Наедине с собой (СИ)

редакционных кабинетов. А поскольку здание отдали станции «Скорой помощи», то ее главный

врач, торопясь справить новоселье, за что я его совсем не осуждаю (прозеваешь – передумают!), заявил:

– Не заберешь к послезавтрему шмотки, прикажу выбросить на улицу!

Я об этом узнал в Тюмени, где печатал очередной номер еженедельника. Тут же все бросил и

первым же рейсом вернулся в Новый Уренгой. Жена – молодчина! – буквально за полдня сумела

договориться о покупке вагончика, куда можно было бы сложить вещи (очередь на контейнеры

составляет полгода). Договориться о машине – не проблема. Знакомые ребята погрузят. Но их ведь

надо угостить. И хотя с едой проблема (на талон – 2 кг мяса или колбасы в месяц), с водкой –

вообще полный завал. Даже предусмотренные две бутылки на рыло отоварить чаще всего не

удается. Как быть?

Бывшая заведующая орготделом горкома (муж служит в должности заместителя начальника

ГОВД), входя в наше положение, соглашается позвонить директору горторга и попросить его

посодействовать в приобретении ящика водки. Дает отмашку.

Чувствую себя более униженным, чем с пресловутым талоном, но иду: если вещи окажутся на

улице, нам их не заработать за весь остаток жизни. Захожу в кабинет, пытаюсь плотно притворить

за собой дверь.

– Не нужно! – громко, чтобы слышала секретарша, говорит директор. – Оставьте открытой! У

меня ни от кого секретов нет!

Я готов сквозь землю провалиться: посторонние будут слышать, как я унижаюсь за ящик водки.

Но делать нечего – ситуация безвыходная. И я начинаю, правда, полушепотом, излагать свою

просьбу. Теша себя мыслью, что демократия и гласность все-таки побеждают: вон и блат уже

выставляют напоказ.

***

Снова – о перевертышах. Незадолго до ГКЧП новоуренгойский горком в лице первого секретаря

Столярова «рекомендовал» на работу в горисполком заведующую собственным парткабинетом.

«Рекомендация», естественно, была встречена с пониманием. И вот КПСС запретили. Все, занятые в ее структурах, остались у разбитого корыта. Пришлось озаботиться собственным

трудоустройством и нам с супругой. И тут оказалось, что начинать нужно с управделами

горисполкома. Каким же было мое удивление, когда я в ней узнал недавнюю заведующую

партийным кабинетом горкома КПСС. Признаюсь: на душе как-то сразу полегчало – все-таки

своя, поймет, в каком ныне бывшие коммунисты положении. Как же я сильно ошибался! На слова

о том, что остаюсь гражданином и на меня, наравне со всеми, распространяется конституционное

право на работу, дама холодно ответствовала буквально следующее:

– На вас «Закон о занятости» не распространяется! Вы уволены по телеграмме (?!!).

На память пришла аналогия из «Левого берега» Варлама Шалимова. Там, когда арестант

заикнулся о новой Конституции, комендант лагеря его резко оборвал:

– Это вас не касается! Ваша Конституция – Уголовный кодекс.

А наша, выходит, – телеграмма из Москвы.

***

Гласность, кажется, вышла из берегов. Превратившись в свой антипод. Фамилии людей,

решивших остаться на стороне конституционных властей, «демократы» полощут на всех углах, БЕЗ СУДА обвиняя их во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. Более того, называются

контактные телефоны, по которым желающие могут звонить и называть друзей, соседей, личных

врагов, которые во время путча вели себя «не так». Вам это ничего не напоминает? Хотя бы

штатовскую охоту на ведьм конца пятидесятых?

А ведь совсем недавно с каким азартом эти самые «борцы за свободу» осуждали «атмосферу

стукачества времен сталинских репрессий». Когда же вы, господа нехорошие, говорили правду?!

Впрочем, о чем это я? Вряд категории «правды», «совести» входят в ваш понятийный аппарат.

***

Скоро Новый год. Первый в моей жизни – без СССР. И, наверное, именно этот факт требует хоть

какого-то осмысления. Не собираюсь приукрашивать недавнее прошлое или мазать дегтем

настоящее, которого еще и не узнал, как следует. Однако скажу откровенно: происходящее ну

очень напоминает «Окаянные дни» И. Бунина. Правда, если бы я, паче чаяния, засел за

аналогичную книгу, то назвал бы ее «Неприкаянные дни».

Думаю не сильно погрешу против истины, если скажу: руководителям (а все они сплошь и рядом

– коммунисты) ныне приходится не намного слаще, чем писателю-барину в 1917 году. С одним, не

стану скрывать, кардинальным отличием: их домов не поджигают и у стенки без суда и следствия

не расстреливают. В моральном же плане – один к одному. Разве что знак поменялся – с «плюса»

на «минус». Или наоборот? Ныне сам черт не разберет, кто левый, а кто правый. Совсем, как в

доме Облонских – все смешалось.

***

Северное сияние – блики гигантского сварочного аппарата, на котором работает Господь, латая

прохудившееся мироздание.

1992 год

Если события начала века (имею в виду Октябрьскую революцию) оценивать беспристрастно, то

«окаянные дни» начались не с выстрела «Авроры», а несколько раньше. Может, с революции 1905

года. Или с первого (второго?) съезда РСДРП? А, может, вообще с проникновения

социалистических идей в царскую Россию. И немалый резон в такой постановке вопроса есть.

Восстание (революция) 1917 г. готовилось всем предшествующим ходом событий.

К чему это я? Да к тому, что «неприкаянные дни» для меня начались, как можно было

предположить, не с августовского путча. И не с указов Ельцина о разгоне КПСС, членом которой

я до последнего дня состоял. Началось все в апреле 1985-го – с избрания Горбачева Генсеком.

Благо это или зло? Думаю, скорее второе. Ведь именно Михаил Сергеевич стал строительной

«бабой», ударом которой разрушили великую страну. И именно он привел к власти «деда» (так

ближайшее окружение называет между собой Ельцина), не способного ни к чему, кроме

разрушения. Впрочем, что голосить у гроба, «покойника» ведь не поднимешь. Остается ждать: а

вдруг из этого «роя» что-нибудь выйдет? Имею в виду, прежде всего, простых людей.

***

Что у нас за массы? Большие идеалисты – только папуасы.

***

Мы с женой остались не то что у разбитого корыта – у разбитой судьбы. Сбережения сгорели. Нет

жилья. Оба остались без работы. Думаю, именно в таких ситуациях люди спиваются или сводят

счеты с жизнью. Слава богу, поддержал Рафиг, позвав нас в Свердловск. По приезду зачисли к

себе в фирму своими замами.

Поселились в гостинице «Центральная» до места работы недалеко. Раз в неделю всех из номеров

начинают выселять – под предлогом приезда иностранцев. Меня это сильно бесит: демократия

ведь на дворе – все равны. А тут опять дают понять, что ты, как был, так и остался быдлом.

Можете представить мою ярость, когда я узнал, что выселяют (это уже традиция в последние

годы) с единственной целью: чтобы народ шел к директору с «барашком в бумажке». Что, собственно, все и делали. В итоге происходит обмен номерами за дополнительную мзду. И это

обещанные перемены к лучшему?!

***

Подлее политики лишь религия.

***

Больше всего в жизни не люблю быть кому-то обязанным. Всегда считал и считаю, что в трудную

минуту нормальные люди, а, тем более, товарищи, попавшему в беду сами приходят на помощь.

Увы, у нас все друзья и знакомые остались в Туркмении, на Урале, по сути, нас никто не знает.

Так что на поддержку рассчитывать не приходится. Да и не станешь первому встречному

рассказывать о своих проблемах. Тем более, с целью вызвать сочувствие. Это, как минимум, унизительно!