Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже

А тем временем газета «Советская Россия» подроб­но рассказала о том, как следственные органы пой­мали за руку начальника команды мастеров второй лиги «Строитель» из города Череповца, дававшего взятки судьям, и судей, эти взятки бравших.Несколько лет назад президиум федерации вызвал на свое заседание тренеров двух команд высшей лиги, которые на стадионе изобразили бесконфликтную ну­левую ничью. Поначалу тренеры с улыбочкой отрица­ли сговор, но, натолкнувшись на доводы компетент­ных очевидцев, упали духом и струхнули. Им «строго указали», и коммюнике о заседании напечатали.

Так было всего лишь однажды, на том попытка навести порядок закончилась. А она, надо заметить, показала, что вовсе не обязательны «отпечатки паль­цев», что для вмешательства достаточно опереться на здравый смысл, опыт и принципиальность.

Спортивные организации вправе лишать званий, отстранять от работы, дисквалифицировать, запре­щать занимать тренерские и другие должности. Лишь бы была решимость. Лишь бы было признано, что мошеннические проделки подрывают силы футбола, являются опасностью номер один. Однако ни у кого рука не поднимается нажать кнопку сигнала тревоги. Оттого и удается заговор молчания, оттого и повиса­ют в воздухе, оставаясь без ответа, справедливые об­винения представителей общественности».

Что же последовало?

В телевизионном «Футбольном обозрении», завер­шавшем сезон 1986 года, коснулись договорных мат­чей. И начальник Управления футбола Госкомспорта СССР В. Колосков, не выразив, хотя бы для приличия, озабоченности, холодно отрезал, что Управление не располагает доказательствами и что печать совершен­но напрасно занимается этой проблемой. Моя огоньковская статья была поставлена «вне закона».

Но вскоре «Советский спорт» включил в свою послесезонную анкету вопрос: «Что способствовало бы бескомпромиссности в чемпионате?» И люди разгово­рились, один за другим заявили о необходимости ре­шительно противостоять договорным махинациям. Среди них мастера с мировым именем — Валентин Иванов, Игорь Нетто, Олег Блохин.

Было и противоположное мнение. Тренер О. Базилевич ответил следующим образом:«Поставлен вопрос о бескомпромиссности поединков, и вновь сделан намек или кивок в сторону игр, которые с чьей-то легкой руки стали называться «договорными». Категорически заявляю, что попытки поднимать на страницах прессы этот вопрос выглядят неправомерны­ми. Такие публикации сводят на нет всю нашу большую работу по пропаганде здорового образа жизни средства­ми физкультуры и спорта, пропаганде основополагаю­щих принципов нашего спортивного движения. Футболь­ные сделки противоречили бы всем нашим моральным принципам, и потому делать ничем не подтвержденные намеки — это вести антипропаганду футбола».

Не правда ли, печально памятная фразеология? Некоторое время назад с ее помощью ставились засло­ны перед любой деловой критикой, лишь бы соблюсти видимость благополучия. А в тот момент, когда это было с опрометчивым опозданием изложено, сей от­рывок, исполненный в духе угрожающей демагогии, не страшил, а смешил. Но и не удивил.

Начальник Управления оказался в затруднитель­ном положении: то ли он хуже информирован, чем практические работники (что невозможно допустить), то ли не готов посмотреть правде в глаза (что ве­роятнее)?

Пресса своего добилась (кроме «Огонька» и «Со­ветского спорта» выступали «Известия» и «Комсо­мольская правда»). Явление сговоров, о котором дол­го говорили гневно, но отвлеченно, было, как сказал бы ученый, классифицировано, из туманности и гипо­тез материализовалось. Если прежде упреки и намеки радировались в пространство (кому?), взывали к сове­сти (чьей?), то теперь на белых конвертах проступили адреса.

Тут я пережил неловкость. Она не в том, что моя фамилия вдруг исчезла из списка общественной ред­коллегии «Футбола — Хоккея». Мало ли какая надоб­ность могла возникнуть: обновление, омоложение. Не­ловкость в том, что все, кто со мной встречался или звонил, этот вычерк ставили в прямую связь со статьей в «Огоньке» и восклицали: «В наше-то время!» А я не знал, как ответить: меня не известили об официальной формулировке, хотя, казалось бы, после того как я со­стоял в редколлегии 27 лет, следовало проявить мини­мальное уважение. Неуклюже получилось у коллегии Госкомспорта.

Ровно год спустя, после того как в телеобозрении начальник Управления В. Колосков на всю страну за­явил, что прессе незачем привлекать внимание к сдел­кам, он же, подводя итоги сезона 1987 года, в «Советс­ком спорте» выразился так:

«Совместными усилиями спортивной общественно­сти и прессы удалось оздоровить обстановку в нашем футболе. Прошедший чемпионат не дал повода для сомнений: много в чем можно было упрекнуть клубы, но не в отсутствии боевитости и азарта в игре».

Вот какой поворот, какое «фигурное катание»! И прессе — поклон. Верно, создалось впечатление, что сезон 1987 года был чуть благополучнее предыдущих. Откровенный и резкий обмен мнениями в печати, как видно, озадачил, предостерег ловчил. Тем не менее с заявлением, что «враг бежит, бежит, бежит», спешить не следовало. Эта скороспелая победная реляция срод­ни прежнему отказу считаться с общественностью, в том и другом варианте видно старание представить положение благополучным. Не верится, что укоренив­шаяся выгодная практика легко и просто, одним ма­хом, может быть побеждена.

В ходе дискуссии Олег Блохин искоренение дого­ворных игр связал с реорганизацией, с отказом от полулюбительства. Вообще говоря, честности вынуж­денной, обусловленной, навязанной веры мало. Види­мо, Блохин, всего наглядевшись (сам забивал голы обусловленные, без сопротивления), да и будучи чело­веком подначальным, зависимым, не представлял ино­го выхода, чем «меры». Остановимся на его призыве к отказу от полу любительства.

Тут во весь рост поднимается тема совсем уж за­претная в далеком и недалеком прошлом.

После турне зимой 1945 года московского «Дина­мо» по Великобритании была выпущена брошюра под названием «19:9». Из нее можно узнать, что А. Хомич, С. Соловьев, В. Трофимов — токари, Н. Демен­тьев — слесарь, М. Семичастный — техник-строитель, Е. Архангельский — модельщик по дереву, Б. Орешкин — слесарь-лекальщик, И. Станкевич — инженер-путеец, В. Блинков — инструктор физкультуры. Для остальных профессий не сыскали.

Я заглянул в брошюру, потому что помнил, как болельщики сорок с лишним лет назад посмеивались, читая эти сведения. Уже тогда мы не верили, что футболисты—слесари и токари, в наших глазах было больше чем достаточно того, что они мастера игры.

Отнесемся с пониманием: выходя на международ­ное поприще, никто не знал, как держаться, как себя вести.

Год спустя после динамовского турне советская секция футбола вступила в ФИФА. В 1957 году сборная включилась в розыгрыш чемпионата мира, вскоре — в чемпионат Европы, затем клубы начали играть в европейских турнирах, войдя равноправно в регулярные контакты с профессиональным футбо­лом. (В Англии профессиональные клубы созданы более ста лет назад, в 1885 году.)

Если полистать трудовые книжки мастеров фут­бола, то там запись — «инструктор физкультуры». Иначе говоря, футбольный труд не был признан.

А он существует, и очень давно, с довоенных времен. Труд нелегкий, связанный с лишениями, со сложностя­ми семейной жизни, рискованный, с угрозами травм, с необходимостью постоянно доказывать тренерам свое соответствие требованиям, и — что особенно его отличает — временный, с двадцати до тридцати, когда от нависающего вопроса «Как жить дальше?» не уйти.

Коль скоро труд этот, подводная часть которого невидима, трудом официально не назывался, немуд­рено, что о нем создавалось искаженное представле­ние: «Подумаешь — футбол, гоняют мяч в свое удово­льствие, купаются в славе, разъезжают по заграницам, деньги лопатой гребут, машины и квартиры им подай, а они еще недовольны». Не знаю другого занятия, которое вызывало бы такие кривотолки, как футболь­ное. На протяжении долгих лет если кого и разобла­чали, то мастеров футбола. Это дозволялось. Да и защитить некому, кто они такие, эти футболеры? Раз любители, то и все их претензии незаконны и каприз­ны. Вот уж кто был «легкой добычей» для фельетони­стов, так они.