Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания

Прошло несколько лет после встречи с этой пловдивской студенткой, и во время гастролей «Таганки» она мне неожиданно позвонила, напомнила о прошлой встрече и попросила помочь ей достать билет на «Гамлета». Это было совершенно исключено! Все билеты были давно распроданы и розданы, и все же я предложил ей подойти вечером к театру. Рассказал о ней Высоцкому, сделав акцент на ее непосильном и благородном труде. Высоцкий спросил, все ли удалось ей расшифровать? Он, по-моему, вообще отнесся к этому с подозрением, имея, по-видимому, свой печальный опыт подобных расшифровок. «Уж не заставишь ли ты меня проверять тексты?» Понятно, я не собирался этого делать.

Мы сидели в это время в зале Сатирического театра — репетировали свет, и у нас было много свободного времени. Самое главное — провести ее в театр. Ни у Высоцкого, ни у меня билетов не было, хотя через мои руки прошли все шестьсот мест! Но это было неделю назад. «Ты не сможешь как-нибудь провести ее сюда?» — спросил он. «Могу, а потом что будем делать? Даже ступеньки все будут заняты». Тогда Владимир отправился за кулисы, нашел там трехногую табуретку, поставил ее в каком-то уголке и позвал меня на сцену: «Вот тут мы ее посадим». «Мешать никому не будем?» — «Нет, на этом месте и более важные персоны сидели!»

Я уже считал проблему решенной, но, когда перед самым началом спектакля у входа появилась пловдивская почитательница Высоцкого, меня охватил ужас: оказалось, она беременна, и срок уже немалый. Как мы посадим, ее на эту табуретку?! Мне не составляло труда провести ее в театр — у беременных есть преимущество перед остальной публикой, так как их пускают через служебный вход. В конце концов наша гостья сказала, что сама все устроит, предложив кому-нибудь сесть на ее табуретку, а ей уступить свое место.

Увидел я ее после спектакля уже на улице, она сказала, что все в порядке: «Гамлета» она видела, а сейчас ждет Высоцкого, чтобы попросить у него автограф. Когда Владимир вышел, она протянула ему заветную тетрадку, и Высоцкий расписался на полях первой страницы. Мы попрощались и пошли к гостинице… Позже я встретил эту почитательницу поэта в Пловдиве, мы разговорились, и я понял, что она не разрешит себе рассказывать публично о пережитых мгновениях, о двойной радости видеть артиста в его главной роли и получить столь дорогую роспись на его же стихах. Все это для нее — как волшебный сон, который она будет помнить всю жизнь. Сейчас если не все, то большая часть стихотворений из этой тетрадки опубликованы.

Зная об огромном интересе болгар к творчеству поэта, его отец дал мне в машинописи около сорока стихотворений, не вошедших в книгу «Нерв», постепенно они появились у нас в печати. Со временем мы сможем полнее представить себе специфическую природу песен Высоцкого — и как отражение происходивших в жизни процессов, и как предвидение дальнейшего развития событий.

С 1986 года советская пресса смело и откровенно стала освещать явления и темы, которые до тех пор считались запретными зонами для журналистов и писателей. Вскрываются общественные недуги, о существовании которых так долго умалчивалось. И нужно сразу же сказать, что многое из того, о чем сейчас заговорили вслух, можно найти в творчестве Высоцкого. Он отваживался петь о вещах, которые считались нетипичными и внимания искусства и литературы якобы просто не заслуживали.

Оказалось, что наиболее «неудобные» для показа герои его песен не выдуманы, а существуют в действительности. Таков, например, его падший человек («бич») из веселой и одновременно грустной песенки «Про речку Вачу и попутчицу Валю», которую Высоцкий исполнял с большим успехом. Это одна из зарисовок, привезенных им из Сибири. Как признавался сам автор, написана она на основе фактического материала, и перед ее исполнением Высоцкий всегда делал необходимые пояснения:

— Это действительная история, которая приключилась совсем недавно с одним человеком. Речка Вача — это река в Сибири, где старательские артели моют золото. И еще, для справки, «бичи», о которых вы услышите в этой песне, от английского слова «бич» — пляж, берег, береговой моряк… В общем, у нас так называют людей, которые отстали от корабля, запили, потом начали мигрировать — то к старателям, то к геологам прибьются — и все время хотят вырваться, выбраться, изменить это свое положение. Их довольно много, этих людей…

В песне рассказывается об одном таком бездомном бродяге, который долго скитался по свету, пока не узнал, что есть такие места, где можно получить работу без всяких документов, — «во глубине сибирских руд», у золотоискателей на речушке Ваче. Его берут, он вручную моет золото, пока позволяет сезон, и за сто трудодней после различных удержаний получает на руки три тысячи рублей. Для его кармана, в котором редко заночует и грош, это громадная сумма. Естественно, он отправляется на жаркий юг, уже в поезде вокруг него увивается кондуктор, где-то по пути в вагон садится попутчица Валя, и за каких-нибудь пять дней наш герой проматывает все заработанное. И в конце концов ресторанный официант проносит водку и закуску мимо его носа, исчерпан и интерес к нему со стороны попутчицы Вали.

Сейчас, в обстановке гласности, об этом социальном «дне» рассказал подробный очерк в журнале «Огонек». Журналист без паспорта и в лохмотьях полгода скитался по бескрайним дорогам России. Описанные им картины полностью совпадают с тем, что поведал нам Высоцкий. И как ни странно, в интересном и богатом бытовыми деталями очерке для меня после рассказа Высоцкого новым оказалось лишь второе толкование жаргонного словечка «бич» — у бродяг это аббревиатура понятия «бывший интеллигентный человек». Однако и в очерке корни явления и его размеры определяются невозможностью для бывших алкоголиков жить по-другому: как правило, после принудительного лечения их устраивают на работу, но вскоре они снова начинают пить и, чтобы опять не попасть в больницу, скрываются от семьи, закона и т. п. В этом сказывается и равнодушие окружающих, и ощущение одиночества и беспомощности этих горемык. Печальна их участь, столь правдиво рассказанная поэтом, рассказанная с юмором, вызывающим слезы.

Почему я так подробно останавливаюсь именно на этой песне? Потому что она необычайно характерна по меньшей мере в двух отношениях. Во-первых, эта песня сейчас воспринимается как художественный прогноз, первое слово о явлении, которое долгое время находилось за пределами общественного сознания. И во-вторых, поражает умение поэта вникнуть в судьбы, быт и проблемы, с которыми повседневно сталкиваются сегодняшние «люмпены». Огоньковский журналист провел среди них полгода — время достаточное, чтобы познать их жизнь. Ну а Владимир Высоцкий? Где он с ними встречался? Откуда черпал свои знания? Почему так хорошо их понимал? Не сомневаюсь, тут ему помог Вадим Туманов. Они вдвоем путешествовали по Сибири, на одной из фотографий их можно увидеть обнявшимися и улыбающимися под вывеской станции Зима (родины Евгения Евтушенко).

Туманов вспоминает, как в Иркутске Высоцкого пригласили на официальный банкет, но он не выдержал высокопарных и пустопорожних тостов в его честь и улизнул с ужина, сказав, что боится взорваться… Вероятно, во время этого путешествия Владимир и встретил человека, о судьбе которого рассказал в песенке про речушку Вачу. Наверно, он слушал его долго и внимательно, а по-другому невозможно и представить, ведь как иначе он мог усвоить жаргон собеседника. И настолько достоверны события песни, так искренне исполнение, что мы начинаем спрашивать себя — уж не был ли когда-то «бичом» и сам Высоцкий? Может, это он добывал золото в окаменевших мерзлых песках не помеченной на картах сибирской речушки?

Конечно, и Высоцкий добывал свое золото, промывая тонны словесного песка в поисках драгоценных золотых зерен поэзии, чтобы мы могли увидеть их в своем естественном блеске. И в своей непреходящей ценности.

Можно назвать и другие темы, в разработке которых одним из первых сказал свое слово Владимир Высоцкий. Уже упоминалось, что он решительно и настойчиво указывал на тотальную опасность алкоголизма. Алкаши густо заселяют его поэтическую площадь. Он часто высмеивал формальный метод борьбы с «зеленым змием» — замалчивание. Если в песне, пьесе, повести встречались эпизоды, нарушающие табу, их просто вырезали. Вот и все. Ясно, что никаких успехов в такой борьбе зарегистрировать не удастся. А различные временные акции могут служить лишь материалом для отчетности.