Дальними маршрутами

Вот и на этот раз: до рассвета еще далеко, а на аэродроме работа шла уже полным ходом. Техники и механики заботливо хлопотали у своих машин, готовя их к полету. Тем временем летные экипажи, собравшись в дощатом классе, изучали наземную и воздушную обстановку, прокладывали на картах маршруты полетов. Предстояло нанести бомбовый удар по скоплению живой силы и техники врага на подступах к городу Даугавпилсу.

Немецкие танковые и бронемеханизированные части, наступавшие вдоль железной и шоссейной дорог, намеревались с ходу преодолеть Западную Двину и на плечах наших войск ворваться в город. Но даугавпилсский гарнизон и подоспевшие части Красной Армии приостановили наступление гитлеровцев. И теперь, готовясь к полету, летчики думали об одном: как можно скорей обрушить груз бомб на голову врага, помочь наземным войскам разгромить фашистов.

Через час экипажи уже заняли места в своих кабинах. Я лечу со старшим лейтенантом Стогниевым. Быстро надев парашюты, мы проверяем свои рабочие места, [30] аппаратуру, приборы. Но вот в небо взвиваются две зеленые ракеты - сигнал к запуску двигателей и выруливанию. После сбора на круге самолеты полка взяли курс на юго-запад. Ведущим летит майор Головатенко.

Нашу эскадрилью, как и в прошлых полетах, возглавляет капитан Третьяков. Под крылом проплывает родная земля. То тут, то там видны деревни, утопающие в садах проселки. А вокруг раскинулись обширные колхозные и совхозные поля. Перелески сменялись большими массивами лесов. По шоссейным и грунтовым дорогам в западном направлении двигались наши войска: шла артиллерия, на большой скорости стремились вперед танки. И на сердце становилось теплее. «Ну подожди, фашистская нечисть, возмездие придет», - подумал я. И тут же в наушниках услыхал голос Стогниева:

- Эскадрильям приказано перестроиться в колонну звеньев. Мы пойдем замыкающими. [31]

По замыслу Командования ведущая эскадрилья во главе с Головатенко должна нанести удар по Даугавпилсскому аэродрому, на котором, по данным разведки, несколько часов назад приземлилась большая группа «мессеров». Перед летчиками ставилась задача: вывести из строя летное поле и уничтожить самолеты, чтобы не дать возможности истребителям действовать против наших бомбардировщиков и наземных войск.

Головатенко еще издали увидел аэродром, где на стоянках расположилось полтора десятка вражеских машин, а чуть дальше, в кустарнике, виднелось несколько брезентовых палаток. «Какая самонадеянность! - подумал майор. - Расселись, как у себя дома. Ну подождите же, непрошеные гости!…»

Прервав свои мысли, Головатенко через радиста скомандовал:

- Ведомым эскадрильям действовать самостоятельно. Возврат на свою точку в составе подразделений!

Бросив взгляд вниз, Головатенко увидел, как у нескольких истребителей заработали моторы.

- Бить по истребителям!-приказал командир ведомым звеньям. И тут же развернул группу в направлении стоянок.

Пара вражеских самолетов успела оторваться от земли и подняться в воздух, других же настигли фугасные и осколочные бомбы.

- Еще заход по бензозаправщикам, по палаткам фрицев! - командует Головатенко.

Рев моторов, взрывы бомб, треск пулеметных очередей - все слилось в единый грозный гул. Внизу горят истребители, пылают автомашины… Темно-серый дым поднялся над аэродромом.

Командиры других подразделений повели экипажи в район заданных целей. Вот в утренней дымке показалась Западная Двина, взорванные мосты и далее, по ее левому берегу, в кустарнике, - большое скопление танков и автомашин. На воду были спущены понтонные лодки. Противник прошлой ночью намеревался форсировать водный рубеж, чтобы дальше развивать свое наступление на Псков, Ленинград. Подразделения Крюкова и Голубенкова с ходу ринулись на врага. Посыпались бомбы, застрочили бортовые пулеметы. Сильные взрывы, пожары. [32]

Разойдясь по звеньям, экипажи бомбардировщиков вновь заходят на цель. Надо сбросить бомбы, подвешенные на внутренних держателях. Свежий восточный ветер быстро сносил столбы дыма и пыли. Опять отчетливо стал виден берег реки. Штурман капитан Муралбеков в одном-двух километрах западнее от того места, куда были сброшены первые серии бомб, заметил скопление тягачей с артиллерией, замаскированных кустарником. Он немедленно сообщил об этом командиру. И тут же послышался голос Крюкова:

- Западнее нашей цели, на берегу реки, скопление пушек. Бейте их!

И вот самолеты снова на боевом курсе. Штурманы прицелились, и серии фугасок летят в гущу тягачей. Некоторые из них тут же загорелись, другие от сильной взрывной волны перевернулись набок. Но бомбардировщики продолжают свой стремительный удар по врагу. Они снижаются до бреющего полета и огнем бортового оружия расстреливают бегущих в панике фашистов. Бесстрашно действовал в этой группе экипаж старшего политрука А. Шапошникова.

Вот показалась и наша цель. С малой высоты местность просматривается отлично. На большом участке шоссейной дороги, юго-западнее Даугавпилса, длинной цепочкой стоят автотягачи с орудиями и прислугой, легкие танкетки, автомашины, груженные боеприпасами, штабные автобусы и множество другой военной техники. Вся эта колонна двигалась прошлой ночью к Двинску, имея намерение форсировать реку, с ходу захватить город. Но, встретив сильное сопротивление наших войск, гитлеровское командование вынуждено было остановить продвижение своих войск. И теперь, словно в половодье, когда перед каким-то препятствием скапливаются льдины, на шоссе образовалась настоящая пробка, заторы военной техники и живой силы врага. Да! Время нашего бомбового Удара было выбрано на редкость удачное - в ранний утренний час, при облачной погоде, когда немцы меньше всего могли ожидать налета нашей авиации.

Капитан Третьяков вел эскадрилью несколько в стороне от шоссе. Вскоре послышался голос Стогниева:

- Командир приказал перестроить звенья в змейку, бомбить будем с индивидуальным прицеливанием. Понятно? [33]

- Ясно! - ответил я и, прильнув к прицелу, стал ждать приближения цели.

Мы пролетели параллельно шоссе, и хорошо была видна вся картина боя. Как только звенья Третьякова и Трегитько легли на боевой курс и с самолетов посыпались первые серии бомб, противник открыл сильный пулеметный огонь. Но поздно: фугаски рвались прямо на дороге, в гуще скопления живой силы и техники врага. Бомбардировщики, маневрируя, уходили в сторону, чтобы развернуться и сделать второй заход.

Наконец заговорил и наш командир звена капитан Ковалец:

- У дорожной будки танкетки и автомашины. Бомбить по ним!

Нервы напряжены до предела, когда под огнем врага ведешь боковую наводку и прицеливание. «Только бы не промахнуться!» - стучало в голове. А навстречу, будто светлячки, уже летят пучки трассирующих пуль. Несмотря ни на что, я делаю довороты самолета. Нажата боевая кнопка. И тут же вниз посыпались бомбы с наружных держателей. Прицельные данные оказались точными: на дороге рвались бомбы, загорелась техника противника. [34]

При втором заходе быстро открыл люки, прицелился и только успел сбросить бомбы, как услыхал тревожный голос стрелка-радиста Алексея Сарычева:

- За нами гонится «мессершмитт»!

И тут же:

- Их два!

Впереди нас, метрах в восьмистах, летят капитан Ковалец и старший лейтенант Каинов. Надо бы быстрей пристроиться к ним и занять надежную оборону, но разве успеешь это сделать, когда «мессеры» на большой скорости идут на сближение с нами?

- Огонь по истребителям вести прицельный! - приказал Стогниев.

И тут же заговорили наши крупнокалиберные пулеметы. Самолет словно встрепенулся, задрожал всем корпусом.

- Ага, струсил, отваливаешь! - на миг прекратив стрельбу, кричит радист.

Но радоваться еще рано. Сверху на нас от кромки облачности на огромной скорости пикировал другой «мессер». Вот он, несмотря на новые трассы пуль, посылаемые Сарычевым, сблизился с нашим самолетом и открыл по нему ураганный огонь. Трассирующие пули летят вдоль фюзеляжа, ударяются о консоли плоскости. И в это время послышался хрипловатый стон сержанта Сарычева: