Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников.

Какая смесь одежд и лиц,

Племен, наречий, состояний!..

Заметки неизвестного // Московский телеграф.

1830. № 10. Июнь. С. 188—189

Спустясь в середину города, я пошел бульваром, где встретил несколько печальных групп, медленно поднимающихся в гору; то были большею частью семейства степных помещиков, об этом можно было тотчас догадаться по истертым, старомодным сюртукам мужей и по изысканным нарядам жен и дочерей, видно, у них вся водяная молодежь была уже на перечете, потому что они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение, но, скоро узнав армейские эполеты, они с негодованием отвернулись.

Лермонтов.Герой нашего времени. Журнал Печорина

Армяне господствуют в Пятигорске: вся внутренняя торговля в их руках: армянин и в лавках, и в гостинице, и в мастерских. Но главное их занятие — серебряные изделия с чернью, как-то: обделка седел, палок, трубок, колец, наперстков и пр., все это чрезвычайно дорого и вовсе не изящно, но раскупается с большой жадностью, каждый посетитель как бы обязан вывезти что-нибудь на память с надписью: «Кавказ, такого-то года».

Н. Ф. Туровский.С. 155

Подымаясь по узкой тропинке к Елисаветинскому источнику, я обогнал толпу мужчин, штатских и военных, которые, как я узнал после, составляют особенный класс людей между чающими движения воды. Они пьют — однако не воду, гуляют мало, волочатся только мимоходом, они играют и жалуются на скуку. Они франты: опуская свой оплетенный стакан в колодезь кислосерной воды, они принимают академические позы: штатские носят светло-голубые галстуки, военные выпускают из-за воротника брыжжи. Они исповедывают глубокое презрение к провинциальным домам и вздыхают о столичных аристократических гостиных, куда их не пускают.

Лермонтов.Герой нашего времени. Журнал Печорина

Несносная жизнь в Пятигорске. Отдавши долг удивления колоссальной природе, остается только скучать однообразием, один воздух удушливый, серный отвратит каждого. Вот утренняя картина: в пять часов мы видим — по разным направлениям в экипажах, верхом, пешком тянутся к источникам. Эти часы самые тяжелые, каждый обязан проглотить по несколько больших стаканов гадкой теплой воды до десяти и более: такова непременная метода здешних медиков. Около полудня все расходятся: кто в ванны, кто домой, где каждого ждет стакан маренкового кофе и булка, обед должен следовать скоро и состоять из тарелки каши на воде и двух яиц всмятку со шпинатом. В пять часов вечера опять все по своим местам — у колодцев со стаканами в руках. С семи до десяти часов чопорно прохаживаются по бульвару под звуки музыки полковой, тем должен заключаться день для больных. Но не всегда тем кончается, и как часто многие напролет просиживают ночи за картами и прямо от столов как тени побредут к водам, и потом они же бессовестно толкуют о бесполезности здешнего лечения… Жизненные припасы дешевы до крайности; их поставляют колонисты и мирные черкесы из соседних аулов.

Н. Ф. Туровский.С. 155—156

Необходимо заметить, что «благородные» спектакли, живые картины, литературные вечера и концерты тогда еще не пользовались правами гражданства в «водяном» обществе, поэтому все свободное время (а его было немало) молодежь употребляла на пикники, прогулки и «плясы», плясы без конца, где только возможно: у «хозяек ли вод» или на импровизированных балах и вечерах в гостинице Найтаки и других благодатных уголках. Но порой (и даже весьма нередко) ухаживание за дамами сменялось искательством благосклонности более доступных и ветреных особ — дам червонных, бубновых и «пиковых». Молодежь перекочевывала к Найтаки и там, в задних номерах, а когда зало было свободно, то и в самом зале, которое завсегдатаями иначе не называлось, как «казино», на зеленых столах, за грудами золота, серебра и ассигнаций, «резались», сколько хотели.

П. К. Мартьянов ³. Кн. 2. С. 39—40

По праздникам бывают собрания в зале гостиницы и тутошние очень веселятся.

Н. Ф. Туровский.С. 156

Жилось в Пятигорске весело и привольно. Нравы были просты, как в Аркадии. Играет музыка на бульваре, затащат ее в гостиницу Найтаки, барышень запросят прямо с бульвара без нарядов — и бал устроился по вдохновению. Когда же начальство затевало настоящий бал, гостиница превращалась в Благородное собрание, и танцевали парадно.

П. К. Мартьянов ³. Кн. 2. С. 94

Зала ресторации превратилась в залу Благородного собрания. В девять часов все съехались.

Лермонтов.Герой нашего времени. Журнал Печорина

Есть несколько лавок хороших персидских с коврами и азиатскими материями.

Н. Ф. Туровский.С. 156

И слыл Пятигорск тогда за город картежный, вроде кавказского Монако, как его Лермонтов прозвал.

Н. П. Раевский.Рассказ о дуэли Лермонтова

(в пересказе В. П. Желиховской) // Нива. 1885. № 7. С. 166

Кстати: завтра бал по подписке в зале ресторации, и я буду танцевать с княжной мазурку.

Лермонтов.Герой нашего времени. Журнал Печорина

В июле месяце 1841 года Лермонтов, вместе со своим двоюродным братом А. А. Столыпиным и тяжело раненным М. П. Глебовым возвратились из экспедиции, описанной в стихотворении «Валерик», для отдыха и лечения в Пятигорске. Я с ним встретился, и мы поселились вместе в одном доме, кроме Глебова, который нанял квартиру особо. Позже подъехал к нам князь Трубецкой, которому я уступил половину моей квартиры.

А. И. Васильчиков ¹. Стб. 210

Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука: во время грозы облака будут спускаться до моей кровли. Нынче в пять часов утра, когда я открыл окно, моя комната наполнилась запахом цветов, растущих в скромном палисаднике. Ветки цветущих черешен смотрят мне в окна, и ветер иногда усыпает мой письменный стол их белыми лепестками. Вид с трех сторон у меня чудесный. На запад пятиглавый Бештау синеет, как «последняя туча рассеянной бури»; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом... Весело жить в такой земле! Какое-то отрадное чувство разлито во всех моих жилах. Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка, солнце ярко, небо синё — чего бы, кажется, больше? зачем тут страсти, желания, сожаления?.. Однако пора. Пойду к Елисаветинскому источнику: там, говорят, утром собирается все водяное общество.

Лермонтов.Герой нашего времени. Журнал Печорина

Военные экспедиции на Кавказе кончались в июне.

А. Е. Розен.С. 247

Скоро понаедут к нам целые легионы «гвардионцев»... человек 60 прискачут, наверно, пронесутся по дорогам лихие курьерские тройки с бубенцами и колокольцами, «со звонами малиновыми» и с «пустозвонами прекрасными», шестьдесят наград отнимутся у наших многотерпцев-строевиков для украшения этих «украсителей» модных салонов! Чудеса, право! Посылают их, видите ли, с тою полезною целью, чтобы ознакомить «будущих крупных деятелей» со всеми особенностями кавказской войны, ну, и расползутся эти «украсители» по штабам да в ординарцы к генералам. Какая же в них польза, и с чем они ознакомятся? А послушали бы вы, что станут они рассказывать в Петербурге про наши дела не только барыням и барышням, а и важным чиновным сердцам, — просто потеха. Оттого, вероятно, в России государственные деятели менее знают о Кавказе, чем каждый привратник в Париже — об Алжире.