Полководцы и военачальники Великой Отечественной. (Выпуск 3)

Советские войска на всех фронтах стремительно продвигались на запад по территориям сопредельных стран, все дальше отдалялись от Москвы штабы фронтов и армий. Поддержание с ними связи резко осложнилось. Пересыпкин установил строгий контроль за ее состоянием. Перерыв связи Генштаба с тем или иным фронтом более 30 минут считался чрезвычайным происшествием.

Но нужно было какое-то кардинальное решение. Штабы фронтов и армий не только удалялись от Москвы, но и располагались вдоль огромного, тысячекилометрового фронта. Причем непрерывно перемещались. Опасность сбоев связи в высшем звене управления войсками возрастала.

Обдумывая сложившееся положение, Пересыпкин как-то раз начертил на карте линии от Москвы до штабев фронтов. От линий он сделал ответвления к штабам армий. Получилась интересная схема направлений связи. В ней – Иван Терентьевич чувствовал это – таилось решение. И оно наконец определилось. По предложению Пересыпкина были введены должности начальников оперативных направлений связи. На них назначались наиболее опытные генералы из числа начальников связи франтов и армий. Обязанности их состояли в том, чтобы обеспечивать устойчивость связи на каждом данном направлении от Москвы до штабов фронтов. Направления обслуживались узлами связи особого назначения, частями войск связи и ремонтно-восстановительными батальонами. Как показал опыт, нововведение вполне оправдало себя: связь Москвы с действующими войсками до конца войны была устойчивой на всех направлениях.

В середине октября Ставка командировала Пересыпкина в штаб 1-го Прибалтийского фронта, где уже находился Василевский. Через некоторое время они вместе побывали на 2-м Прибалтийском фронте, а Пересыпкин выезжал и на 3-й Прибалтийский фронт. Состоянием связи на каждом фронте он остался доволен, хотя, конечно, во многом и помог фронтовым связистам.

Затем вместе с Василевским он выехал на 3-й Белорусский фронт.

– Там предстоят интересные дела, – объяснил Василевский.

Дела на 3-м Белорусском фронте действительно оказались интересными. Взломав вражескую оборону, войска фронта вступили на территорию Восточной Пруссии. С волнением Иван Терентьевич постоял у небольшого столбика с прибитым к нему куском фанеры. На нем от руки было написано: «Воин Красной Армии! Перед тобой логово фашистского зверя!»

В конце декабря Пересыпкина вызвал Сталин. Он сказал, что Ставка намерена переехать в район Минска и там необходимо оборудовать для нее узел связи. Руководить работами Сталин приказал самому Пересыпкину и предупредил, что все должно делаться в строго секретном порядке.

Уже 3 января 1945 года Пересыпкин доложил в Москву по телефону с нового узла связи о его полной готовности. Какой труд, какие инженерные решения были нужны, чтобы в столь короткий срок (чуть более недели) построить сложный и мощный узел, связать его с Москвой, фронтами и армиями, – об этом знали лишь те, кому довелось все это делать. Через два часа Пересыпкин получил ответ: «Ставка переезжать не будет. Возвращайтесь в Москву», Однако труд строителей и связистов не пропал даром – новый узел играл важную роль в системе связи Красной Армии на завершающем этапе войны.

Победные месяцы зимы и весны 1945 года! Каждый день на телеграф узла связи Генерального штаба поступали радостные вести с фронтов. Наступательные операции Красной Армии следовали одна за другой, а нередко и одновременно.

Каждая из них имела свои особенности, но все они отличались высокими темпами наступления, маневренностью и крупными перегруппировками войск, сложными комбинациями их взаимодействия.

Все это предъявляло чрезвычайно высокие требования к связи. Положение усугублялось тем, что проводная связь не всегда успевала за войсками, а нередко нарушалась остатками разбитых вражеских соединений. Фронтовым и армейским частям связи нередко приходилось одновременно заниматься прокладкой и восстановлением телеграфных и телефонных линий и вести бои с противником. В этих условиях особое значение приобретала радиосвязь, в том числе и в звене Генштаб – штабы фронтов и армий.

По распоряжению Пересыпкина при узлах связи особого назначения были установлены промежуточные радиостанции. С них либо ретранслировали радиокорреспонденцию в звене Генштаб – штабы фронтов и армий, либо принимали ее и передавали по назначению. Это мероприятие практически свело на нет перерывы связи в этом звене руководства войсками. Были приняты меры по упорядочению и улучшению радиосвязи в самих войсках, в частности по устранению взаимных помех работающих радиостанций.

Пересыпкин активно поддерживал, в том числе и выделением из резервов радиостанций, дальнейшее развитие борьбы в эфире. Особое внимание он уделял радиоблокадам окруженных группировок противника. И нередко связисты непосредственно разделяли успехи побед с другими родами войск. Командующий войсками кенигсбергского гарнизона генерал-полковник Ляш на допросе показал: «В результате ужасающей артиллерийской подготовки проводная связь в крепости была выведена из строя. Я надеялся на работу радиосвязи по линии связи с Курляндией, с Земландской группой и с Центральной Германией. Но эффективные действия забивочных радиосредств русских не давали возможности использовать радиосредства для передачи радиограмм, и мои действия не могли координироваться ставкой верховного командования. Это послужило одной из причин моей капитуляции».

Вместе с тем на основных направлениях всемерно поддерживалась и проводная связь. Она широко использовалась и в заключительных боях в Берлине. Об окончании этих боев, о нашей великой Победе сообщение в Москву поступило и по проводам и по радио.

Когда вдумываешься в жизненный путь Ивана Терентьевича, в его многогранную деятельность в годы Великой Отечественной войны, то и поражаешься, и пытаешься ответить на множество возникающих вопросов. Ну разве не поразителен сам взлет от полуграмотного рудничного паренька-чернорабочего до крупнейшего специалиста и организатора общегосударственной и военной связи в такой огромной стране, как наша, да еще в военное время! Уже в 35 лет Иван Терентьевич стал наркомом связи СССР, а через четыре года одновременно был поставлен и во главе военной связи в тяжелейший начальный период Великой Отечественной войны.