Зеркало Брахмы (ЛП)

Слово «шатан» произошло от санскритского четана (сознание). Я не знаю, есть ли связь между этим словом и арабским словом «шайтан» или иудейским Сатаной. Это вопрос к этимологам. Я горел желанием узнать все о том, что я видел и слышал. Поэтому, не теряя больше времени на рынке, я направился в лес, расположенный рядом с деревней. В этом лесу, как сказал пуджари, я найду жилище мастера. После долгого пути сквозь густой лес, я наконец пришел туда, уже во второй половине дня.

Это было небольшое строение, сложенное из камней, с грубой деревянной крышей, построенное под баньяновым деревом. Вокруг валялись кости и черепа животных. На ветках висела даже пара засохших человеческих рук.

Очень миловидная молодая девушка сидела возле двери строения. На вид ей было меньше двадцати, и она выглядела свежей и невинной. Ее длинные волосы были растрепаны, и она была одета в простое бордовое платье, длиной до щиколоток. В ее глазах застыло отсутствующее выражение, которое не изменилось, когда я обратился к ней.

Я спросил ее о человеке, которого я ищу. Она медленно проговорила: «Пожалуйста, подожди, он сказал, что ты придешь». Такой ответ не прояснил мне то, что я хотел знать. Я перефразировал вопрос, и получил тот же ответ, повторяемый снова и снова. Я понимал, что она находится под каким-то воздействием.

Я оставил расспросы и сел на камне возле лачуги. Скоро я услышал, как что-то движется сквозь лес. На поляну вышел человек, и я узнал в нем одного из тантриков, который раньше собирал продукты на рынке. Сейчас он не казался таким диким и устрашающим. Он мог бы быть простым человеком с улицы – водителем рикши, например. Но на его лице было заметно какое-то странное вожделение: не грубое чувственное, но жажда могущества. Можно было сказать, что он распространял вокруг себя атмосферу преуспевающего бизнесмена. Я почувствовал смесь безжалостных амбиций и дерзкой самонадеянности. Но его успех был не по части бизнеса. Он был в черной магии.

Не произнося ни слова, он пригласил меня в свою хижину. Один угол этого темного, беспорядочного интерьера занимала кирпичная печка, которая топилась дровами. На ней стоял большой медный чайник с двумя ручками. Пар, выходящий из носика чайника, наполнил воздух каким-то слабым, но очень неприятным запахом. У противоположной стены лежал плоский камень с поверхностью, отполированной до зеркальной гладкости. Еще в помещении был небольшой книжный шкаф с толстыми ветхими томами, заполнявшими полки, и старая фисгармония. В углу я увидел снова уже знакомые мне фигуры-куклы из рисовой муки. Они показались мне отвратительно-пугающими и какими-то детскими одновременно. Когда я вошел, наклонившись, моя голова задела за что-то, свисавшее со стропила. Я увидел, что это кости, связанные узлами из волос.

Он зажег пару свечей от огня печки, и мы сели. Немного нервничая, я стал рассказывать про себя и мой свежеиспеченный интерес к тантре. Он пристально смотрел на меня, как бы изучая, с холодной тонкой улыбкой. Вскоре я стал запинаться. Тогда он спросил смертельно спокойным голосом, который подходил к его улыбке: «А насколько далеко ты хочешь зайти?»

Я сказал: «Ну, честно говоря, мне хочется развить веру в духовные предметы, увидеть что-то самому».

«Ты видел представление, которое я давал сегодня?» – спросил он, продолжая улыбаться своей улыбкой рептилии. «О, да, и это было очень впечатляюще. Как вам удается делать такие вещи?»

Он пристально изучал меня в течение минуты, затем ответил: «Я могу рассказать тебе, где ты можешь немного глубже увидеть таинственные силы. Это будет своего рода проверкой для тебя. Но это не имеет никакого отношения ко мне, я просто скажу тебе, куда идти и дам тебе советы, как подготовиться, но после этого ты будешь делать это один. Если то, что ты увидишь, убедит тебя, что это не салонные фокусы, ты можешь вернуться и получишь серьезные инструкции. Тебя это интересует?»

Я кивнул, очень заинтересованный. Он рассказал мне о маленьком мусульманском селении, возле рощи деревьев «шавук». В середине рощи деревьев «шавук» есть поляна. Я должен пойти на эту поляну в следующее полнолуние, сесть там и ждать, пока что-то появится.

«И не засыпай, что бы ты ни делал» – предостерег он. «Ты должен набрать в карманы мелких белых камушков. Если ты испугаешься, смочи их слюной и брось позади себя, так далеко, как сможешь. Это поможет тебе убежать».

Он замолчал. «Если ты выживешь после этой встречи, приходи сюда». Я ушел в возбуждении, жадно дожидаясь следующей ночи полнолуния.

После обеда перед этой ночью я вернулся в эту местность вместе с Ахмадом. Мы быстро нашли маленькую деревню, о которой говорил тантрик, и предусмотрительно расспросили о лесе шавук. Мы нашли его, когда солнце уже садилось. На случай, если нам понадобится помощь, Ахмад познакомился с мусульманской семьей, жившей в ста метрах от дороги возле леса. Они поняли, что мы затеяли что-то довольно опасное, и сказали нам, что будут держать горящую лампу в окне, чтобы мы могли легко найти дорогу.

Мы оба наполнили карманы белыми камушками.

Бесцельно прослонявшись по деревне несколько часов, примерно в 11 ночи мы вернулись и вошли в лес. Луна высоко стояла в безоблачном небе, затопив все своим бледным светом. Спустившись с небольшой возвышенности, мы пришли к месту, где некоторые деревья были срублены. На середине поляны мы увидели очень дневнюю круглую стену, почти разрушенную. Мы сели на поваленный ствол примерно в 20 метрах от этого строения.

Не зная, чего ожидать, мы реагировали на каждый лесной шорох. Но ничего не происходило. Наконец, уже после полуночи, Ахмад стал клевать носом. Я помнил предостережение тантрика, и бодрствовал, сидя спиной к стене и, как прожектор, пристально оглядывая деревья вокруг.

Через десять минут после того, как Ахмад заснул, я почувствовал нервное покалывание в шее. Вскочив на ноги, я повернулся и увидел стоящую на краю стены, залитую лунным светом фигуру. Это была высокая статная женщина, слегка качавшаяся из стороны в сторону. Ее глаза были закрыты. В первую минуту я подумал, что она лунатик.

Лицом и сложением она не походила на индийских женщин. У нее были длинные распущенные волосы, свисавшие до лодыжек. Помимо того, она была обнаженной. Ее навязчиво-пленительный вид был одновременно и соблазнительным, и пугающим.

Застыв с открытым ртом от этого видения, я пихнул Ахмада. Он сел и повернулся, чтобы посмотреть, что я там увидел; у него перехватило дыхание, и он насилу смог подняться.

Одновременно с этим веки женщины поднялись, открыв пару дьявольских глазных яблок. Они светились, пронизывая темноту ярким светом, подобно глазам тигрицы. Она обратила свои ужасные глаза на меня и сошла со стены, спустившись по воздуху, как будто была не тяжелей, чем пушинка хлопка.

Ноги двигали ее вперед. Я не могу сказать, «шла» она или «бежала», ни одно из этих слов не способно отобразить картину того, как она продвигалась к нам. Ее ноги двигались, не сгибаясь в коленах, совершая быстрые маленькие шажки так плавно и без усилий, что это напомнило мне движение сороканожки. Это выглядело так, как если бы ее тело ниже пояса было машиной. Когда ее ноги пришли в движение, то голова, туловище и конечности слегка качнулись назад от внезапного движения вперед.

Ахмад, отчаянно дрожа и заикаясь, схватил меня за руку и стал тянуть к дороге. Но я был как будто прикован к месту таинственными глазами этой женщины. Я попытался сказать ему, что я не в состоянии бежать, но никакого звука не вышло из сжавшегося горла. Он побежал, спасая свою жизнь, когда женщина уже была на полпути от нас.

Как неодолимая гипнотическая сила автомобильных фар приковывает к ним взгляд оленя, также и ее глаза заставили застыть меня. Она преодолела последние несколько футов между нами. Я услышал, как мой друг закричал позади меня: «Приготовься бежать!». Что-то зашумело в воздухе и приземлилось позади женщины. Она оторвала от меня свой гипнотический взгляд и обернулась посмотреть, что это. Как только она посмотрела в сторону, я снова обрел способность действовать. В ужасе я бросился вслед Ахмаду, который к этому времени уже достиг деревьв на пути к тропинке.