Генерал Карбышев

Здесь все было подчинено основной цели — массовому истреблению заключенных. Не простые виселицы, а механические с блоками для подъема, жертвы… Не обыкновенная стена для расстрела, а особый расстрельный пункт с измерительным прибором и станком. Камеры для удушения людей с интенсивной концентрацией газа. Яды для отравления пищи и воды. Лаборатории для преступных медицинских экспериментов. Не только стационарные, но и передвижные крематории.

Широко практиковались телесные наказания. Наиболее распространенное — порка специальной кожаной плетью с металлическим стержнем внутри. И даже пороли на специальном станке.

Внутрилагерная тюрьма имела свою изощренную систему пыток: подвешивание на специальном столбе со связанными руками, поражение нервов длительным резким и сильным звуком.

Была тут и штрафная команда «бегунов» — она существовала для испытания новых образцов солдатской обуви. Заключенный надевал новую пару обуви, вешал себе на спину ранец с грузом в 30 килограммов и ходил или бегал по различным дорогам не менее 40 километров в день. Разумеется, почти на голодный желудок.

Со временем Заксенхаузен оказался не в состоянии вместить всех присылаемых сюда заключенных. Тогда окрестности Ораниенбурга тоже превратили в филиалы лагеря. Наиболее крупные — Хейнкель, Клинкерверк, Лагеркеллер, всего семьдесят три филиала.

Транспорт, в котором был Карбышев, из Заксенхаузена направили в Хейнкель.

А Хейнкель — это авиазавод, спрятанный в сосновом лесу.

Восемь производственных цехов из железобетона, алюминия и стекла были расположены на территории завода. Параллельно, на расстоянии в шести метрах от них, размещались склады для хранения запасных частей и деталей, столовые для заключенных лагеря и вольнонаемных рабочих. Под столовыми и складами находились спальные комнаты узников, оборудованные деревянными койками в три этажа. На каждой койке спало по два человека.

Кроме цехов «галей», на территории завода-лагеря было еще 30 бараков — их немцы называли «блоками». Один из них занимала лагерная канцелярия.

Завод выпускал тяжелые бомбардировщики «хейнкель». Условия работы были крайне тяжелыми, особенно в горячих и клепальных цехах.

Карбышев в Заксенхаузене нашел давно и энергично действовавшее антифашистское подполье. В него входили рабочие и военнопленные двадцати национальностей.

Руководящее ядро — отважные немецкие коммунисты, соратники Эрнста Тельмана: Георг Шуман, Матиас Тезен, Эрнст Шнеллер, Франц Якоб, Эрих Больц, советские генералы А. С. Зотов и С. А. Ткаченко, инженер Лев Подгурский, врач Григорий Фетисов, офицеры Константин Горбунов, Александр Родин, Борис Дорохов, Николай Назаров, французы Дье, Пантелеи, Ботье, чешский коммунист Антонин Запотоцкий.

Многие подпольщики становились жертвами гестапо и эсэсовцев. Но на их место вставали новые патриоты, самоотверженные борцы с фашизмом.

Наиболее крупная группа сопротивления создалась в филиале лагеря в Хейнкеле. Завод не мог обойтись без вольнонаемных немецких рабочих. Русские, польские, чешские, словацкие парни, угнанные в Германию, тоже формально не находились в заключении. Лагерный режим в Хейнкеле был несколько слабее, чем в других филиалах. Кроме того, здесь не было каменной стены, а только ограда из колючей проволоки.

Все акты саботажа и вредительства на заводе тщательно подготавливали и скрывали. Рабочие портили все, начиная от заклепок, винтов, гаек и кончая сверлами, резцами и другим инструментом. Стремясь нанести ощутимый ущерб производству, заключенные почти во всех цехах изготовляли из дефицитных материалов игрушки, портсигары, зажигалки, предметы домашнего обихода. Выводили из строя и уничтожали сложные и ценные приборы — гирокомпасы, автопилоты, высотомеры, кабельную сеть.

С весны 1943 года начались воздушные налеты союзной авиации на Германию. Все чаще завывали сирены, все больше времени проводили рабочие в подземных спальнях, куда их загоняли при дневных налетах.

19 апреля 1944 года после очередной воздушной тревоги рабочие не смогли вернуться из убежищ в цеха к станкам. Многие цеха превратились в развалины. На год было приостановлено производство самолетов.

Воспользовавшись бомбардировкой завода, Подгурский, Гайдуков, Дье, Пантелеи и Вотье перебили все автопилоты, хранившиеся в контрольной мастерской, разлили бидоны с дефицитным маслом.

Д. М. Карбышев в Хейнкеле близко сошелся с одним из руководителей подпольной организации А. М. Дитятковским, которого привезли на завод из главного лагеря в начале октября. Это был человек лет сорока, общительный, невысокого роста, подвижный, рано поседевший, с серыми умными глазами. В лагере его называли Анисимовым, Гришиным или просто Батей. Он быстро завязал конспиративные связи с очень многими заключенными в лагере и на заводе и с вольнонаемными рабочими — немецкими коммунистами. Советские люди к нему особенно тянулись — он всегда знал самые последние новости о военных событиях на фронтах и о том, что происходит в Советском Союзе, так как получал их от немецкого коммуниста, который имел тайный радиоприемник в лагере.

Дитятковский посвящал Карбышева в намечаемые группой планы борьбы. При содействии немецких коммунистов, работавших в канцелярии, Дитятковского часто под видом больного устраивали в ревир, где он и беседовал с Карбышевым, снабжал его сводками Совинформбюро, делился с генералом продуктами, которые получал «с воли».

При очередной «селекции» его определили в маршевую колонну смерти и отправили в Любек для потопления. Но по дороге, в районе Макленбурга, советские войска освободили узников. После победы над фашистами Анисим Михайлович Дитятковский работал ветеринарным врачом в Кривом Роге до конца своей жизни.

Присланные автору этой книги Институтом марксизма-ленинизма ГДР архивные материалы, а также воспоминания узников Заксенхаузена А. С. Зотова, В. Я. Шамина, И. С. Потапова, В. С. Ионова и Л. И. Никольского прояснили дальнейший ход событий.

Неудачное покушение на Гитлера в Берлине вызвало дополнительные репрессии гестапо и эсэсовцев во всех лагерях, в том числе в Заксенхаузене. Засланные в бараки агенты жаждали напасть на след подполья. По доносу провокатора они обнаружили в подвале главного лагеря радиоприемник. Последовали массовые аресты. Сам Гиммлер направил в Заксенхаузен специальную комиссию для строжайшего расследования. Но ни истязания, ни пытки на допросах не заставили заключенных в чем-либо сознаться или кого-либо выдать.

Все же 11 октября наступила трагическая развязка. 27 заключенных, среди которых 23 немца (в их числе вожаки лагерного подполья Эрнст Шнеллер, Эрих Больц), а также венгр Матиас Тезен, два француза и один чех были схвачены гестапо и расстреляны. Остальных 103 узника отправили в лагерь смерти Маутхаузен. Такая же участь ждала многих других иностранных и советских узников. Чтобы ее избежать, они решили при подходе Красной Армии к Берлину поднять восстание. В разработке плана восстания участвовали генералы Зотов и Ткаченко, руководители подпольных групп. Начать должна была рабочая команда «шпер» — она ремонтировала трофейное оружие, которое предполагалось захватить и частично вооружиться самим. Затем по сигналу команды должны были напасть на охрану лагеря, захватить ее оружие и действовать дальше по указанию штаба.

Казалось, все предусмотрено. Назначены военные руководители, определены задачи каждого члена боевой группы. Однако осуществить восстание не удалось. Налет союзной авиации на Заксенхаузен уничтожил склад оружия, где работала команда «шпер».

2 февраля 1945 года гестапо внезапно, среди ночи, стало будить людей, вызвало по списку 178 подпольщиков. Их построили и повели на казнь. По дороге в крематорий они бросились на палачей. Фашисты дорого заплатили за жизнь советских патриотов. До утра раздавались выстрелы, крики. В этой схватке погибли генерал С. А. Ткаченко, майор Иосиф Козловский, врач Борис Токарчук, старший лейтенант Борис Дорохов, Николай Назаров и еще многие советские люди.