Фенэтиламины, которые я знал и любил. Часть 1

Существующая ныне исследовательская группа - это команда из одиннадцати человек. В экспериментах принимают участие все, но поскольку двое из нашей группы живут далеко от Залива и не могут присоединиться к нам, обычно нас девять. Все они добровольцы, некоторые из них ученые, некоторые психиатры, у всех есть опыт переживания воздействия широкого набора психотропных препаратов. Они знают эту сферу. Эти особенные люди сотрудничают со мной в течение примерно пятнадцати лет. Они образуют сплоченную семью, чей опыт в этой области позволяет им прямо сравнивать состояние, вызванное данным наркотиком, с другими измененными состояниями сознания, а также оценивать или критически сравнивать особенности воздействия данного наркотика. Я выражаю им огромную благодарность за то, что на протяжении многих лет они доверяли мне и были готовы исследовать неизвестную территорию.

Вопрос об информированном согласии выглядит совершенно иначе в контексте этой исследовательской группы, которая занимается изучением наркотического воздействия. Все участники нашей группы осознают всевозможный риск, а также возможную пользу, присутствующие в любом эксперименте. Мысль о злоупотреблении не имеет никакого отношения к этой группе добровольцев. Каждый из нас понимает, что при любом повреждении, как физическом, так и психологическом, от которого в результате эксперимента с новым наркотиком может пострадать любой участник группы, все остальные члены группы не останутся безучастными и помогут пострадавшему любым необходимым способом. Помощь будет оказываться столько, сколько пострадавшему потребуется для восстановления здоровья. Мы все, как один, предоставим в этом случае финансовую помощь, эмоциональную поддержку и любой другой вид необходимой помощи без ограничения. Но позвольте мне добавить, что ту же самую поддержку и заботу мы окажем любому участнику нашей группы, даже если обстоятельства несчастного случая, от которого он пострадает, не будет иметь ни малейшего отношения к эксперименту с наркотиком. Другими словами, мы близкие друзья.

Здесь следует отметить, что на протяжении этих пятнадцати лет никому из нашей группы не был нанесен ни физический, ни психологический ущерб в результате апробирования препарата. Было несколько случаев психического и эмоционального недомогания, но человек всегда оправлялся ко времени, когда действие наркотика прекращалось.

Как исследователь оценивает интенсивность воздействия препарата, если он ожидает их? В идеале такие измерения должны быть объективны, свободны от любого мнения или предубеждения со стороны наблюдателя. А субъект эксперимента не должен быть осведомлен о том, какой наркотик ему дают и какое воздействие он может оказать. Однако в случае подобных наркотиков, то есть психоактивных веществ, воздействие может быть замечено лишь в пределах сенсорики субъекта эксперимента. Только он может наблюдать и сообщать о степени и природе действия препарата. Следовательно, субъект является наблюдателем и объективность в классическом понимании здесь невозможна. Подобные исследования нельзя проводить вслепую.

Вопрос о так называемых «слепых экспериментах» и особенно «дважды слепых» является бессмысленным и, по-моему, граничит с неэтичностью в этой области исследования. Причиной проведения «слепых экспериментов» является желание защититься от возможного субъективного предубеждения со стороны субъекта, однако объективность - как я объяснил выше - здесь в принципе недостижима. Субъект может с успехом перейти в измененное состояние сознания, и мне кажется, что это неприемлемо - не предупредить его о такой возможности.

Поскольку при проведении подобного эксперимента субъекта ставят в известность о том, какой наркотик ему предстоит принять и какое воздействие он может, в общем, ожидать при той дозировке, которую мы с Энн нашли активной, и поскольку он, субъект, знает время и место эксперимента, а также дозировку предлагаемого ему препарата, я использую здесь термин «дважды сознательный» вместо «дважды слепой» эксперимент. Этот термин был предложен д-ром Гордоном Аллесом, ученым, который также исследовал царство измененного состояния сознания при помощи новых наркотиков.

Есть ряд правил, которые строго соблюдаются. По меньшей мере, за три дня до эксперимента нельзя принимать никакой другой наркотик; если один из нас страдает каким-либо заболеванием, независимо от тяжести заболевания, и в особенности если он принимает медикаментозные средства для лечения, само собой ясно, что он не будет участвовать в тестировании препарата, даже если решит присутствовать на эксперименте.

Мы встречаемся в доме одного из членов группы, и каждый из нас приносит с собой какую-нибудь еду и напитки. В большинстве случаев хозяин дома готов к тому, что гости останутся у него ночевать, и мы приносим спальные мешки или маты. В доме должно быть достаточно свободных комнат, чтобы любой из нас мог отделиться от остальной части группы, если он или она пожелает побыть некоторое время в одиночестве. Около домов, где мы собираемся для проведения экспериментов, имеется сад, в котором любой из нас может провести время среди растений на свежем воздухе. Также у нас имеются музыкальные записи и книги по искусству на тот случай, если кому-то захочется воспользоваться ими в ходе эксперимента.

У нас есть лишь два обязательных для выполнения требования. Все понимают, что слова «рука вверх» (они всегда сопровождаются подъемом руки говорящего) означают реальное беспокойство или проблему независимо от содержания сообщения, которое они предваряют. Если я кричу «рука вверх» и затем говорю, что чувствую запах дыма, то это означает, что меня на самом деле волнует этот тревожный запах и я вовсе не забавляюсь и не делюсь своими фантазиями. Это правило неизменно повторяется в начале каждой встречи и всегда неукоснительно соблюдается.

Второе требование связано с идеей вето. Если любой участник группы чувствует дискомфорт или беспокойство в связи с конкретным предложением, касающимся проведения эксперимента, в этом случае вето обладает абсолютной силой и уважается всеми участниками. К примеру, если кто-то предлагает включить музыкальное сопровождение в определенный момент эксперимента и остальные, кому по душе эта идея, с ним согласны, это еще не результат единодушного голосования; если найдется хоть один человек, которому не нравится эта идея, то музыку мы включать не будем. Это правило не вызывает проблем, которых можно было бы ожидать, потому что в большинстве домов достаточно места, чтобы там разместилась группа из одиннадцати человек для подобного эксперимента, а кроме того, обычно всегда находится одна свободная комната, в которой можно слушать музыку без опасения нарушить тишину в других комнатах.

Важно кое-что сказать здесь и о сексуальном поведении. Много лет в нашей группе было заведено одно понятное всем правило, с тех пор мы его и соблюдаем. Мы решили не допускать проявлений сексуального желания или ощущений, которые могут возникнуть в ходе эксперимента между людьми, не состоящими в браке или в продолжительных отношениях друг с другом. Впрочем, то же самое правило применяется в психотерапии; сексуальные ощущения могут, при желании, стать предметом обсуждения, но не будет допущено никакого физического контакта с неподходящим участником группы. Разумеется, если законная пара желает уединиться в отдельной комнате, чтобы заняться любовью, они вольны делать это, и им будет сопутствовать благословение (и, вероятно, некоторая зависть) всех остальных.

Точно так же можно понять эмоции гнева или порыв к насилию, если таковые возникают. Это позволяет открыто проявлять свои чувства и сохранять полное доверие друг к другу, потому что независимо от того, какое неожиданное чувство или эмоция вдруг заявят о себе, никто из участников эксперимента со своей стороны не допустит такого поведения, которое может вызвать у одного человека или у всех нас сожаление или смущение в момент эксперимента или в будущем.

Исследователи привыкли трактовать разногласия или отрицательные эмоции в процессе наркотического эксперимента точно так же, как они оценивают их при групповой терапии. Для этого они анализируют причины дискомфорта, возмущения или раздражения. С давних пор все исследователи считают, что изучение психологических и эмоциональных проявлений воздействия психоактивного препарата неизбежно тождественно изучению их индивидуальной психологической и эмоциональной динамики.