Мертвый сезон. Конец легенды

Древние, средние века, Ренессанс изобилуют примерами секретной деятельности людей, которые вершили судьбами не только императоров… Могущество Римской империи основывалось на тщательно организованной полицейской секретной службе. В Европе церковь в течение многих веков через монастыри и приходы получала тайную информацию по всем вопросам, касавшимся настроений, действий и побуждений верующих. Венеция торжествовала победы в значительной степени благодаря изощренности своих послов и огромным денежным фондам, которыми те располагали для подкупа «нужных людей». С XVI века Великие Моголы укрепили свое владычество в Индии, прибегая к услугам тысяч шпионов, которые информировали их о настроениях в этой необъятной и неустойчивой империи.

Древняя Русь подозревала шпиона в любом заезжем иностранце. Китай обнес себя стеной, дабы внутрь страны не мог проникнуть чужой взор. Государственной тайной было окружено все: общественный строй, форма правления, примитивная экономика, вооружение, обряды. При таком положении вещей каждый человек становился носителем секретов. С другой стороны, любой путешественник волей-неволей превращался в разведчика, шпиона.

И цену шпиону знали в самые-самые древние времена…

Еще за шестьсот лет до нашей эры китайский философ Сунь Цзы написал о сущности шпионажа в книге, которая называлась «Происхождение стратегии — искусства войны». Он, в частности, утверждает, что нельзя обладать тем, что называется предвидением, через духов и богов, через изучение аналогий истории и через собственные размышления. Только люди могут дать это, люди, знающие, что делается у врага… Сунь Цзы различает пять категорий шпионов: местные, внутренние, обращенные, обреченные, прижившиеся. Когда эти пять категорий шпионов начинают действовать, никто не в состоянии раскрыть их секретную систему. Но нужно держать в своих руках всю сеть. На этом зиждется могущество владыки. Местные шпионы — это те, которые действуют среди населения того или иного района. Внутренние шпионы, как правило, — люди, занимающие определенные посты в различных организациях противника. Обращенные шпионы — это шпионы врага, используемые против него же. Обреченные — те, кто работает открыто в рядах противника, сообщая ему заведомо ложные сведения, в которые тот должен поверить. Прижившиеся — это те, кто приносит информацию из вражеского лагеря… В войске необходимо поддерживать самые тесные отношения со шпионами и щедро вознаграждать их работу. Никакая другая деятельность не должна осуществляться с такой строгой секретностью, как шпионаж. Нельзя работать со шпионами, не обладая собственной тонкой интуицией, которая помогла бы разбираться в преданности этих людей. Так писал китайский философ…

Конечно же, разведка родилась не сама по себе. Она появилась тогда, когда начались войны. В любом военном столкновении в той или иной степени должна присутствовать тактическая хитрость, рассчитанная на обман противника. Но чтобы обмануть и победить врага, необходимо его знать. Разведка и шпионаж, так же как и войны, в разные времена принимали различные формы.

История складывала века в свою копилку. На смену одним формациям приходили другие, и время меняло само понятие секретной службы, а вместе с нею сущность военной и государственной тайны. Трансформировалось и отношение общества к тем, кто посвящал свою жизнь этому опасному ремеслу. С одной стороны, на них смотрели как на героев невидимого фронта, с другой — как на презренных наемников. Испокон веков слово «разведчик» было окружено почитанием и глубоким уважением, а слову «шпион» история придала весьма нелестный оттенок.

Император Франции Наполеон был категоричен в определении человека, занимающегося сим тайным ремеслом. «Шпион — это естественный предатель», — утверждал он. А во французском словаре Поля Робера слово «предатель» определяется как «доносчик, шпион, изменник, иуда, клятвопреступник, ренегат, перебежчик, коварный подлец, мошенник, вероломный, отступник, обманщик». Впрочем, не милует «предателя» и В. И. Даль. «Изменник, вероломец, крамольник, лукавый и обманчивый человек, душепродавец…» — читаем мы в его Толковом словаре. «Предать… — изменить кому, обмануть лукаво, либо покинуть в беде, отступиться, или изменнически выдать неприятелю, продать, быть предателем…»

На историческом пути развития человечества менялся и облик «бойцов невидимого фронта». Было время, когда к разведке допускали лиц преимущественно благородного происхождения. Многих привлекал авантюризм, необычность профессии, связанной с борьбой, которая предшествует войне и продолжается после заключения перемирия. В эпоху Великой французской революции и американской войны за независимость было немало разведчиков-патриотов, беззаветно преданных делу свободы. Затем роль центральной фигуры разведки перешла к организаторам агентурной сети. Усложнилась и сама техника разведывательного дела. Для многих стран характерно тесное переплетение военной разведки с политическим шпионажем. Шпионаж все больше смыкается с откровенно подрывной работой. Появляются специалисты по взрывам, убийствам, поджогам. Одновременно формируется новый тип шпиона, завербованного в стране противника. Для своей родины он — предатель. Для государства, на которое работает, — шпион, которому платят за его предательство.

Наполеон все же не мог скинуть их со счетов своих побед и поражений. «Верьте мне, — говорил он, анализируя исходы военных баталий, — я невольно пришел к выводу, что не столько храбрость пехоты или отвага кавалерии и артиллерии решали судьбы многих сражений, сколько это проклятое и невидимое оружие, называемое шпионами». Ни минуты не сомневаясь в своем военном гении, Наполеон прекрасно понимал, что без ловкости и смелости секретного агента он не одержал бы тех блестящих побед, которыми была отмечена кампания 1805 года. Ульма и Аустерлиц были в такой же степени триумфом негласной деятельности «императорского шпиона» Карла Шульмейстера, одного из важнейших советников генерального штаба Австрии и шефа австрийской службы информации. По существу, этот умный, хитрый и коварный человек, у которого, как говорили люди из его окружения, «не было ни отечества, ни чести», открыл новую страницу в истории шпионажа и разведки, узаконив предательство и торговлю государственными интересами. Жозеф Фуше, министр полиции Франции, пишет в своих «Мемуарах»: «Лошади, которые везли золото французского банка к будущим полям сражений в Австрии для оплаты секретных агентов, имели большее значение, чем стремительная и отважная конница Мюрата». Что ж, Фуше, полицейский «гений», состоявший на службе у императора Франции, видимо, знал, что говорит…

Первая мировая война практически ничего не привнесла нового в историю мирового шпионажа. Руководитель военной разведки Германии в период с 1914 по 1918 год полковник Николаи писал в своих воспоминаниях: «Когда началась война, руководящее ядро разведки было переведено на фронт. Из немногих военных, обученных специфике шпионского ремесла, основная часть была распределена между командирами армий в качестве офицеров разведывательной службы. По общему представлению, секретная служба, шпионаж должны были найти себе применение главным образом на театрах войны. Но ввиду быстрого продвижения на Запад, где мы в первую очередь искали военного решения, в армейском командовании господствовал сильный скептицизм насчет возможностей и пользы шпионажа… Это глубокое заблуждение должно было исправить будущее…»

Что же, полковник как в воду смотрел. Новую страницу в древнейшем ремесле открыл гитлеровский шпионаж, который имел специфические особенности. Созданием «пятых колонн» в тех странах, которые третий рейх намечал в качестве своих жертв, фашизм закончил подготовительную шпионско-диверсионную работу. Гитлер создал систему «тотального шпионажа», даже попытался сделать шпионами всех немцев, проживающих за границей. Шпионская сеть разрослась до гигантских размеров. Подкуп, угрозы, месть стали основными средствами работы гитлеровской агентуры. Саботаж и диверсии — их главным оружием. Гитлеровские специалисты шпионажа широко вербовали свою агентуру из предателей в разных странах. Именно фашизм породил Квислингов, пэтэнов, лавалей, в наиболее критический момент предававших свою родину.