Наше послевоенное (СИ)

-Что-то кушать хочется, а не испечь ли нам скородумку? - говорит мама.

И вот через 10 минут, пожалуйста, -

-Извольте кушать, Нонна Самсоновна, - говорит бабушка, ставя на стол сковородку.

Скородумку жарят на керосинке или на электроплитке, так как печку долго разжигать. Особенно, если дрова сырые. А плитку надо прятать, за нее очень дорого платить за электричество, и плитка у нас подпольная.

Утюг у нас железный и с зубчиками по середине. Там у утюга рот. Он открывается, туда кладут угольки, утюг нагревается и можно гладить, но быстро и осторожно. Угольки остывают, и, кроме того, имеют манеры выпрыгивать из утюга на глажку и прожигать дырки. В общем, это тебе не электричество!

Бабушка готовила очень вкусный клюквенный мусс. Миксера не было и она долго- долго сбивала его вручную. А потом ставила на холод, и надо было снова ждать, пока он охладится, и есть помаленьку, а то он холодный.

Меня часто просят что-нибудь принести.

-Зоинька, резвые ножки, принеси мне клубок с вязанием,- просит бабушка.

А когда принесешь, то говорит:

-Кошка не принесет, собака не принесет, а внученька принесет.

И я гордилась своим превосходством над кошкой и собакой

Мы с бабушкой сидим за столом и делаем пельмени. Бабушка месит тесто, делает из него колбаски, нарезает их, а я обваливаю в муке. Затем бабушка из каждого кусочка раскатывает скалкой лепешку, и затем только мы лепим пельмени. У бабули пельмени красивые и делает она их быстро, а у меня кособокие и их мало. Я страдаю, что у меня не получается.

-Поживешь с мое - еще не тому научишься, -говорит бабушка.

Я вздыхаю, мне все ясно. И здесь надо ждать, пока я вырасту.

Решено варить на обед гречневую кашу, и мы перебираем с бабушкой крупу.

Потом крупу жарят на сковородке, что каша была рассыпчатая, потом варят, потом она еще упревает под подушкой. Нужно помнить об этом и не хватать подушку с кашей, а то можно ее рассыпать из кастрюли. Потом можно есть, хотя я не очень-то ем.

На самом деле процесс приготовления пищи мне нравится иногда больше, чем результат. За исключением сладкого, ем я плохо, худая и болезненная. Мама пытается меня откормить овсяной кашей, которую я люто ненавижу. Кашу варят на чистом молоке, хлопья совершенно не провариваются и я должна глотать эту мерзкую жижу, чтобы стать здоровой и сильной как Геркулес, который нарисован на коробке с крупой.

Я не ем. Я хочу быть сильной, чтобы пилить дрова, но не ем все равно. Внешний вид Геркулеса меня совсем не прельщает. Я хочу быть красавицей, похожей на тех, которые нарисованы в книжках. Бицепсы мне ни к чему. В результате взрослые придумывают новую напасть - рыбий жир.

Я и сейчас не смогу проглотить чайную ложку рыбьего жира, меня мутит об одной мысли об этом, а тогда это была для меня ну просто лошадиная порция.

Мне зажимали нос! И вливали жир в рот, но я его все равно выплевывала. Меня сильно тошнило, ну не могла я пить рыбий жир! Мама упорствовала, но бабушка заступилась за меня в очередной раз и после крупного скандала мать тоже сдалась. Возобладало мнение, что насильно пользы не будет.

Бабушка с мамой часто расходились по поводу моего воспитания.

Когда не выполнялись бабушкины требования, то мама становилась потатчицей.

-Ты потатчица, посмотришь потом, что из этого ребенка выйдет! Она сядет тебе на голову, вот увидишь. Я, слава богу, до этого не доживу!

Мне хотелось сесть на голову маме сейчас же, а не в каком-то далеком будущем, когда и бабушки не будет, чтобы порадоваться своей правоте.

С другой стороны, опасения бабушки мне казались сильно преувеличены.

Я твердо знала что, что хочу свободы и буду самостоятельной. Дайте мне только вырасти! Не буду я сидеть на голове!

Если же нарушались запреты мамы, то бабушка портила маме ребенка.

-Бабка совсем испортила мне ребенка,-жаловалась мама брату Вите.

-Все нормально, - отвечал подвыпивший дядька. -Хорошая девка растет.

Меня мучает один и тот же кошмар. Рыжий бык идет мимо меня в упряжи, смотрит угрожающе и скрывается за углом вместе с телегой. А потом вдруг выбегает из-за угла и гонится за мной. Я убегаю, прячусь куда-то,притаиваюсь за поленицей, но вот он нашел меня и кидается. Сон на этом прерывается. Когда вижу сон второй раз и потом еще, я уже знаю, что бык вырвется и бегу от него сразу, но все равно не спастись. Этот сон преследовал меня долго.

Конфеты редкость. Когда у меня есть конфета шоколадная, я скусываю с нее шоколадную обливку, чтобы съесть ее отдельно, как настоящий шоколад.

Помню конфеты "Весна" и "Счастливое детство".

Грызу семечки и тоже люблю копить. Нагрызу кучку и съедаю. Мама меня дразнит - подкрадется и съест накопленную кучку. Я плачу. Вступается бабушка.

-Ты, Нонка, как маленькая, - сердится она.

Маме приходится мириться со мной и мы нагрызаем кучку вместе, а съедаю одна я.

Во мне, безусловно, сидит страсть к мелкому накопительству. Я коплю не только семечки или шоколадные обливки конфет. Я мечтаю о копилке. Мне нравятся симпатичные свинки с прорезями для монет, но это мещанство и мама таких вещей в доме не потерпит.

Бабушка покрывает свою кровать, очень узкую, темно зеленым блестящим материалом (сатином, как потом окажется). Посредине складочка для красоты. Складочка красиво, конечно, но бахрома будет лучше. Беру ножницы и делаю из складочки бахрому. Раз надрез, рядом второй. Но тут мне стало страшно, что я так сразу, никому ничего не сказав, стригу. Я отказалась от мысли о бахроме и убрала ножницы.

Вечером бабушка сняла покрывало и увидела дыру. Вернее две. Одну большую, вторую поменьше (вовремя я испугалась!). Что тут началось!

-Это вредитель, вредитель растет,- кричала бабушка.

Они хором требовали объяснений. Но как объяснит свои действия ребенок, который не знает слово бахрома, и к тому же видит вместо желаемого две непонятные дырки. Я плакала и ничего не объясняла. Плакала я именно из-за невозможности понять происшедшее. Куда делась красота задуманного и почему это просто дырки?

Так бабуля и сшила себе одеяло с заштопанными дырами посередине.

Еще случай. Сижу рядом с бабушкой и вдергиваю ей нитку в иголку. Бабушка втыкает другую иголку в подушечку. Иголка легко входит в подушечку, а я думаю, а если в ногу, вот, например, когда укол?

И подумав, втыкаю иголку, но не себе, боюсь что больно, а бабушке в ногу!

Нужно знать моих бабушку и маму, чтобы представить, что тут было.

Зато я поняла смысл слова садист.

В доме, где мы живем, нет удобств. Все удобства во дворе. Поэтому у нас есть грязное ведро, которым пользуются мама и бабушка и горшок для меня.

-У нас и спальня и сральня, - говорит бабушка.

У нас живет кошка Мурка. Я тоже Мурка, когда мама хочет со мной подурачиться. "Мурка - дурка" смеется она.

Я обижаюсь, я не люблю шуток, отношусь к своей особе очень серьезно. Я не "дурка", и в плач. Но это не помогает. Мама все равно любит меня дразнить. Тогда я изобретаю "мамку-карамку" и пользуюсь этим лет так двадцать.

-Смори, Нона, "карамку" заработаешь, -говорит бабушка маме, когда я в обиде на маму за что-нибудь.

Мурка, которая кошка, очень любит спать на постели, но ей это запрещено. Бабушка гонит ее всякий раз, когда увидит.

-Это еще что такое, - спрашивает бабушка грозным голосом, завидя Мурку на своей кровати и подбоченивается.

Кошка спрыгивает с кровати, подходит к столу, ставит лапки на перекладину, поворачивается и ... отвечает бабушке набором кошачьих звуков, по интонации очень похожих на бабушкину речь.

Кошка оскорблена и обижена. Она, как и я, относится к своей персоне с уважением. Звуки, которые она издает, иначе, как ругань, воспринять нельзя. Должным образом ответив, она с достоинством вспрыгивает куда-то под стол и исчезает. Тишина. Последнее слово осталось за Муркой, но поле битвы за бабушкой

Я залезла под стол и обнаружила Муркин тайник. Снизу к столешнице, покрытой клеенкой, прибита доска. На нее и прячется Мурка от скандала.