Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества

Где-то 14 15 мая 1992 г. я узнаю, что ЮНА обязана до 19 мая покинуть бывшую БиГ, о чём мне сообщил генерал Панич. Это решение меня просто поразило. Я понял, что мы предоставлены самим себе и своей судьбе, и нет другого выхода, кроме как приступить к созданию собственной армии. Основное ядро её уже было — из ранее вооружённых и других формирований; а большинство военнослужащих ЮНА, сербских офицеров и солдат, бывших родом из этих мест и служивших в частях ЮНА, после её вывода остались здесь. И теперь было необходимо в очень неблагоприятных условиях как можно быстрее и эффективнее сформировать армию.

Армия — одна из сложнейших систем, а этот период был одним из самых тяжёлых в защите сербского народа, потому что одновременно старались достичь стабильности и сформировать оборону. После принятия решения о создании нашей армии очень быстро формируются основные подразделения, при этом держится фронт против всё более агрессивных и набирающих силу мусульман во всём регионе, где сербы составляли большинство. Несколько дней спустя наряду с борьбой и обороной сербской территории, можно сказать, на ходу, были сформированы оперативные и оперативно-стратегические соединения, такие единицы, как корпуса, военно-воздушные силы и другие специальные и вспомогательные службы армии.

Во время тех бурных событий в мае и июне 1992 г., когда совершались ужасные преступления против сербского населения в Бираче, в Посавине, в нижнем течении реки Босны, у Дервенты, Модричи, Добоя, затем в западной Герцеговине, в Линно, Дувно и в других местах, Краина была мгновенно полностью отрезана от остальной части Республики Сербской.

В таких обстоятельствах мы были вынуждены проводить более широкие наступательные операции с целью объединения Республики Сербской, освобождения нашей армией Сербской Посавины, изгнания усташей из этого района и препятствования их соединению в долинах рек Босны и Неретвы. То есть, видя, что по-другому мы не можем противостоять очевидной агрессии, объявленной нам войне, мы решаем дать им отпор силой оружия и силой народа.

Так была проведена первая крупная операция Армии Республики Сербской (название Сербской Республики БиГ между тем было изменено на Республику Сербскую) — «Коридор-92», блестяще завершенная частями 2-го Краинского корпуса, а фактически всем народом Краины вместе с частью подразделений на территории Семберии и, я бы сказал, при участии сил Армии PC на других фронтах, где они сдерживали часть сил противника.

Успешно завершаем эту операцию, и на Видовдан [14]1992 г. сербские территории и освобождённая Сербская Посавина соединяются. Силы усташей в этом регионе были разбиты, оставались только небольшие укрепления у Брода и вблизи Колашина.

Все заслуги в этой операции принадлежат народу Краины и нашим войскам — 2-му Краинскому корпусу. Я считаю, что операция проведена превосходно. И в какой-то момент нам помогло одно из элитных подразделений Республики Сербская Краина, где вместе с бойцами был и лично президент РСК, господин Милан Мартич.

Я думаю, это была блестящая операция, в которой проявилась доблесть и наших солдат, и наших офицеров. Я бы сказал, что максимально проявилось единство народа и его политики, политического руководства, нашей армии и МВД. Это говорит о мужестве наших солдат, наших краишников. Мне не хватает слов, чтобы оценить их вклад в борьбу сербского народа за свою свободу.

Корреспондент перечисляет, какие города и как были освобождены: Баня-Лука, Дервента, Оджак, Добой, Модрича, Босански-Брод, Яйце. Наступление усташей начинается в праздник Митровдан. [15]

Р.М.: Вы перечислили только часть преступлений, совершённых мусульманами, а нужно ещё особо отметить те, которые произошли на территории Каменицы, Коневич-Поля, Касабы, Кравицы, Сребреницы, Братунаца, Власеницы, Милича и т. д. Главным связующим звеном для них была река Дрина. О Дрине они мечтали и хотели превратить её в реку времён янычар. Чтобы её воды вновь наполнились слезами сербских матерей и чтобы опять через неё уводили детей мужского пола для новых янычар джихада.

К концу 1992 г. мы пришли к выводу о необходимости формирования Дринского корпуса и получили полную поддержку со стороны политического руководства. Думаю, это одно из наших самых важных решений, так как формирование Дринского корпуса позволило создать условия для последующего разгрома вражеских сил в долине реки Дрины и сделало невозможным создание Зелёного коридора от Кладуши до Ирана, к чему стремилась мусульманская часть руководства. Мы это хорошо просчитали в Главном штабе и поэтому закрепили основные силы на реке Дрине. Так, операциями «Церска-93», «Подринье», «Меч-1», «Меч-2», «Меч-3» и т. д., не буду их перечислять, мы разбиваем силы усташей в районе Бирача. Отделяем турок из Тузлы от Сребреницы, а на более позднем этапе операции «Жепа» — и сребреничких турок, ибо они совершили страшные злодеяния и преступления против сербского населения в области Бирач.

Затем отделяем Жепу от Горажде, и этот узкий пояс — от Горажде через Трново и позднее к гряде Игман и центральной Боснии, — некоторое время остаётся в руках армии Алии.

Во время операции «Церска» один из моих наблюдательных пунктов располагался на Илиином холме. Здесь силы Дринского корпуса, особенно его специальные подразделения, сотворили чудо: молниеносной атакой разгрс шли находящуюся здесь мусульманскую армию.

Достаточно пойти на место событий и посмотреть, как выглядит Удрч, где был наблюдательный пункт, откуда просматривается половина Балкан. Больше года эта неприступная территория находилась в руках мусульман. Но блестящее руководство нашей армии на всех уровнях — от низших до высших — дало возможность одним ударом просто смести оттуда силы мусульман. И если бы позднее в нарушение своего мандата не подключились силы СООНО, [16] турок бы здесь больше не было.

И Герцеговинский корпус внёс свой выдающийся вклад! На Рогое герцеговинцы сотворили чудо! Они на Рогое и Бандиерке за один день прорвали 12–13 вражеских линий! В тот день погибло семеро ребят из Герцеговинских подразделений и 67 человек было ранено. Но герцеговинцы прорвали Рогой, и я сам ждал соединения с ними вместе с гвардейской частью Главного штаба армии Республики Сербской.

Гвардейской бригаде, частично образованной из сараевского корпуса, принадлежат особые заслуги, как и покойному майору Мийовичу. Кроме прочего, я запомнил его, когда в один специфический момент отдал ему приказ сопровождать меня на танке. Тогда я с войском двинулся на Трново. Внизу было сплетение коммуникаций, перекрёсток, да ещё овраг, ущелье, где нас мог поджидать враг. Я приказал ему следовать за нами, чтобы в случае сражения и явного поражения он меня расстрелял из своего танка!

Приказываю ему: «Твоя задача, Мийович, просто следить за мной и лично открыть огонь по мне, если увидишь, что я могу попасть к ним в руки!»

А он мне: «Генерал, такое задание я выполнить не могу!»

Я ему говорю: «Ты обязан это сделать, ты же не позволишь, чтобы люди видели, как меня кромсают на куски перед телекамерами».

И оставил его на повороте. Один БТР послал вниз к Богатичу, к озерку. Нам важно войти в Трново, и если мы не войдём сегодня, то не войдём никогда — такое у меня было предчувствие.

Затем атакуем и стремительно врываемся в Трново…

Идет ожесточённый бой, но всё у нас под контролем. Всё идёт хорошо и ситуация только улучшается. Крепко объединились части Герцеговинского и Сараевско-Романийского корпусов. На хребте между горами Височица и Белашница ещё в июне прошлого года турками сожжены сербские сёла.

Белашница — сердце бывшей Боснии и Герцеговины. Турки злорадствовали, отключив воду и электричество на военном объекте и заблокировав там два десятка солдат. Тогда им мир рукоплескал. А когда наши солдаты и офицеры голодали и были вынуждены без электричества, еды и воды находиться на глубине восьми этажей в подземельях, как в холодильнике, тогда мировое сообщество не тряслось в лихорадке от беспокойства, а теперь трясётся, когда мы вошли в Белашницу.