Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3 -го ранга Саблина

На «Сторожевом» была оставлена лишь малочисленная группа экипажа, в основном состоящая из личного состава БЧ-5. Затем на стоящий у острова Мынту «Сторожевой» прибыли первый заместитель Главкома ВМФ СССР адмирал Смирнов и начальник ПУ ВМФ адмирал Гришанов. К вечеру 9 ноября корабль своим ходом возвратился на рейд Риги, где простоял не заходя в порт несколько дней на якоре.

Уже на следующий день в «Ворошиловских казармах» появились члены особой комиссии, назначенной для разбирательства обстоятельств мятежа на «Сторожевом». По приказу Л.И. Брежнева комиссию возглавил Главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков. Помимо него в состав комиссии вошли: начальник Главного Политического управления СА и ВМФ генерал армии A.A. Епишев, начальник Политуправления ВМФ адмирал В.М. Гришанов, начальник Политуправления БФ вицеадмирал Н.И. Шабликов, начальники различных управлений БФ, работники ЦК КПСС, КГБ СССР, военной контрразведки. Однако в первый же день состав комиссии поредел, причем удар по комиссии нанес сам Саблин!

Но обо всем по порядку.

После ареста на ходовом мостике и оказания первой медицинской помощи Саблина под усиленным конвоем переправили в Ригу. Наручники ему не надевали, а для удобства передвижения даже выдали костыль. В Риге Саблина разместили в следственном изоляторе латвийского КГБ. Прибывший врач оказал необходимую медицинскую помощь. Арестованного накормили, дали время отдохнуть и прийти в себя. Только после этого он был вызван на первый допрос, который состоялся там же в следственном изоляторе латвийского КГБ 10 ноября 1975 года.

Вспоминает адмирал Валентин Егорович Селиванов: «В Ригу срочно прилетели Горшков, Епишев, Смирнов и Гришанов. Горшков, Епишев и Гришанов остались на берегу, а Николай Иванович Смирнов (1-й заместитель Главкома ВМФ) прибыл на борт “Сторожевого” и занимался всем на месте. Во время всех коллизий вокруг “Сторожевого” (то, что я мог видеть) Горшков держался очень уверенно и спокойно. Мне кажется, что в первое время он все никак не мог уяснить, почему угонял корабль именно замполит».

Когда члены особой комиссии прибыли для беседы с Саблиным в следственный изолятор КГБ Латвии, то, увидев столь представительный генералитет, замполит «Сторожевого» тут же начал кричать адмиралу Гришанову:

— Василий Максимович! Василий Максимович! Вы же меня хорошо знаете! Я учился с вашим сыном и часто бывал у вас дома, скажите им, что я ничего плохого не замышлял!

Гришанов онемел и пошел пятнами. Не менее потрясены были и другие члены особой комиссии, с недоумением смотревшие на перепуганного Гришанова. Представители КГБ сразу же увели обвиняемого, а затем пожелали поговорить наедине с Гришановым. После разговора с чекистами Гришанов имел еще весьма неприятную для него беседу с Епишевым, а затем был отстранен от участия в комиссии и отправлен в Москву.

В изложении вице-адмирала А.И. Корниенко этот эпизод выглядит следующий образом: «Из Москвы в тот же день прибыла правительственная комиссия во главе с главнокомандующим ВМФ адмиралом Флота Советского Союза Горшковым, в ее составе — начальник Главпура генерал армии Епишев, начальник политуправления ВМФ адмирал Гришанов, работники ЦК КПСС, КГБ, военной контрразведки. Экипаж весь был размешен в казарме, взят под охрану. На первом же допросе Саблин, обращаясь к адмиралу Гришанову, заявил: “Не вздумайте меня сделать сумасшедшим. Вы же знаете меня хорошо, я учился с вашим сыном, часто бывал в вашей семье...”»

Ситуация для Гришанова сложилась весьма неприятная. Как пойдет расследование, еще никто не знал, как никто не знал еще и масштабов мятежа, а потому не исключалась возможность, что через несколько дней ему придется писать рапорт об отставке. Что и говорить, капитан 3-го ранга Саблин сумел-таки напоследок нагадить своему опекуну, которого он всю жизнь тайно ненавидел, а заодно и его сыну, которому столь же истово всю жизнь завидовал.

Вместо Гришанова из Москвы был вызван и включен в состав особой комиссии контр-адмирал Сабанеев. Любопытно, что в комиссию был назначен не командир 12-й ДИРК капитан 1-го ранга Селиванов, а бывший командир дивизии, ставший к тому времени командиром Балтийской ВМБ, контр-адмирал Лапенков. Такое назначение было весьма разумным, так как недавно назначенный Селиванов еще полностью не вошел в курс дел на дивизии, а потому не мог досконально знать и экипаж корабля.

Тем временем Главком ВМФ Горшков захотел побеседовать с Саблиным с глазу на глаз.

Впоследствии он об этой беседе адмиралу флота В.Н. Чернавину (когда тот был назначен на должность НГШ) рассказал так:

— Вначале я думал, что он помешанный, но когда начал разговаривать, убедился, что Саблин в трезвом уме. Он все время сыпал цитатами, пускался в рассуждения о большой политике, но о сути происшедшего на «Сторожевом» в разговоре уклонялся.

По словам В.Н. Чернавина, у него создалось впечатление, что даже годы спустя Горшков так и не смог для себя до конца уяснить, что же, собственно говоря, хотел Саблин, ради чего заварил всю эту кашу и ради чего поставил на кон две сотни человеческих жизней.

Затем с Саблиным беседовал Епишев. Генерал армии хотел поговорить по душам, но Саблин его начал закидывать цитатами Ленина, с указанием работ, томов и страниц этих цитат. Махнув рукой, Епишев прекратил бесполезную беседу.

Тем временем в ЦК КПСС срочно потребовали разъяснений, что в конце концов произошло у моряков на Балтике. Поэтому, не дожидаясь окончания работы особой комиссии, министр обороны, выслушав доклад Главкома ВМФ по телефону, уже на следующий день отправил в ЦК докладную записку. Из доклада в ЦК КПСС министра обороны СССР: «Докладываю: В ночь с 8 на 9 января с. г. заместитель командира по политической части противолодочного корабля “Сторожевой” капитан 3-го ранга Саблин, 1939 года рождения, русский, окончил Военно-политическую академию им. Ленина в 1973 году, обманным путём изолировал командира корабля капитана 2-го ранга Потульного А.В. и, склонив на свою сторону двух офицеров и 10—12 человек личного состава, в 3.20 9 ноября снялся с якоря в Риге и вышел в Балтийское море, объявив экипажу, что следует в Кронштадт. На приказание возвратиться в базу Саблин не реагировал. После предупредительных выстрелов и бомбометания по курсу корабля авиацией ВВС корабль остановился. Силами личного состава командир корабля капитан 2-го ранга Потульный A.B. был освобождён и вступил в командование. Саблин арестован... ведётся следствие. Гречко. 10 ноября 1975 года».

В это время в Ригу приехал срочно вызванный из санатория Пярну командир БЧ-5 капитан-лейтенант Иванов. Еще ничего не зная и не понимая, он искал в Риге свой корабль, а не найдя, обратился в гарнизонную комендатуру. Там, узнав, что перед ними еще один офицер со «Сторожевого», онемели, а потом вызвали особистов, после чего изумленный Иванов сразу попал на допрос, в ходе которого наконец узнал, что произошло на корабле в его отсутствие.

Затем Иванова вызвали к представителям командования флотом, которые успокоили его, сказав, что никто его ни в чем не обвиняет и ему, после окончания расследования, дадут должность механика на строящемся корабле. Пока же он должен принять должность командира «отдельного штрафного батальона “Сторожевого”».

Этот странный батальон просуществовал всего две недели, в течение которых шли постоянные допросы предварительного следствия личного состава. После чего все так или иначе замешанные в мятеже были отправлены в Москву.

Самого Саблина переправили в Москву сразу же после допроса 10 ноября, где разместили в следственном изоляторе КГБ СССР в Лефортово.

Для большинства старшин и матросов срочной службы все последствия ограничились четырехчасовой воспитательной лекцией Горшкова и Епишева. Затем остававшийся в Риге личный состав погрузили на пришедший из Балтийска средний десантный корабль и переправили в Калининград на судостроительный завод «Янтарь», разместив в казармах дивизиона строящихся и ремонтирующихся кораблей. Спустя некоторое время всех постепенно распределили по кораблям и частям Балтийского флота.