монастыря до панели

Я поняла, что без честности нет подлинной духовной жизни. Все беспокойства, связанные с тем, чтобы быть хорошим в глазах Бога, других или ради собственного раздутого эго, не имеют ничего общего с духовной жизнью. Казалось, меня подняли с минного поля, которое я по ошибке принимала за дорогу, и поставили на новый, странный путь, к которому еще не привыкли мои ноги и глаза.

Прошлое очень сильно воздействовало на меня, требуя не делать того, что надо было делать. Обретенная свобода была лишь началом. Менялись глубинные модели поведения и мышления, но для того, чтобы Божья жрица любви стала просто Божьим человеком, должно было пройти еще много времени.

В ДЕНМАРКЕ мне жилось хорошо, хотя единственная работа, которой там можно был заниматься, это уборка и садоводство. Благодаря правительственной помощи за полгода я освоила офисное делопроизводство, посещая специальные курсы. На протяжении трех лет я тщетно продолжала искать работу, после чего, по закону о социальном страховании, официально стала пенсионером.

Я использовала навыки работы на компьютере, чтобы описать все, что со мной происходило. Жизнь протекала отлично: ужины с друзьями, танцы, встречи на пляже и в кафе. Я испытывала радость и блаженство оттого, что постепенно становлюсь обычным человеком, нормальным членом общества. Тогда-то и пришло время получить еще один урок. Если я полагала, что уже собрала эмоции воедино и теперь могу начинать демонстрировать окружающим новый образ самой себя, впечатляя этим друзей, то я ошибалась. То, что случилось в мой шестидесятый день рождения, подтверждает это.

Мне захотелось порадовать своих друзей спектаклем. Я написала сценарий и назвала его «Сестринский номер». По сюжету на сцену выходит монахиня (я), неся на плечах крест. Поначалу она отвергает недвусмысленное предложение похотливого священника, но постепенно превращается из «святой недотроги» и страдалицы в женщину, произносящую фривольные шутки и поющую любовные песни. Наконец, она исполняет танец под музыку из фильма «Стриптизерка», срывает с себя облачение, бросает платье в аудиторию и остается в черном кружевном лифчике и маленьких трусиках. После этого она падает в объятия священника, которому ранее отказала.

Смысл был в том, что я хотела впечатлить своих друзей, представ перед ними поистине свободной женщиной – свободной от сексуальных проблем и страха. Я хотела, чтобы они считали меня веселой, волнующей, изящной, все еще находящейся в хорошей форме. Если б только я призналасьв этой внутренней цели хотя бы перед собой! Подспудным было и желание искупаться в лучах славы и признания, стать «кем-то», однако в этом я совершенно точно признаваться себе не хотела. Я собиралась поразить друзей своим новым «я». К сожалению, это было выдуманное «я», как и любая якобы новая, улучшенная личность, а потому я отдала себя на растерзание собственной внутренней цензуре.

Вечер проходил в атмосфере приятной расслабленности. Собрались примерно тридцать человек, принеся вкусную еду. Повсюду ощущалась радость общения: не стихали разговоры, тут и там слышался смех, люди обнимались, приветствуя друг друга, восторгались едой и напитками. Все происходило в прекрасно оформленном моими друзьями Марком и Реей месте высоко над заливом Уилсона. Я с удовольствием отметила, как легко себя чувствую: представление должно потрясти всех присутствующих!

И лишь когда моя подруга Клэр начала помогать мне одеваться в монашеское облачение, я ощутила приближающуюся панику. Я судорожно сглатывала и глубоко дышала, стараясь успокоиться, но все было без толку. Я помнила, что страх надо впустить (принять его!), и тогда он уймется. Однако страх не исчезал, и тогда на помощь я призвала свою старую стратегию контроля. Я ни за что не позволю себе выйти на сцену, задыхаясь от паники и умоляя друзей подождать, пока ко мне вернется хладнокровие!

Я справилась со смущением и дискомфортом, однако после своего драматического появления на сцене стала нервничать еще сильнее. Я говорила с трудом, напрягая голос так, как делала в детстве, выступая с песней перед классом, и покрывалась потом под черным облачением. Но мои друзья были благодарной аудиторией: им нравились глупые сценки и веселые импровизированные танцы.

Через некоторое время я ощутила изменения в себе, и сознательная воля здесь была ни при чем. Я просто получала удовольствие: пела, танцевала, страстно раздевалась, а после представления пыталась отдышаться, опираясь локтем на каминную полку, пока мои друзья хлопали, смеялись и свистели.

Однако на следующее утро я стала себя ругать. Я вновь столкнулась с внутренним саботажем, своим старым врагом. Когда же я избавлюсь от этого? Я вновь остро почувствовала себя запертой в темнице. Старый дьявол, смеявшийся надо мной в шаманском лесу, безусловно, был доволен. Я представляла, как он злится на меня за то, что я надеялась когда-нибудь от него избавиться. Как это было больно!

Я решила поговорить со своей подругой Джилл. Друзья могут серьезно повлиять на вашу точку зрения, и Джилл это сразу же сделала. «Почему ты просто не примешь тот факт, что у тебя есть скрытые мотивы? А твои тайные амбиции? Они у всех есть, а для духовных людей амбицией может быть желание их скрыть!»

Ее слова ошеломили меня, но и сразу успокоили. Какое облегчение! Ничего особенного не требовалось: мне просто нужно было проявить принять себя полностью, вплоть до малейшего изъяна, несмотря на все, что я считала ошибками. Как хорошо, что у меня были друзья, которые давным-давно поняли это и жили, руководствуясь простым здравым смыслом.

КОГДА ученик готов, появляется учитель. В ноябре 1998 года в наш город приехал Айзек Шапиро. Айзек – смуглый, сексуальный, большой (он любил поесть!) и удивительно простойчеловек – однажды осознал, кем он является как духовное существо. Находиться в его обществе – это было одно удовольствие. Он с готовностью отвечал на вопросы, и его терпение казалось бесконечным, когда он помогал другим увидеть их подлинное «я».

Сидя в аудитории в числе сотни человек, я очень хотела встать и поговорить с Айзеком. Однако страх перед публикой был так силен, что в течение нескольких дней я не могла на это решиться. Наконец, я поднялась и направилась к передним рядам.

Я села рядом с Айзеком, держа в руке микрофон. Мое сердце бешено колотилось и не собиралось успокаиваться. Глаза были прикованы к Айзеку, зрение затуманилось, я приготовилась говорить, но Айзек меня остановил.

«Скажите, что вы чувствуете?» – спросил он.

«Страх», – ответила я.

«Итак, – сказал Айзек, – это название того, что вы чувствуете. А теперь скажите, каковы ощущениявашего тела?»

Я сосредоточилась. Уровень адреналина в крови постепенно начал снижаться. «Я чувствую что-то вроде теплого свечения», – проговорила я, и в зале раздались смешки.

«И этого вы боитесь – теплого свечения!» – Айзек усмехнулся и внимательно посмотрел на меня.

Я кивнула, ни о чем в тот момент не задумываясь и действительно ощущая в теле и на щеках жар. Я собралась вернуться в зал на свое место, но Айзек остановил меня. «Вы не могли бы нам что-нибудь спеть?» – спросил он с хитрой улыбкой, давая, однако, понять, что это просьба, а не какое-то задание.

Мне вспомнилась песня, которую я пела перед классом в шесть лет, до смерти боясь, что во мне распознают скрытую греховность. Все еще находясь под воздействием адреналина, я спела «Daar bij die molen», не слишком мелодично, но с улыбкой на лице. В результате я заслужила щедрые аплодисменты. «Оставайтесь собой», – сказал Айзек, прежде чем я покинула сцену. В миг, когда он произнес эти слова, мое сознание изменилось. Я оказалась будто в глубоком сне, не думая ни о чем. Ни о чем вообще, просто пребывая в спокойном и всеобъемлющем не-бытии. Это ощущение длилось лишь долю секунды, и когда я встретила внимательный взгляд Айзека, слова его проникли глубоко в сердце. Оставайтесь собой.Я знала, что в этой фразе скрывается тайна счастья. Я сбивчиво поблагодарила Айзека, он одобрительно кивнул, и я пошла к своему креслу.