Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936
Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 читать книгу онлайн
Имя Эдуарда Эррио хорошо известно советским читателям. Видный французский политический и общественный деятель, бывший многократно главой правительства и министром Третьей республики, почетный председатель Национального собрания в Четвертой республике, лидер Республиканской партии радикалов и радикал-социалистов, член Французской академии, эрудит и тонкий знаток французской и мировой культуры, Эдуард Эррио пользовался заслуженным признанием и широкой известностью не только на своей родине, но и далеко за ее пределами. В течение многих десятилетий, особенно в период между двумя мировыми войнами, он был в самом центре крупных политических событий своей родины, а также в значительной мере и всей международной политической жизни. Он был не только ее современником и наблюдателем, но во многом и ее участником. Среди мемуаристов той эпохи мало найдется таких, кто был бы также хорошо осведомлен о всех сложных перипетиях политической борьбы, о ее тайных скрытых пружинах и закулисных маневрах, как Эдуард Эррио. Он много видел и много знал. Уже с этой точки зрения его мемуары представляют большой интерес. Не будет преувеличением сказать, что всякий, кто хочет изучить развитие политической борьбы во Франции, или историю международных отношений 20-30-х годов нынешнего столетия, или даже просто ознакомиться с этой эпохой, не сможет пройти и мимо мемуаров Эррио.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
26 февраля 1925 года управляющий банка писал министру финансов:
«Генеральный совет вынужден сообщить вам, что за истекшее время наше положение в отношении закона, устанавливающего максимальный предел эмиссии банкнот в 41 миллиард, с каждым днем ухудшалось, не оставляя нам больше надежды на то рассасывание кризиса, на которое мы рассчитывали до сих пор. Средняя цифра нашего обращения увеличилась в течение настоящего месяца более чем на 500 миллионов, в то время как положение казначейства стало настолько тяжелым, что ему, очевидно, придется прибегнуть в конце месяца к кредитной операции, которая, какую бы форму она ни носила, неизбежно повлечет за собой на какой-то неопределенный срок новое значительное увеличение эмиссии. Таким образом, правительство, которое мы постоянно держали в курсе событий, должно немедленно, до опубликования будущего баланса, заняться вопросом урегулирования законодательным путем превышения законного максимума, которое все наши усилия не смогли, к сожалению, предотвратить».
Ознакомившись 27 февраля 1925 года с положением, я созвал председателей и генеральных докладчиков финансовых комиссий обеих палат, гг. Милье-Лакруа и Анри Беранже, Мориса Виолетт и Венсан Ориоля. Дабы меня не обвинили в искажении истины в мою пользу в деле, где недобросовестность сыграла такую большую роль, я приведу протокол финансовой комиссии сената (заседание 28 февраля 1925 года), поскольку именно эта палата опрокинула мое правительство.
Протокол свидания с г-ном председателем совета министров.
Г-н Председатель [103]. Вчера вечером г-н генеральный докладчик и я были срочно вызваны в совет министров. Мы немедленно отозвались на это приглашение, цель которого была нам не известна.
По прибытии на Кэ д'Орсе мы, к нашему удивлению, встретили там, помимо г-на председателя совета министров и г-на министра финансов, управляющего и генерального секретаря Французского банка. К нам скоро присоединились г-н председатель и г-н генеральный докладчик финансовой комиссии палаты депутатов.
Г-н председатель совета министров ознакомил нас с письмом, которое он только что получил от гг. членов правления Французского банка, – письмом, в котором они уведомляли его о том, что начиная с января месяца истинное положение банка не отвечало еженедельно публикуемым балансам, и просили урегулировать это положение законодательным путем.
Г-н председатель совета министров предложил нам изыскать вместе с ним возможный выход из положения. Было рассмотрено несколько мероприятий, но ни одно из них не дало бы немедленного результата.
Г-н председатель совета министров сообщил нам о своем намерении внести в проект временных кредитов положение о введении «налоговых чеков», посредством которых надеются добиться от налогоплательщиков досрочной уплаты налогов, роспись которых не была еще опубликована.
Мы указали ему на невозможность предвидеть реальный эффект этой меры и, кроме того, на следующее ее неудобство – при досрочном поступлении налогов казначейство будет в дальнейшем лишено тех источников доходов, на которые оно нормально могло бы рассчитывать.
Г-н председатель совета министров. Я повторяю, господа, положение чрезвычайно тяжелое.
Г-н Поль Думер. Вы уже раньше знали, что оно было тяжелое.
Г-н генеральный докладчик. Да, поскольку мы три дня назад взяли на себя инициативу свидания с г-ном председателем совета министров.
Г-н председатель. Конечно, мы знали, что положение тяжелое, но мы не представляли себе, до какой степени. Эмиссионный предел был превышен в течение нескольких недель, и это превышение все возрастает.
Г-н Женуврие. Это катастрофа.
Г-н генеральный докладчик. Нет. Не будем произносить это слово. Но мы переживаем очень тяжелый период. Наш долг теснее сплотиться вокруг правительства и поддержать его усилия.
Я могу лишь подтвердить вам те сведения, которые только что сообщил г-н председатель.
Отправляясь на Кэ д'Орсе, мы думали, что нам будут говорить о проекте временного месячного бюджета, по поводу которого у нас было накануне совещание с председателем совета министров, министром финансов, председателем и генеральным докладчиком финансовой комиссии палаты депутатов. Ничего подобного. Г-н министр финансов ознакомил нас с письмом членов правления Французского банка, о котором вам говорил г-н председатель. Г-н председатель совета министров спросил наше мнение о том, что надлежало делать. Оговорив самым категорическим образом, что мы не возлагаем никаких обязательств на финансовую комиссию, мы приняли участие в обсуждении, которое затянулось до поздней ночи. По правде говоря, мы скорее присутствовали при разработке правительственного плана, чем принимали в нем участие.
Прежде всего все согласились на том, что необходимо отказаться от любого проекта урегулирования положения банка, который мог бы вызвать инфляцию. В этом пункте все были единодушны.
Затем рассмотрели вопрос о значительном сокращении расходов и изыскании новых источников доходов казначейства.
Чтобы смягчить напряжение, вызванное эмиссией бумажных денег, решили изъять французские денежные знаки, находящиеся в обращении в Саарской области, заменив их местными деньгами. Точно так же решили основать эмиссионный банк на Мадагаскаре. Но результаты этих двух мероприятий, которые могут дать соответственно 400 миллионов и 450 миллионов банкнот, скажутся: первого – не раньше двух месяцев, а второго – трех или четырех месяцев.
Были рассмотрены и другие решения, в частности продажа огромных запасов меди, находящихся в арсенале в Бурже и оцененных в 500 миллионов.
Г-н Поль Думер. И подумать только, что палата в свое время отказалась от продажи ничтожной части этих запасов!
Г-н генеральный докладчик. С тех пор обстоятельства изменились.
Наконец были рассмотрены меры, которые председатель совета министров сам назвал драконовскими.
Г-н председатель. Лишь в конце свидания и как бы маскируя угрозу сенату, г-н председатель совета министров упомянул о принудительном займе и об обложении капитала.
Г-н Анри Руа. В сущности, по этому последнему пункту вы оказались всего лишь доверенными второй очереди. Уже вчера, в кулуарах палаты депутатов, г-н председатель совета министров, проявлявший странную нервозность, то и дело повторял перед журналистами слова о принудительном займе.
Г-н генеральный докладчик. Сегодня ночью правительство рассмотрело оба предложения: принудительный заем и обложение капитала.
Г-н Поль Думер. Был ли это председатель совета министров или министр финансов.
Г-н генеральный докладчик. И тот и другой. В этом вопросе они согласны, но выражают свою мысль в зависимости от своего темперамента: первый энергично, а второй мягко.
Я убежден, что они хотят достигнуть именно этого. Все остальное лишь уловки, позволяющие выиграть две или три недели.
Положение вызвано, сказали они в заключение, огромным государственным долгом, выплата задолженности по которому поглощает более половины бюджетных доходов. До тех пор пока этот долг не будет сокращен или конвертирован, проблема останется неразрешимой.
На этом наша беседа закончилась в половине третьего утра».
После совещания 28 февраля я писал управляющему Французского банка 3 марта 1925 года:
«Во время беседы, которую я имел в субботу с несколькими членами правления банка, было решено, что положение, обрисованное в вашем письме от 26 февраля г-ну министру финансов, могло бы быть сохранено в течение марта в надежде на его улучшение, с тем чтобы избежать превышения законного предела эмиссии. Правительство совершенно согласно с вами в том, что подобное превышение имело бы самые тяжелые последствия. Решено сделать все, чтобы избежать его.
Палата только что закончила обсуждение бюджета и, после того как он был сбалансирован, передала его сенату; этот бюджет должен обеспечить нормальные нужды казначейства. Правительство намерено энергично добиваться улучшения положения казначейства, обеспечивая поступление неуплаченных налогов, сокращая расходы, разрешая отчуждение управлением государственных имуществ всех излишних статей государственного имущества, выпуская краткосрочные налоговые чеки, что облегчит начиная с этого месяца досрочное поступление прямых налогов 1925 года. Все это должно позволить государству прибегать в дальнейшем к помощи банка только в форме и размерах разрешенных прямых авансов. Одновременно мы обеспечим быстрое применение предварительно рассмотренных нами мер по изъятию денежных знаков, находящихся в настоящее время в обращении в Саарской области и в нашей колонии Мадагаскар. Мы, кроме того, считаем, что теперь уже можно принять в расчет потерянные или уничтоженные во время войны бумажные деньги, которые все еще причисляются к общей сумме эмиссии.
Поэтому мы вправе, как нам кажется, рассчитывать, что через известный промежуток времени можно будет при помощи всех этих мер ввести обращение в рамки, предусмотренные максимумом в 41 миллиард. Я вновь очень настоятельно прошу генеральный совет, чтобы он придерживался до конца марта своей выжидательной позиции, руководствуясь, как всегда, возвышенным чувством общих интересов и находясь в полном согласии с правительством.
Если наши усилия не приведут к ожидаемым результатам, правительство оставляет за собой право рассмотреть в будущем меры к прекращению этого положения».
