Вестник, или Жизнь Даниила Андеева: биографическая повесть в двенадцати частях
Вестник, или Жизнь Даниила Андеева: биографическая повесть в двенадцати частях читать книгу онлайн
Первая биография Даниила Леонидовича Андреева (1906-1959) — поэта и мыслителя, чьи сочинения, опубликованные лишь через десятилетия после его смерти, заняли заметное место в нашей культуре.
Родившийся в семье выдающегося русского писателя Леонида Андреева, крестник Горького, Даниил Андреев прожил жизнь, вобравшую в себя все трагические события отечественной истории первой половины XX века. Детство, прошедшее в семье доктора Доброва, в которой бывали многие — от Андрея Белого и Бунина до патриарха Тихона, учеба в известной московской гимназии Репман, а затем на Высших литературных курсах, духовные и литературные поиски в конце 20-х и в 30-е годы, поэтическое творчество, десятилетняя работа над романом «Странники ночи», трубчевские странствия, Ленинградский фронт — вот главные вехи его биографии до ареста в апреле 1947 года. Арест и обвинение в подготовке покушения на Сталина, основанием чему послужил написанный роман, переломило судьбу поэта. Осужденный вместе с близкими и друзьями, после окончания «дела», о котором докладывалось Сталину, Даниил Андреев провел десять лет во Владимирской тюрьме. Его однокамерниками были знаменитый В.В. Шульгин, академик В.В. Парин, историк Л.Л. Раков и другие, часто незаурядные люди. В тюрьме он задумал и написал большинство дошедших до нас произведений — поэтический ансамбль «Русские боги», «Железную мистерию», мистический трактат «Роза Мира». После десяти лет тюрьмы, откуда вышел тяжело больным, поэт прожил недолго, мыкаясь по углам и больницам и работая над завершением своих книг. Огромную роль в его судьбе сыграла жена — Алла Александровна Андреева, осужденная вместе с ним и многое сделавшая для сохранения его наследия. Их трогательная любовь — одна из сюжетных линий книги.
Биография Даниила Андреева основана на многолетних изысканиях автора, изучавшего и издававшего его наследие, встречавшегося с друзьями и знакомыми поэта, дружившего с его вдовой. В книге рассказывается об истоках мироощущения поэта, о характере его мистических озарений, о их духовной и жизненной основе. Автор касается судеб друзей поэта, тех, кто сыграл ту или иную роль в его жизни, среди которых многие были незаурядными личностями. В книге широко использованы документы эпохи — архив поэта и его вдовы, воспоминания, переписка, протоколы допросов и т. д.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В том же древлянском лесу является ему "дивичорская богиня" или та же "темная ворожея":
Возникает дочь лесника, правда, по логике сюжета, подмосковного, и в романе "Странники ночи". Ей, Марии Муромцевой, живущей в Медвежьих Ямах, он придал некоторые черты Аллы Мусатовой. Можно только предполагать — встретилась ли романтическая героиня поэту в его "трубчевской Индии", или пригрезилась, и поэтому мемуаристки не запомнили никаких подробностей возникновения этого андреевского сюжета? Никто теперь не ответит. Но попробуем поверить в стихи о местах столь дорогих поэту, где, похоже, он бывал счастлив:
10. Предбурье
Зимой, после двух с половиной лет ссылки, неожиданно вернулась Анна Ломакина. Вернулась с маленьким ребенком, без мужа: ему жить в Москве было запрещено. Комнату пришлось возвращать через суд. Соседское участие ее поддерживало. Она навсегда это запомнила: "Добровы встретили меня ласково. Полюбили Алешу. Вспоминается — как по нашему коридору бежал маленький Алеша, который только что начинал ходить. Как Филипп Алекс<андрович>, делая вид, что догоняет его, приговаривал: "Вот догоню, догоню сейчас". Алеша визжал от удовольствия.
Потом за большим добровским столом сидим мы уже с Алешей. Алеша сидит на коленях Фил<иппа> Алекс<андровича> и вместе с ним из одного блюдца пьет чай, а Фил<ипп>Александрович>кладет ему в рот маленькие кусочки мармелада.
Вас<илия>Вас<ильевича>никак не прописывали в Москве. Мы с Алешей коротали это время вдвоем в холодной, можно сказать ледяной, комнате. Печка топилась плохо, в комнате пахло дымом, а на стене, выходящей на лестницу, лежал снег, который я счищала по утрам щеткой. В коридоре бегали крысы. Было страшно, одиноко и грустно…" [263]
На Андреева чужие бедствия действовали угнетающе. Стихотворение о Велимире Хлебникове, написанное в 40–м году, заканчивается горестными строками:
Год выдался трудным, большую часть свободного времени Андреев отдавал писанию разраставшегося романа. Может быть, ненадолго съездил в Трубчевск.
Летом арестовали Андрея Галядкина. По воспоминаниям Василенко, Галядкина арестовали вот почему: "Живя подолгу в Никольском, он был дружен со старостой местной церкви. И Алла Константиновна Тарасова, актриса, его знакомая, попросила Андрея организовать венчание ее племяннику. Что он и сделал. А через два месяца его арестовали за то, как я потом выяснил, что он "совращал в религию" великую актрису" [264]. Неизвестно, так ли это — поводом к аресту могло послужить что угодно. Усиленная борьба с "религиозниками" шла весь этот год.
К делу Даниила Андреева приложена выписка из протокола допроса первой жены Галядкина от 30 августа 1940 года. На вопросы о политических настроениях мужа она отвечала, что его настроения и его родителей "были резко антисоветскими", и добавляла: "Припоминаю, особенно он был недоволен, что ему не дают свободно высказывать свои мысли, что вот в Германии и других капиталистических странах каждый может говорить, печатать, что ему вздумается" [265]. Ее показаний (как они получены и в какие формулировки облечены старшим оперуполномоченным ГБ Гришуновым — это иное дело) было достаточно для ареста не только Галядкина: на вопрос, "в присутствии кого Галядкин А. Д. высказывал антисоветские настроения", — допрашиваемая отвечала, что тот высказывал их "в присутствии своих родителей, которые его в этом поддерживали, и близких друзей. Особенно близким человеком моему мужу были — сын священника Александр Ивановский и сын писателя Андреева, которые сочувствовали моему мужу и сами выступали с антисоветскими взглядами" [266].
Выбили показания на Даниила Андреева и на их общих друзей и у самого Галядкина. Об Андрееве расспрашивали особенно подробно. Вот протокол допроса от 5 марта 1941 года:
"ВОПРОС: Когда вы последний раз встречались с Андреевым?
ОТВЕТ: Последний раз я с ним встречался летом 1939 г. Он приезжал ко мне в с. Никольское.
ВОПРОС: Для чего он был у вас в с. Никольском?
ОТВЕТ: Он приезжал в один из выходных дней просто провести свободное время.
ВОПРОС: Что вам известно о политических взглядах Андреева?
ОТВЕТ: Из неоднократных разговоров, которые у меня были с Андреевым, мне известно, что по своим политическим взглядам и убеждениям [он] является человеком антисоветским.
ВОПРОС: Вы с Андреевым были связаны по антисоветской работе?
ОТВЕТ: По антисоветской работе я с Андреевым связан не был" [267].
На допросе 10 марта давление на Галядкина усилено, показания на "сообщников" получены:
"ВОПРОС: Вы продолжаете быть неискренним и скрываете как свою преступную работу, а также и своих соучастников. Предлагаем рассказать об этом…
ОТВЕТ: Я также не намерен скрывать что-либо о своей преступной работе и честно заявляю, что не только проводил контрреволюционную агитацию против мероприятий советской власти, но писал статьи и очерки, в которых протаскивал антисоветские взгляды, в целях рас пространения которых я устанавливал связь с людьми антисоветскими и всецело разделявшими мои взгляды.
