Маркус Вольф

Тогдашний начальник 4-го (немецкого) отдела внешней разведки рассказывал мне, что каждый приезд Мильке в Москву становился событием. Министр госбезопасности ГДР привозил целую телегу с колбасами и бочонками с пивом, устраивал роскошный прием в посольстве.

В аппарате КГБ загодя начиналась подготовка. Главный вопрос: что ему подарить? Смотрели, что дарили в предыдущие годы. Не дай бог повториться. Затем писались речи, тосты. Десятки вариантов писались и переписывались. Генерал армии Георгий Карпович Цинев, друг Брежнева, лично контролировал этот процесс.

Он с удовольствием ездил в ГДР. В Восточном Берлине было известно, каким влиянием пользовался этот человек. Немецкие чекисты знали, чем порадовать высокопоставленных советских гостей. Начальник Смоленского областного управления госбезопасности генерал Анатолий Ильич Шиверских вспоминал, как ездил с женой отдыхать в ГДР. Во Внуково пришел спецсамолет — только для дорогих гостей. В салоне сразу накрыли стол. В Берлине и других городах возили на двух машинах — с охраной.

Маркус Вольф, чтобы сделать приятное советским товарищам, неизменно произносил тост за 4-й отдел разведки:

— Это угольное ушко, через которое проходит всё сотрудничество МГБ ГДР и КГБ СССР!

Эрих Мильке в своей манере мог произнести такой тост:

— Ну что же, когда мне придется хоронить всех вас начиная с Вольфа, обещаю, что сам выберу хорошее место, позабочусь о том, чтобы оно было сухое.

Вольф знал, что можно ответить:

— Когда, товарищ министр, вы будете нас хоронить, я надеюсь, вы всё-таки найдете еще какие-то хорошие слова о нас…

К 80-летию Мильке получил золотую звезду Героя Советского Союза из рук Михаила Сергеевича Горбачева: «Отмечая активное участие в борьбе против фашизма, проявленное при этом мужество и героизм, заслуги перед Советским государством в деле обеспечения безопасности и укрепления обороноспособности СССР, большой личный вклад в развитие отношений между СССР и ГДР и в связи с 80-летием присвоить члену Политбюро ЦК Социалистической единой партии Германии, министру государственной безопасности ГДР, генералу армии Эриху Мильке звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали „Золотая Звезда“».

Указ подписали председатель Президиума Верховного Совета СССР Андрей Андреевич Громыко и секретарь президиума Тенгиз Николаевич Ментешашвили. Накануне текст указа утвердили на Политбюро ЦК КПСС.

Когда Эриху Мильке вручали Золотую звезду, перестройка была в полном разгаре. Руководителям советского КГБ золотые звезды уже не полагались, но министра государственной безопасности братской ГДР уважили. Мильке нисколько не сомневался, что заслужил золотую звезду. Он вообще был уверен, что его все уважают и ценят. И в 80 лет он чувствовал себя бодрым и крепким. На приеме в представительстве КГБ в Берлине, как водится, подняли бокалы за его здоровье.

— Лучше выпейте за здоровье моих заместителей, а то они всё время болеют, — снисходительно бросил он.

Когда Мильке вручали звезду героя, ни в Москве, ни в Восточном Берлине никто не мог предположить, что всего через год он перестанет быть министром, потому что рухнет социалистическая ГДР. Самого его посадят на скамью подсудимых — почти через 60 лет после того, как он совершил двойное убийство.

Официальную биографию заслуженного коммуниста Эриха Мильке его сын Франк знал наизусть. Отцовские рассказы дополняли написанное в газетах: еще будучи учеником экспедиторской фирмы, юный Эрих Мильке пришел к коммунистам, работал репортером в центральной партийной газете «Роте фане», воевал в Испании, во время Второй мировой войны вместе с советскими солдатами участвовал в операциях за линией фронта, в 1945-м вернулся в Берлин с Советской армией…

Однажды Франк Мильке посмотрел документальный фильм по западноберлинскому телевидению и узнал, что в 1931 году его отец убил двух полицейских. Смущенно рассказал о фильме отцу. Тот резко ответил:

— Я не был тогда в Берлине.

Но в фильме говорилось, что состоялся суд и Эриху Мильке даже вынесли приговор. Министр отмахнулся:

— Им просто надо было меня скомпрометировать.

Мильке никогда не вспоминал об этой истории, детали которой были хорошо известны лишь покойному генеральному секретарю Вальтеру Ульбрихту. Даже новый генсек Эрих Хонеккер знал о подвиге Мильке лишь понаслышке.

Это произошло за два года до прихода нацистов к власти. На берлинской площади, где стоял Дом Карла Либкнехта — здание Центрального комитета компартии Германии, в начале августа 1931 года радикально настроенная толпа набросилась на полицейского. Он вытащил пистолет и стал стрелять — жестянщик Фриц Ауге, коммунист по убеждениям, был убит, еще один рабочий ранен в руку.

На другой улице тоже был убит рабочий. Противостояние между полицией и коммунистами переросло в ненависть. Полицейские получали письма с угрозами. Им кричали:

— Вы убийцы рабочих, но помните, что придет и ваша очередь. Вам отомстит Рот Фронт.

Рот Фронт, Союз борцов Красного фронта — нелегальная боевая организация компартии.

На следующий день после гибели жестянщика Фрица Ауге на стене седьмого полицейского участка ночью появилась надпись мелом: «За одного застреленного рабочего — двух полицейских».

Девятого августа в Берлине проходил плебисцит — голосовали за доверие социал-демократическому правительству Пруссии. Начальником седьмого участка столичной полиции был капитан полиции Пауль Анлауф, толстяк, которого все называли Свиной Щекой. В полдень он вместе с вахмистром Августом Виллигом по кличке Гусар объехал свой участок. Голосование шло спокойно.

Вечером капитан Пауль Анлауф решил еще раз осмотреть свой участок. Вместе с ними пошел капитан Франк Ленк. Перед Домом Либкнехта собралась толпа. За толпой наблюдала группа полицейских. Старший из них предложил капитану вызвать подкрепление и очистить площадь. Капитан не хотел с этим спешить и пошел проверить ситуацию по соседству, где ожидалось собрание членов компартии.

Анлауф шел в середине, справа от него Виллиг, слева — Ленк. Вдруг их окликнули:

— Эй, Гусар, Свиная Щека и третий, как там тебя?

Почувствовав неладное, вахмистр Виллиг схватился за пистолет, но поздно — в них начали стрелять. Капитан Анлауф получил пулю в голову, капитан Ленк — в спину. Он упал, потом поднялся, добрел до кинотеатра «Вавилон» и там рухнул. Ленк скончался в карете «скорой помощи».

Виллигу повезло — ему попали в колено. Он поднялся и выпустил всю обойму в каких-то людей. Уже в больнице обнаружились еще два ранения — в руку и в живот. Виллиг выжил.

Когда раздались выстрелы, полицейские, дежурившие возле Дома Либкнехта, решили, что это их обстреливают, и открыли ответный беспорядочный огонь. Люди, стоявшие на площади, в панике разбежались. В результате стрельбы погибли два человека и несколько десятков были ранены. Полицейские вызвали подкрепление и начали прочесывать соседние дома. Разогнали собрание коммунистов в музыкальном зале. Зрителей в кинотеатре «Вавилон» обыскали.

Пока полицейские искали убийц, — а мало кто сомневался, что это дело рук коммунистов, — в Доме Либкнехта редакторы центральной газеты коммунистов «Роте фане» готовили понедельничный номер.

Главный редактор Александр Абуш вспоминал: «Мы диктовали прямо наборщикам. Наборные машины стояли у больших окон. Занавесок не было. Я присел на корточки рядом со стулом наборщика, чтобы не стать прекрасно освещенной мишенью, и диктовал передовицу. Альберт Норден — тоже на корточках — диктовал статью об итогах плебисцита другому наборщику. Юрген Кучински и другие редакторы читали корректуру».

Работа над номером была прервана появлением полицейских. В пять утра они ворвались в здание, проверили документы всех присутствовавших и конфисковали материалы готовившегося номера, а также партийную картотеку. Это сыграет роковую роль в судьбе коммунистов, которые после прихода нацистов к власти в 1933 году уйдут в подполье. Картотека попадет в распоряжение гестапо, и коммунистов поймают одного за другим.