Че Гевара. Важна только революция

Уильям Уильямсон, второй человек ЦРУ в Гаване, сказал заговорщикам, что в случае успеха они могут рассчитывать на признание США. В июле группа вступила в контакт с Фаустино Пересом в Гаване и Франком Паисом в Сантьяго с предложением альянса. Выслушав их план, Паис очень вдохновился и передал информацию Фиделю.

Предложение было заманчивым: морские офицеры планировали устроить не просто мятеж в казармах, а полномасштабное восстание с целью сбросить Батисту. Несмотря на то что публично Кастро высказывался против военной хунты, Фидель был не прочь использовать этот шанс, к тому же он почти ничего не терял, поддерживая заговорщиков из Сьенфэугоса. Во-первых, участие требовалось не от его людей в сьерре, а от активистов движения в льяно, и это давало Фиделю возможность откреститься от своего участия в заговоре, если тот провалится. Во-вторых, если бы Кастро отверг этот план, а заговорщикам удалось бы достичь своей цели, ему пришлось бы выступать уже против них и оставаться по-прежнему запертым в горах. Конечно, имелся риск, что его помощью воспользуются для того, чтобы обойти его, но Фидель в любом случае мог продолжать борьбу с высокогорья.

Вместе с тем Паис и Фаустино Перес пытались добиться от Фиделя разрешения открыть «второй фронт». Цели у них были двоякими. С одной стороны, «второй фронт» отвлек бы часть внимания от повстанческих отрядов Кастро, с другой — лишил бы Фиделя полного контроля над военными действиями.

Но Фидель был неколебим и продолжал настаивать на том, что движение должно всецело поддерживать его собственную армию: пока она не обрела твердую почву под ногами.

Но это было только началом расхождений между сьеррой и льяно. Находясь в заключении, Карлос Франки, Фаустино Перес и Армандо Харт постоянно вели переговоры с членами других оппозиционных партий Кубы. Они пришли к выводу, что непреодолимые идеологические разногласия мешают «Движению 26 июля» войти в альянс с Народной Социалистической партией, но отмечали вполне реальную возможность заключения пакта с «Директорией». Этому альянсу мешало то, что членам «Директории» решительно не нравилась склонность Кастро к авторитаризму. Фиделя давно критиковали за эту черту, ее признавали и его сподвижники по движению; активисты в льяно уже почти в открытую выражали недовольство автократическими замашками Фиделя и бесконечными требованиями работать исключительно на него.

Подпольщики в льяно занимались организацией взрывов и диверсий, ликвидацией врагов, контрразведкой с внедрением шпионов в ряды правительственных вооруженных сил, содержанием тайных квартир и лазаретов, контрабандой оружия. Теперь они должны были также устраивать диверсии на плантациях и заводах в соответствии с указаниями Фиделя, изложенными в его февральском воззвании: необходимо было сформировать национальный рабочий фронт для противодействия контролируемому Батистой профсоюзу; организовать общую забастовку и, наконец, что немаловажно, вести постоянную работу по обеспечению Фиделя деньгами и оружием.

Перспектива открытия новых фронтов партизанской войны стала реальной только после того, как движение получило в свои руки оружие, переданное ему после неудавшегося нападения «Директории» на президентский дворец. Часть его была отправлена Фиделю, но оставшимся Франк Паис вооружил новую группу повстанцев, возглавленную бывшим студентом-юристом Рене Рамос Лятуром, он же Даниэль. Базой для группы Даниэля стала небольшая, но стратегически важная горная цепь Сьерра-Кристаль, находящаяся к востоку от Сьерра-Маэстры. Однако первое предпринятое Даниэлем нападение на армейский гарнизон провалилось, закончившись потерей значительной части вооружения и нескольких человек. Франк Паис эвакуировал часть оружия и спрятал Даниэля с двадцатью его соратниками на явочных квартирах в Сантьяго.

После этих событий Паис начал склонять Фиделя к тому, чтобы расширить спектр его политического влияния за счет налаживания связей с центристскими политическими фигурами. В частности, он немало сделал для организации визита в сьерру Рауля Чибаса и Фелипе Пасоса. Они с Армандо Хартом придумали также план реорганизации всей структуры движения: право принятия ключевых решений должно было перейти к новому исполнительному органу, а Национальный директорат должен был быть сформирован из лидеров движения в шести провинциях. План этот, совершенно очевидно, был направлен на существенное сокращение полномочий Фиделя, который в качестве представителя повстанцев в сьерре оказался бы низведен лишь до руководителя одного из шести отделений. Ответом Фиделя стал его «Манифест Сьерра-Маэстры», который свел на нет все усилия Паиса.

Теперь Франк Паис был убит, и Фидель поспешил заполнить образовавшуюся брешь. На следующий день после его смерти, 31 июля, Фидель отправил Селии Санчес письмо, в котором выражал свое горе и возмущение в связи с этой утратой и просил ее взять на себя «изрядную долю того, что делал Франк». Заменить Паиса в Национальном директорате он предлагал Фаустино Пересом, но это был тот редкий случай, когда деятели из льяно одержали верх над Фиделем и в качестве замены Паису избрали не Переса, а Даниэля — Рене Рамоса Лятура.

После этого Фидель со всеми своими просьбами и жалобами обращался исключительно к Селии, которая стала главным доверенным лицом Фиделя в льяно. Другие активисты «Движения 26 июля» очень скоро заметили это, и Селия превратилась в основного посредника между ними и Фиделем.

Даниэль попытался продолжить усилия Паиса по установлению большего контроля над действиями Фиделя и его повстанцев. Фидель же просто не обращал на Даниэля внимания и посылал Селии письма, в которых все время сетовал на то, что льяно «забыло» про сьерру. Война тем временем шла своим чередом.

Готовясь к новой атаке на войска майора Хоакина Касильяса, Че пришлось столкнуться со старыми проблемами: зелеными новобранцами, дезертирами и чивато. К нему примкнула группа новых добровольцев из Лас-Минаса и в их числе — впервые в его практике — девушка (Онирия Гутьеррес, семнадцати лет). Как обычно, через несколько дней некоторым пришлось уйти, поскольку они проявили трусость.

До Че дошли слухи о расправе над его помощником Давидом Гомесом: его арестовали, подвергли пыткам и, по всей вероятности, убили. Когда военные заняли имение Пеладеро, которым он управлял, они допросили одного из работников имения и вынудили его рассказать все, что ему было известно о связях повстанцев с местными жителями. В ярости Че записал в дневнике: «В результате они убили десятерых человек, включая двух погонщиков мулов, работавших на Давида, забрали все припасы, сожгли все дома в округе и жестоко избили нескольких соседей, так что некоторые потом умерли от побоев, а у других, как, например, у нашего Исраэля, переломаны кости. По донесениям, там были трое чивато, и я предложил убить их. На это дело вызвались сразу несколько человек, но я выбрал Исраэля, его брата Самуэля, Манолито и Родольфо. Они ушли рано утром, взяв небольшие таблички с надписью: "Казнен за предательство"».

Карательный отряд вернулся через неделю, выследив и убив одного из чивато. (Сведения о смерти Давида оказались не соответствующими действительности; чуть позже он лично пришел к Че и рассказал, что, несмотря на арест и жестокие пытки, ничего никому не рассказал.) Вскоре после этого Гевара получил письмо от дезертира Рене Куэрво, в котором тот просил прощения и признавался, что убил чивато. В Ла-Месе один из помогавших партизанам крестьян сообщил Че, что Куэрво околачивается в его деревне. Реакция Че была резкой: «Я сказал, что он может убить его, если тот будет слишком досаждать». [17]

В конце августа колонна Че расположилась лагерем в долине Эль-Омбрито. Несмотря на все усилия выследить врага, его людям не доводилось нюхать пороху с момента боя в Буэйсито (то есть уже почти месяц). 29 августа некий крестьянин предупредил Че о приближении крупного отряда правительственных войск, а затем повел его к лагерю врага. Че решил перейти в атаку на этом самом месте, не давая врагу продвинуться дальше. Ночью он расположил своих бойцов по обеим сторонам той тропы, по которой на следующий день должны были двинуться солдаты, снявшись со своего бивуака. Че планировал дать пройти десяти-двенадцати солдатам, а затем напасть из засады на среднюю часть колонны и разбить ее на две группы, которые легко можно было окружить и уничтожить.