Проходки за кулисы. Бурная жизнь с Дэвидом Боуи

Я стояла, ощущая, как падаю духом. Потом я отправилась в комнату Коринн, собрала все ее шмотки и подарки, которые я подарила ей в лучшие времена, выбросила их из окошка на улицу, потом вызвала такси и села на первый самолет до Лондона. И это был конец для нас с Дэвидом.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Дэвид развелся со мной по швейцарским законам; окончательное решение суда было вынесено в 1980-м. Он предложил мне выплатить 750.000 долларов за 10 лет, больше – ничего.

Благодаря предвзятости швейцарского законодательства, тому факту, что я не добивалась опеки над Зоуи, и, главное, поларойдовским снимкам, которыми Рой Мартин снабдил Дэвида, он, возможно, не обязан был мне выплачивать даже этого. Он настаивал на исполнении пункта договора, по которому я не имела права обсуждать наш брак в средствах массовой информации, срок которого теперь истек.

Дэвид по-прежнему жив и зоров и живет в Швейцарии, все также развлекая нас созданием стильных версий самого себя.

Зоуи остался со своим отцом. Предписание гласило, что я имею право видеться с ним два раза в год. После Берлина он ходил в школу в Лозанне, потом посещал “Гордонстаун”, шотландский ультра-эксклюзивный интернат для британской элиты. Примерно в это время он решил называться Джо (а вы бы?!), а еще через несколько лет он решил, что не желает ни видеться со мной, ни разговаривать. Теперь ему 21 год, и он превратился во взрослого человека, которого я не знаю.

После Берлина я виделась с Дэвидом один-единственный раз: в Лозанне, в кафе, где-то посередине между офисами наших адвокатов. Он был со мной открыт и добр, но что толку? Он был там, только чтобы подписать бумаги о разводе.

Мне было худо, грустно, я была обдолбана и потерянна. Мне хотелось наложить на себя руки, но я знала, что я этого не сделаю. Я уже дважды пыталась – первый раз в Швейцарии на Рождество 1977-го, когда я приехала и обнаружила, что Зоуи не там, как я ожидала, а в Берлине с Дэвидом. Второй раз – в Нью-Йорке, три-четыре месяца спустя. Второй раз я чуть было не преуспела в этом. Меня спас нежданный гость; он вызвал скорую, обнаружив меня в ванне в коматозном состоянии от супер-дозы экванила. Помню, санитары уронили меня по дороге в больницу, и я сосчитала ребрами два лестничных пролета – интересно, не пытались ли они мне преподать урок: “Самоубийство это некрасиво, бэби. Либо делай его как надо, либо вообще не делай.”

Я сбежала из Нью-Йорка, от всей этой джанки-жизни и клинической депрессии: отправилась в Калифорнию, к хорошим друзьям, и начала отстраивать все заново. Я прекратила пытаться убить себя и нашла много новых приключений – очень много, по всему миру с самыми разными отрывными и замечательными людьми. Пришлось мне пережить и ужасные времена (еще один разрушенный брак, например), но и получить настоящее благословение (прежде всего, мою дочь, Сташу). Но это уже другая история. Достаточно просто сказать, что годы, которые я прожила без Дэвида отнюдь не были унылыми. И, если у меня есть какая-то власть над своей судьбой, будущие годы тоже не будут.

Оглядываясь назад, я вижу, что моя жизнь с Дэвидом была разрушена силами, которые я не могла контролировать, которые даже не могла понять. Я никогда до конца не осознавала, до какой степени беспомощна я была против его скрытности, эмоциональной холодности и склонности к наркозависимости. Теперь я понимаю, что ничего не могла поделать, а то, что я делала, не имело значения. У него было назначено свидание со своим собственным личным адом, чем бы он там ни был. Се ля ви.

Но я искренне жалею, что он так и не выполз из ракушки и не сказал мне, чего он от меня хочет до тех пор, пока не было уже слишком поздно. Я так никогда и не узнаю, требовалось ли от меня, чтобы я играла традиционную роль жены и матери в самом обыкновенном браке с ним, но я, несомненно, была бы рада услышать такое предложение. Возможно, я бы даже на него согласилась. Короче, у меня не было ни настоящего брака, ни настоящей открытости, которой я ждала от открытого брака: в конце концов я была отрезана ото всего.

Все же, я не жалею, что попыталась. Я все еще верю в принципы, которые привнесла в наши взаимоотношения, и я все еще их практикую. И я по-прежнему горда тем, что эти идеи были услышаны. Не смотря ни на какой крах в своих отношениях со мной, Дэвид действительно выполнил великое задание – возвестить сексуальную свободу и личное освобождение. Он пролил свой свет во множество темных уголков в людях и помог им увидеть себя и, возможно, больше полюбить себя.

И, хотя временами приходилось туго, я бы не променяла всего этого ни за что на свете. Вот это, черт возьми БЫЛА вечеринка!