Рыжий дьявол

— Наверное всего понемножку, — хмуро усмехнулся я. — Поднабрал за годы скитаний…

— Н-да, — покачал головою Семен, — прошлое сказывается… Но теперь-то ты должен беречься! И гоняться за Каином, право же, тебе ни к чему. Доверь это дело нам, уж мы постараемся.

— Что ж, — проговорил я, помедлив, — обидно, конечно. А впрочем, ты, кажется, прав…

И я покосился на охотника, сидевшего все в той же недвижимой позе и молча покуривавшего трубку.

— Значит, он будет тебя подстраховывать… Мысль, в общем, дельная. Учти, что у лесника тоже ведь может быть свой Карарбах!

— Ты хочешь сказать, что и его кто-то может тайно сопровождать?

— Конечно.

— А у тебя, я вижу, котелок варит, — сказал Семен одобрительно. — Поэтому-то я и позвал Карарбаха… Как-никак он лучший в здешней тайге следопыт!

— Ну, и когда ж вы отправляетесь? — спросил я, помедлив.

— Да прямо сейчас, — сказал Семен. — Вот зашел проститься… Как у тебя, кстати, прошел день? Не было ничего нового?

— В том-то и дело, что было, — встрепенулся я. — Черт возьми, чуть совсем не забыл!

И я торопливо рассказал об утренних событиях: о разгроме, учиненном в моей комнате, о беседе с хозяйкой дома…

Услышав название Медвежий лог, Семен поднял брови и внимательно посмотрел на эвенка.

— А что? — проговорил он задумчиво. — Надо будет проверить, а? Местечко вроде подходящее.

И охотник, попыхивая трубочкой, покивал утвердительно. Я спросил:

— Он далеко, этот Медвежий лог?

— Километрах в шестидесяти отсюда к северо-западу.

— Ты там бывал?

— Один раз. Случайно…

— А почему ты решил, что это место подходящее?

— Так ведь там, в логу, старая заброшенная шахта! А рядом находится рудничный поселок… Мертвый поселок… В нем давно уже никто не живет. Ну, и если вдуматься, лучшего места для бандитской базы трудно подыскать. Будь я Каином, я бы именно там обосновался.

— Но вдвоем нападать на эту базу рискованно, — заметил я.

— Не беспокойся, — улыбнулся Семен, — прежде чем нападать, мы все аккуратненько проверим, все выясним. Будем действовать осторожно… Будем мудрыми, как змеи!

— И все-таки не хочется мне отпускать вас вдвоем. В таких делах лишний человек не помеха. Это же еще одно ружье… Неизвестно же, как все сложится! Не дай Бог, случится какая-нибудь ошибка, и негодяи уйдут.

— Ну, нет, — произнес вдруг Карарбах. И впервые за все время шевельнулся и поднялся медленно. — Эти двое от нас не уйдут! Их конец близок. Они уже сейчас почти как неживые… Все равно что мертвые…

— То есть как это? — с запинкой спросил я.

— Однако, я думал, ты умнее, — сказал Карарбах, и узкие глаза его сощурились, превратились в неразличимые щелочки. — Неужто не понимаешь? Они уже не люди. Они стали терраками.

— Террак — это проклятый, — пояснил Семен, — человек, у которого душа пожрана злыми духами.

— Да, да, — сказал я, — припоминаю… И у чукчей и у якутов террак — тоже нечто вроде оборотня.

— Ну, вот, — сказал Карарбах, — они такие… И места им на земле больше нету! По закону тайги каждый, кто встретит оборотня, должен его убить. Так что их все равно ждет чья-то пуля.

— Но я все же предпочитаю, — добавил Семен, — чтобы эта нуля была — моя!

РУКА СУДЬБЫ

Вот так внезапно обстоятельства изменились, и я выбыл из игры. И прошла неделя. И началась другая… Я жил теперь в ожидании новостей. А их все не было. Их все не было!

Семен и Карарбах бесследно исчезли, канув в дремучей тайге. Охота на оборотней, судя по всему, завела их далеко…

А над тайгою свистала осень, летели низкие, снеговые, подгоняемые ветром тучи. И ночная мгла теперь дышала зимней стужею. А дни делались все короче, все сумрачней…

И с каждым днем все тоскливее становилось мне в Енисейске. И уже ничем не привлекал меня этот легендарный город. И окрестные пейзажи потеряли былую прелесть. Что-то случилось, не с пейзажами, конечно, а лично со мной. Очевидно, я просто устал. Устал от этих мест, от приключений, которым не видно было конца. И вообще ото всей моей нескладной, неспокойной здешней жизни.

И в один из таких тоскливых, тусклых дней пришла на мой адрес посылка из Абакана. Я вскрыл ее и увидел свеженькие, еще пахнущие типографской краской, обложки моих книжек.

Первый мой поэтический сборник назывался „Под незакатным солнцем". Имелось в виду заполярное солнце, которое в течение всего лета не заходит за горизонт. И рисунок обложки был поэтому расцвечен в яркие, солнечные тона. В посылке находилось 15 экземпляров сборника. И когда я рассыпал их по столу, в комнате как будто и впрямь посветлело…

Посветлело и в комнате, и в душе моей, и не только из-за книжек. Вместе с посылкой пришло также письмо, официально извещавшее меня о том, что я назначен делегатом Сибири на Всесоюзное совещание молодых писателей, которое должно состояться в Москве в ноябре 1956 года.

Это была уже настоящая, большая удача! Я так долго ее ждал, с таким трудом пробивался к ней, что теперь растерялся. Привыкнув не верить в ее реальность, я как-то даже не сразу сообразил, что указанный год — это год текущий, нынешний. А до ноября месяца оставалось совсем немного…

До ноября осталось немного. И по существу, я уже сейчас, немедленно мог отправляться в Москву. Ведь дорога туда — только на поезде — занимала четверо суток! Судьба еще раз нежданно-негаданно выручала меня, вытаскивала из трясины… Но все же я медлил, тянул с отъездом. Я по-прежнему ждал новостей. И не мог, не повидавшись с друзьями, покинуть опостылевший город.

И однажды ночью мы увиделись.

Я тогда долго не мог уснуть. Лежа в постели, перечитывал свой сборник, размышляя о Москве, о будущем. Потом как-то незаметно стал задремывать. Книжка выпала из рук… И в этот самый момент в окно постучали.

Мгновенно я очнулся, вскочил с постели и кинулся к окошку. И услышал знакомый голос.

Семен вошел ко мне прихрамывая, опираясь на суковатую палку. Лицо у него было утомленное, осунувшееся. Он был ранен. Но несмотря на это улыбался. Улыбался также и Карарбах, хотя из-под шапки его виднелась запачканная кровью повязка. И я понял: охота все же закончилась удачно!

— Привет! — сказал Семен. — Ты что это разлегся? А ну-ка вставай, одевайся! Пошли!

— Куда? — спросил я. Я стоял перед ним раздетый, в одних подштанниках, и переминался, поджимая босые ноги. — Ты хоть рассказал бы сначала…

— Давай, давай, — приказал Семен, — одевайся! Поговорим потом. Время не ждет.

И когда я наконец оделся, он проговорил, шагнув к дверям:

— Хочу тебе показать этого Каина. Этого самого оборотня.

— Ага. Все-таки поймали гада?!

— Да, — сказал Семен. И потом добавил негромко: — Нашли.

— Где же он? — спросил я, когда мы вышли из дома.

— Там. — Семен махнул рукой, указывая куда-то во тьму. — Лежит на нартах.

— Лежит? А что с ним?

— Идем — увидишь.

И мы пошли в клубящейся мгле, сквозь летящий снег. Сухая снежная крупа секла мне лицо. Зябкими мурашками полз холод за воротник. И поплотнее запахнув меховую свою тужурку, я спросил:

— Ну, а лесник где?

— На том свете, — усмехнулся Семен.

— Была, значит, схватка?

— Да уж так получилось, — пожал плечами Семен. — Ты помнишь, лесник напросился ко мне в попутчики? Ну, мы отправились в тайгу, и прошло более двух суток…

Прошло более двух суток. И все это время, как рассказал Семен, он почти не спал. Боялся нападения. И лежа ночами у костра, лишь притворялся спящим. И поначалу имелись у него некоторые сомнения. Все-таки ему трудно было поверить в то, что лесник — старый добрый знакомый — способен на преступление. Но в первую же ночь он заметил, что и тот тоже не спит. Тоже притворяется… И тогда сомнения отпали. Семен понял: перед ним враг! Враг опытный, безжалостный, хитрый.

И так началась их взаимная охота. Ночами оба бодрствовали, а с наступлением дня брели, борясь с усталостью и дремотой. Долго так, естественно, не могло продолжаться. И лесник не выдержал первым. Он набросился на лежащего Семена с ножом. Но тут он ошибся; он ведь был уже слаб, измотан бессонницей… И, короче говоря, справиться с ним оказалось нетрудно. Там же, на месте, Семен и похоронил его, забросал тело хворостом. И двинулся дальше, уже вместе с эвенком.