Лидер Ташкент

С этой трибуны Буденный и говорил с "ташкентцами" просто, сердечно, будто беседуя с друзьями. Рассказал о положении на фронте, о том, что на юге оно сейчас тяжелое - враг продолжает наступать. Но наша армия сражается геройски, отпор врагу нарастает, и скоро это должно сказаться.

Потом Семен Михайлович повел речь о "Ташкенте":

- Я приехал, чтобы поздравить всех вас с благополучным завершением последнего героического похода. Мы все делаем, чтобы поддержать Севастополь, и ваш корабль - один из тех, которые помогли Севастополю особенно значительно. За это вам, морякам, великое спасибо. Я давно слышал о вашем корабле, слышал и о том, что командир у вас кубанский казак...

Тут Буденный задорно мне подмигнул, а я подумал, что в казаки меня, должно быть, произвел Евгений Петров, который мог по дороге из Краснодара рассказать Семену Михайловичу, что я родом с Кубани.

- Рад, что довелось, - продолжал Буденный, - самому с вами встретиться, увидеть вас здоровыми и веселыми. Такими бойцами, как вы, может гордиться вся наша армия. Считаю, что весь экипаж "Ташкента" заслужил правительственные награды. А перед наркомом буду ходатайствовать о присвоении кораблю гвардейского звания. "Ташкент" его достоин!

Грянуло "ура!". Такой оценки наших походов мы и не ожидали. Все понимали: раз командующий фронтом так сказал о наградах экипажу, то это вопрос решенный. А на Черноморском флоте летом сорок второго года еще не было такого корабля, где имел бы правительственные награды весь личный состав.

Семен Михайлович пошел осматривать корабль. Поглядев на пробоины, спросил:

- Воевать-то на нем еще сможешь, командир?

- Конечно, товарищ Маршал Советского Союза! После ремонта корабль сможет выполнять любые боевые задачи.

Я доложил, что руль уже введен в строй, пробоина в корме заварена и румпельное отделение осушено, а носовые отсеки будем осушать в Поти - при хорошей погоде дойдем и так...

Посещение корабля Буденным было для экипажа большим событием. Проводив маршала, все вернулись к работам будто с новыми силами.

В этот же день "ташкентцев" порадовала флотская газета "Красный черноморец". Проходя после ужина по палубе, я увидел большую группу краснофлотцев, окруживших политрука Смирнова. Оказалось, Василий Иванович читает вслух стихотворение о нашем корабле из только что полученного номера газеты.

Написал стихотворение поэт Сергей Алымов, которого на "Ташкенте" знали все. Находясь с самого начала войны на Черноморском флоте, он не раз бывал у нас на корабле. Человек не особенно разговорчивый, Алымов любил молча наблюдать за работой моряков, прислушиваться к их беседам. А потом в его стихах, появлявшихся во флотской газете, обнаруживалось много верно подмеченных деталей корабельной жизни, матросского труда.

В стихотворении, которое читал Смирнов, описывался наш севастопольский рейс 27 июня, и это было вообще первым, что появилось о нем в печати. Не мудрено, что стихотворение сразу же приобрело в экипаже исключительную популярность. Наверное, каждый, кому не достался номер газеты, переписал его.

Мне хочется привести стихотворение, за которое "ташкентцы" были так благодарны поэту. Вот оно:

ЧУДЕСНЫЙ КОРАБЛЬ

Его называют экспрессом морей,

Отменно хорош он собой.

Он всех кораблей черноморских быстрей

Красавец корабль голубой.

Он долго в порту никогда не стоит,

Пришел, отгрузился - в поход!

Стремительно мчится, несется, летит

Чудесный корабль-скороход.

Да где там стоять, когда время не ждет,

Минута - и та на счету.

Корабль-скороход в Севастополь идет,

Со старта набрав быстроту.

Охотились "юнкерсы" часто за ним

И ночью, и днем стерегли.

Красавец их залпом встречал огневым,

Стервятники взять не могли.

Кубанский казак - командир корабля,

Ему ль попадаться впросак?

Летит по волне, как казак в ковылях,

Бывалый и смелый моряк.

Пошел в Севастополь корабль голубой,

Дошел - и назад во весь дух.

Сто "юнкерсов" встретил, и начался бой,

Вода закипела вокруг...

Корабль танцевал небывалый балет,

Кружился, вертелся, скользил.

Казалось, вот-вот корабля уже нет

Так сильно противник бомбил.

Но нет! Черноморцы народ не такой,

Чтоб, смерть повстречав, умирать.

Характер у них краснофлотский, морской

В бою головы не терять.

Ложилися бомбы у самых бортов

Впритирку, казалось - взорвет...

За бомбою бомба - полсотни!.. Сто!..

Всех бомб - не меньше трехсот.

Без умолку пушечный гром грохотал,

Стволы охлаждали водой.

Один пикировщик немецкий упал,

За ним загорелся другой.

Ходили под смертью четыре часа,

Победой закончился бой.

Матросы, смотревшие смерти в глаза,

Спасли свой корабль голубой.

Герой после боя, бывает, помят,

Болят и бока, и рука.

Об этом товарищи не говорят,

Когда уже смерть далека.

И слава по Черному морю идет

О быстром, красивом собой,

О том, кого все Черноморье зовет:

Корабль-скороход голубой.

Перечитывая сейчас стихотворение, я отдаю себе отчет, что это - не лучшее из созданного ныне уже покойным Сергеем Алымовым, автором известнейшей песни "По долинам и по взгорьям" и многих других. "Чудесный корабль" - просто стихотворный репортаж, написанный по горячим следам событий. Прошли лишь какие-то часы с момента, когда поэт мог узнать подробности нашего рейса, и до того, как номер флотской газеты (она выходила в Сочи, куда редакцию эвакуировали из Севастополя) поступил на корабли.

В стихотворении нет названия корабля, не упомянуто ни одной фамилии моряков. Алымов писал для очередного номера газеты, писал для того дня и должен был считаться с требованиями военного времени. Но на флоте знали, кто такой "голубой красавец", и всё поняли. Стихотворение "Чудесный корабль" рассказало черноморцам и о том, какой тяжелый бой вел "Ташкент", и о том, что враг не смог нас победить. А для "ташкентцев" оно навсегда осталось дорогой памятью о пережитых боевых днях.

30 июня я доложил базовому командованию, что "Ташкент" к переходу в Поти готов. Выход назначили на 1 июля, но через несколько часов отставили. Где-то на пути к южным базам разыгрывался шторм, и инженеры из техотдела заявили, что выпускать в море лидер с заделанными на скорую руку пробоинами опасно.