Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

Судоплатов рассказывал, что список арестованных озадачил его тем, что в него попали не только большие начальники, но и простые исполнители вроде Саркисова, отстраненного Берией за три недели до своего ареста. После этого Саркисова назначили на должность заместителя начальника отдела по специальным операциям контрразведки внутри страны, но начальник отдела полковник Прудников отказался взять его к себе. Заместитель Берии Богдан Кобулов заявил Прудникову, участнику партизанской войны, Герою Советского Союза:

— Во-первых, кто ты такой, чтобы оспаривать приказы министра? А во-вторых, не беспокойся, Саркисов скоро уедет из Москвы. Твоей карьере он не угрожает.

Словом, было совершенно ясно, что Саркисов не в фаворе. Это свидетельствовало о том, что решение об аресте Берии было принято раньше, когда Саркисов был еще близок к нему, или же его принимали люди, не знавшие, что Саркисов снят с поста начальника охраны министра.

Берия был арестован по приказу Маленкова. Однако Судоплатов, по его словам, все же не мог себе представить, чтобы Берия выступил против Маленкова, с которым был в доверительных отношениях. Как только 26 июня 1953 года Берию арестовали, все сотрудники его секретариата, знавшие о письме Мдивани, порочившем Маленкова, были немедленно арестованы и брошены в тюрьму. И лишь после падения Хрущева, одиннадцать лет спустя, их амнистировали.

Сам Н. С. Хрущев в своих «надиктовках» об операции по аресту Берии рассказывал так:

— Как мы и условились, я предложил поставить на Пленуме вопрос об освобождении Берии (это делает Президиум ЦК) от всех постов, которые он занимал. Маленков все еще пребывал в растерянности и даже не поставил мое предложение на голосование, а нажал сразу секретную кнопку и вызвал таким способом военных. Первым вошел Жуков, за ним Москаленко и другие. Жуков был тогда заместителем министра обороны СССР. К Жукову тогда у нас существовало хорошее отношение… Почему мы привлекли военных? Высказывались такие соображения, что если мы решили задержать Берию, то не вызовет ли он чекистов, охрану, которая была подчинена ему, и не прикажет ли нас самих изолировать? Мы оказались бы бессильны, потому что в Кремле находилось большое количество вооруженных и подготовленных людей Берии… Вначале мы поручили арест Берии Москаленко с пятью генералами. Он с товарищами должен был иметь оружие, а их с оружием должен был провезти в Кремль Булганин. В то время военные, приходя в Кремль, сдавали оружие в комендатуре. Накануне заседания к группе Москаленко присоединились маршал Жуков и еще несколько человек. И в кабинет вошло человек десять или более того. Маленков мягко так говорит, обращаясь к Жукову: «Предлагаю вам как Председатель Совета Министров СССР задержать Берию». Жуков скомандовал Берии: «Руки вверх!» Москаленко и другие обнажили оружие, считая, что Берия может пойти на какую-то провокацию. Берия рванулся к своему портфелю, который лежал на подоконнике, у него за спиной. Я схватил Берию за руку, чтобы он не мог воспользоваться оружием, если оно лежало в портфеле. Потом проверили: никакого оружия там не было, ни в портфеле, ни в карманах. Он просто сделал какое-то рефлексивное движение.

Далее события разворачивались следующим образом. Берию взяли под стражу и поместили в здании Совета Министров, рядом с кабинетом Маленкова. И тут же решили, завтра или послезавтра, так скоро, как это будет возможно, созвать Пленум ЦК партии, где поставить вопрос о Берии. Одновременно освободить от занимаемой должности Генерального прокурора СССР, потому что он не вызывал у заговорщиков доверия и они сомневались, сможет ли он объективно провести следствие по делу Берии.

Итак, Берию арестовали. А куда его девать? Министерству внутренних дел заговорщики не могли доверить его охрану, потому что это было его ведомство, с его людьми.

— Тогда его заместителями были Круглов и, кажется, Серов, — продолжал Хрущев. — Я мало знал Круглова, а Серова знал лучше и доверял ему. Считал, да и сейчас считаю, что Серов — честный человек. Если что-либо за ним и имелось, как и за всеми чекистами, то он стал тут жертвой той общей политики, которую проводил Сталин. Поэтому я предложил поручить охрану Берии именно Серову. Но другие товарищи высказались в том смысле, что нужно быть все-таки поосторожнее. Круглову мы все же не доверяли. И договорились, что лучше всего поручить это дело командующему войсками Московского округа противовоздушной обороны Москаленко. Москаленко взял Берию, поставил вокруг своих людей и перевез его к себе на командный пункт, в бомбоубежище. Я видел, что он делает это, как нужно. На этом заседание закончилось…

В рассказе Н. А. Мухитдинова есть некоторые уточняющие детали. Как-то позднее они сидели в узком кругу, и Никита Сергеевич, будучи в хорошем настроении, откровенничая, рассказал, как изолировали Берию. По его словам, это была лично его идея. Вначале он рискнул поговорить об этом с Маленковым, хотя знал, что люди Берии следят за каждым членом руководства, разговоры подслушиваются. К тому же Маленков и Берия — давнишние друзья. Хрущев и Маленков обсудили этот вопрос шепотом в машине. Георгий Максимилианович, понимая страшную роль Берии, после некоторого раздумья все же согласился с доводами Хрущева. На следующий день состоялся конфиденциальный разговор с Ворошиловым, затем — с Кагановичем, который, выслушав, спросил:

— Кто еще поддерживает мнение Никиты Сергеевича?

Услышав ответ, дал согласие поддержать.

Булганин сразу же был решительно настроен на отстранение и изоляцию Берии. План обсуждения на Президиуме дела Берии и немедленного его ареста разрабатывался в строгой секретности. Было решено всю операцию осуществить силами военных, к ее подготовке был привлечен Г. К. Жуков, непосредственное руководство возглавил генерал К. С. Москаленко.

Как осуществлялась операция? В назначенное время члены Президиума ЦК вошли в зал заседаний. Когда одним из последних вошел и сел на свое место Берия, его охрана, прикрепленные и помощники, были тут же изолированы, эти помещения заполнили сотрудники спецгруппы во главе с К. С. Москаленко. В этот же момент были заменены посты охраны на этажах и в Кремле.

Маленков открыл заседание Президиума и объявил:

— Давайте рассмотрим вопрос по товарищу Берии.

И дал слово Хрущеву. Тот прямо, открыто изложил суть дела. Когда Берия начал решительно опровергать сказанное, к обвинениям подключились и другие. Уяснив до конца степень опасности, Берия протянул руку к портфелю, лежавшему на столе. В эту секунду Никита Сергеевич быстро отобрал портфель, заявив: «Шалишь, Лаврентий!» Там оказался пистолет. После острых перепалок Маленков объявил:

— Давайте созовем Пленум и там все до конца обсудим.

Все, кроме Берии, согласились. Когда Берия выходил из зала заседания, прямо у дверей его арестовали и увезли.

Содержали его под стражей не в тюрьме КГБ или МВД, а в одном из абсолютно изолированных и незаметных помещений Московского военного округа. Никто и предположить не мог, что именно там сидит Берия.

Что касается дальнейшей судьбы Берии, то после окончания допросов, следствия, составления обвинительного документа полагалось начать судебный процесс, но тут возникла одна проблема. Оказалось, что если подследственный имеет военный чин, то его может судить председатель суда, имеющий более высокий ранг или звание. А Берия был Маршалом Советского Союза и Героем Социалистического Труда. В связи с этим образовали «специальное судебное присутствие», которое возглавил маршал дважды Герой Советского Союза Иван Степанович Конев. Как завершился процесс, всем известно.

В пересказе хрущевской версии Мухитдиновым присутствует нигде больше не упоминающаяся деталь — обнаруженный Хрущевым пистолет в портфеле Берии. Это — явное лжесвидетельство, поскольку ни один из причастных к аресту Берии генералов эту деталь не подтвердил. Наоборот, и Жуков, и Конев отмечали, что портфель, к которому инстинктивно потянулся Берия и который вырвал у него из рук Хрущев, был пуст. Никите Сергеевичу, наверное, несуществующий эпизод с пистолетом понадобился, чтобы подчеркнуть перед собутыльниками, какому риску он подвергался. Хотя знающие люди говорили мне, что Берия и стрелять не умел. Это прерогатива охраны, а не первого заместителя главы правительства.