Владимир Высоцкий и музыка: «Я изучил все ноты от и до»

Наконец, последней творческой встречей Высоцкого и И. Шварца стал фильм режиссера М. Швейцера «Бегство мистера Мак-Кинли» («Мосфильм», 1975) по одноименной киноповести Л. Леонова. И хотя совместной работы здесь не получилось — очень уж стилистически разным было творчество этих художников, — но своим появлением в картине Высоцкий во многом обязан композитору Шварцу.

Дело в том, что повесть представляет собой довольно сложный материал для экранизации: это некий сплав философской притчи, политического памфлета и социальной фантастики, к тому же действие происходит в одной из западных стран. И режиссер, приступая к работе над ней, обратил на это внимание: «…Леонов — мастер таких художественных соединений, в которых не спорят меж собой, скажем, зарисовка уличной сценки и открытое философское размышление. В кино это тоже возможно, но далеко не все опробовано» [60]. Необходимо было найти такую форму, которая позволила бы вместить леоновский синтез политической драмы и детектива, трагедии и фарса, острой социальной сатиры и философской притчи. И тогда Швейцер решается ввести еще одного героя, которого нет у Леонова, — уличного певца Билла Сиггера. По замыслу режиссера, этот персонаж и должен был стать своеобразным «демократизатором» сложного леоновского материала: «Его песни, его призывы непосредственно обращены к зрителю, они не объясняют происходящее, но дают ключ к верному пониманию самого существа тех проблем, что мучают мистера Мак-Кинли. Баллады певца эмоциональны, настойчивы и заразительны, в них слышатся отголоски характерных для современности молодежных выступлений и диспутов. Пересекая основное действие, даст о себе знать важный, демократический слой духовной и социальной жизни. И возникнет нужная параллель к образу главного героя, коррекция на восприятие его злоключений» [61]. Использованием приема сквозных баллад создатели фильма преследовали еще одну цель — приблизить свою работу к западному кино, которое, как известно, широко использует этот прием. Встал вопрос об авторе-исполнителе, который смог бы осуществить эту идею. По воспоминаниям помощника режиссера фильма С. Милькиной, была просмотрена масса материала в фондах, после чего стало ясно, «что сделать такое у нас — вещь почти невозможная. Мы не видели ни автора, ни исполнителя. Наш любимый Булат Окуджава — человек иного направления, в нем нет такого гражданского пафоса, нет нужного нам ракурса. <…> Швейцеру казалось в то время, что нужного нам человека вообще нет. Шла речь даже о приглашении Лина Рида» [62]. Но на это создатели фильма не пошли, и вот тогда, по совету композитора

И. Шварца, писавшего музыку к картине, в качестве автора и исполнителя баллад был приглашен Владимир Высоцкий, а в качестве автора аранжировок — композитор Анатолий Кальварский. Перед ним стояли довольно сложные задачи: придать уже готовым балладам Высоцкого иную интонацию, положить их на другие мелодии, ввести их «в некое стилистическое русло, чтобы было видно, что это поет некий человек, живущий в Америке» [63]. Кальварский попытался оставить «в неприкосновенности все, что можно было оставить», и это сразу же записывалось с оркестром. Композитору пришлось полностью переписать музыку лишь к «Балладе о манекенах», но, по его словам, Высоцкий остался ею доволен: «Я помню, там довольно сложный счет, и я держал его за руку и нажимал на руку в тот момент, когда надо было вступать. В итоге мы все записали просто замечательно. Вообще, Володя был очень музыкальный человек и хорошо чувствовал ритм, но тут он боялся — вдруг он вступил не там и не так» [64]. Баллады были записаны с джазовым ансамблем «Мелодия» под управлением Г. Гараняна, однако, по мнению А. Кальварского, было бы лучше, если бы запись была сделана с гитарным аккомпанементом, так как главным компонентом аранжировки является все же гитара Владимира Высоцкого, пусть даже не всегда идеально настроенная [65].

Рабочий момент съемок зафиксировал запись «Баллады об оружии» («По миру люди маленькие носятся») в авторском исполнении в сопровождении П. Тодоровского [66]. По воспоминаниям С. Милькиной, именно по ее просьбе Тодоровский пришел подыграть Высоцкому, и эта пленка запечатлела не только кинопробу, но и уникальное исполнение «Баллады об оружии» [67].

Сам Высоцкий так вспоминал об этой работе: «Работал месяца четыре не покладая рук. Сделали оркестровки, много работали ночью. Очень трудное оказалось кино. Поту пролил, думаю, больше, чем на всем остальном. Потому что, во-первых, это не про нас,а я про них не писал ничего. Во-вторых, это не просто наше время, а <…> где-то в будущем, что совсем было для меня невероятно. Поэтому я просто исключил обстановку и время и стал писать какие-то общечеловеческие песни.

Задумка была интересная. У нас, например, была колоссальная сиена на пустыре, с хиппи. Я для нее написал такую маленькую отжатую оперу, где попытался выразить философию этого движения [68]. Было это с хором исполнено и снято. Была также молитва хиппи, как уважительный привет всем красивым молитвам, которые раньше существовали. Потому что все эти „спиричуэлс“ — это же молитвы, я хотел в таком плане написать эту вещь» [69].

В результате фильм вышел с двумя балладами В. Высоцкого — «Балладой о манекенах» и «Балладой об уходе в рай» (в сокращенном варианте). Что касается остальных, то вместо «Баллады о маленьком человеке» в одном из начальных эпизодов фильма звучит речитатив из сценария М. Швейцера в сопровождении музыки И. Шварца [70], предложенные сверх сценария «Прерванный полет» (вариант названия «Не до…») и «Баллада о Кокильоне» были отвергнуты изначально, «Марш футбольной команды „Медведей“» и «Баллада об оружии» «вылетели на этапе утверждения сценария» [71], а «Песня Билла Сиггера» и «Мистерия хиппи» были вырезаны кинематографическим начальством: «А! Хиппи уже не модны, это уже все давно ушло. Это все вырезать!» [72]

В результате зритель увидел уже совершенно иную картину, нежели замышлялось. К счастью, сохранились фонограммы с исполнением этих баллад, а «Прерванный полет» и «Песня Билла Сиггера» (наиболее известный вариант названия «Вот это да!») записаны также на зарубежных дисках Высоцкого.

С композитором А. Кальварским, сделавшим аранжировки баллад к «Мак-Кинли», Высоцкому довелось поработать еще раз на съемках рекламного фильма «Знаки Зодиака», снятого в 1975 году на Ленинградской студии кинохроники по заказу объединения «Русские самоцветы». В фильме звучит песня Высоцкого «О знаках Зодиака» с музыкой Кальварского:

Высоцкий большое внимание уделял тому, как и в каком месте используется песня: «Я много борюсь с режиссерами и сценаристами: они все время хотят запихнуть песню куда-нибудь, где есть провал в действии… Иногда песни совершенно не нужны в кино — звучат где-то на фоне или на титрах, и никто не замечает, чего они там поют. Просто звучит что-то. Я противник этого…» [73]Вообще Высоцкий всегда протестовал против небрежного или утилитарного обращения с песней: «Я не очень-то даю обижать мои песни. Меня — пожалуйста, песни — нет. Иногда работаешь, грызешь ногти, в поте лица, как говорится, подманиваешь оттуда это так называемое пресловутое вдохновение— иногда оно опустится, а иногда и нет — и сидишь до утра. А потом смотришь — песня идет на титрах, и ты в это время читаешь: „Директор фильма — Тютькин“, а в это время идет самый главный текст, который ты написал» [74]. В качестве удачного примера использования песни в кинематографе Высоцкий называл работы режиссера В. Турова: «„Беларусьфильм“, пожалуй, единственная студия, где так бережно используются песни <…> в фильмах… всегда Виктор Туров и другие ребята, которые работают здесь <…> находят возможность и место для этих песен, чтобы они были на равных с изображением» [75].