Великие адмиралы

Плавучие подрывные заряды, предшественники мин, спускали по течению против кораблей и мостов еще в XVI веке. Роберт Фултон и другие изобретатели начали эксперименты с настоящими минами во время Американской революции. С 1839 по 1842 год англичанин, швед и американец (полковник Сэмюэль Кольт, создатель знаменитого револьвера) независимо создали мину, взрываемую электрическим импульсом по проводам. Прусская армия поставила мины на входе в гавань Киля, чтобы защитить его от датских кораблей во время Шлезвиг-Гольштейнской войны 1848 — 51 годов, однако они не были испытаны. Первыми кораблями, подорвавшимися на минах, стали 3 британских корабля, налетевшие на русские контактные мины на Балтике в 1855 году. После этого инцидента шлюпочные партии вытралили 33 «адские машины». В действительности они оказались не такими уж адскими, поскольку ни один из кораблей не получил серьезных повреждений. В этом убедился и неосторожный контр-адмирал Майкл Сеймур, заместитель командующего Балтийским флотом. Мина взорвалась прямо у него в руках. Сеймур вернулся в строй через 2 месяца, оправившись от всех ранений, хотя потерял глаз. Однако менее чем через 10 лет мины, которые теперь назывались торпедами, принесли впечатляющие результаты. Конфедераты буквально засеяли ими все свои порты и реки, и юнионисты понесли серьезные потери. На минах погибли 29 кораблей Союза, в том числе 4 монитора, и были повреждены еще 14. Один корабль (канонерка «Коммодор Джонс», погибшая на реке Джеймс в штате Виргиния) был потоплен миной, подорванной с берега по проводам, остальные стали жертвами контактных мин. По крайней мере, в прибрежных водах и на реках морская война приобрела третье измерение — глубину.

Во время Гражданской войны зафиксирована и первая успешная атака подводной лодки. Вечером 17 февраля 1864 года лодка конфедератов «О.Л. Ханли», хотя и находившаяся на поверхности, потопила деревянный паровой шлюп северян «Хаусатоник». Идея подводного корабля будоражила умы много столетий. В записных книжках Леонардо да Винчи мы находим наброски подводных лодок, самолетов и танков. Сохранилась странная история о том, как примерно в 1620-х годах английский король Джеймс I пересек Темзу на подводной лодке, построенной голландцем Корнелиусом Дреббелем. Однако заметим, что такой поступок совершенно не в характере этого осторожного монарха. Во время Войны за независимость Дэвид Бушнелл построил крошечную одноместную подводную лодку «Трэтл». Сержант Континентальной армии Эзра Ли в 1776 году вывел ее в гавань Нью-Йорка, чтобы атаковать британский 64-пушечный линейный корабль «Игл». Однако обшитое медью днище «Игла» не позволило Ли установить бомбу. Позднее было построено еще несколько более или менее удачных подводных лодок, но ни одна из них не выходила в атаку до «Ханли».

Когда весной 1863 года Орас Л. Ханли вместе с товарищами начал строить свое судно, основные черты конструкции подводных лодок уже определились, и «Ханли» имел все: рули глубины, балластные цистерны, рудиментарную рулевую рубку, винт и руль в кормовой части, цилиндрический корпус с заостренными оконечностями. К несчастью, у этой лодки не было 2 очень важных деталей, которые в то время просто не существовали, но без которых подводная лодка не могла считаться настоящим военным кораблем. «Ханли» не имел механического двигателя и торпед. Лодку приводили в движение 8 добровольцев, которые вращали коленчатый вал, на котором был установлен винт, а ее вооружение состояло из плавучей мины на тросе длиной около 200 футов. Покинув гавань под прикрытием темноты, лодка должна была поднырнуть под стоящий на якоре сторожевой корабль противника, вынырнуть с другого борта и двигаться дальше, пока мина не ударится о борт жертвы. Во время испытаний погибли 3 экипажа, среди погибших оказался и сам Ханли. После этого комендант гарнизона Чарлстона приказал прекратить погружения и сменить мину на тросе шестовой миной. Именно такие мины использовали маленькие паровые миноноски южан, названные «Давидами» в честь победителя великанов. Именно такой миной «Ханли» внезапно ударил «Хаусатоник» в борт и потопил. При этом лодка пропала без вести со всем экипажем. [27] Но пройдет еще очень много лет, прежде чем этот корабль станет серьезной угрозой для надводных кораблей.

Морская тактика эпохи парусного флота ограничивалась маневрами, которые зависели от ветра. Появление паровой машины позволило кораблям делать многие вещи, о которых парусники не могли даже мечтать. Дальновидные офицеры, не колеблясь, стали использовать новые возможности. Первая британская книга по морской тактике, пригодной для использования пароходами, появилась еще в 1828 году. К середине века возобладали более прогрессивные взгляды, основанные на трудах другого капитана. Капитан Мурсом писал:

С 1855 по 1870 годы появились аналогичные книги в Британии, Франции, России и Соединенных Штатах, в среднем по одной в год. Больше всего восхищало авторов то, что впервые с эпохи гребных галер флот мог маневрировать с такой же точностью, как и армия. Коммодор Фоксхол Паркер, чьи книги «Тактика паровой эскадры» (1864 год) и «Тактика парового флота» (1870 год) служили в американском флоте учебниками, уверял читателей, что «с помощью пара война на море стала не менее научной, чем война на суше». В результате этого «морской офицер должен в будущем тщательно изучать военную тактику». Однако книги Паркера, как и остальные работы того времени, в большей степени были учебниками маневрирования, чем истинными учебниками тактики. Их недомолвки объяснялись тем, что с появлением броненосных кораблей таран вполне мог заменить артиллерийский огонь. Но никто не мог сказать определенно, произойдет ли это.

Повреждения гражданских пароходов, которые время от времени таранили друг друга, не ушли от пристального взгляда военных. Некоторые энтузиасты пытались заинтересовать морские министерства строительством паровых таранов еще в 1820-х годах, однако все их предложения неизменно клались под сукно, пока крымский опыт французских плавучих батарей не показал, что бронированные корабли стали практически неуязвимы для артиллерийского огня. Это заставило взглянуть на проблему под новым углом. Начиная с французского броненосца «Куронн» (железной версии «Глуара»), заложенного еще до «Уорриора», все европейские броненосцы, построенные после 1859 года, имели усиленный набор носовой части, что делало возможным нанесение таранного удара. В конструкции корабля появился мощный выдающийся вперед шпирон. Конфедераты, которым сильно мешала промышленная отсталость Юга, строили или покупали корабли, способные таранить врага. Они тайно разместили заказы на строительство 5 броненосных таранов в Англии и Франции. Но дипломатические осложнения помешали этим кораблям воевать под флагом Конфедерации. Тем не менее, корабли южан потопили таранными ударами или заставили выброситься на берег 7 кораблей северян. За это же время артиллерийским огнем они потопили только 1 корабль.

Если учесть, что все эти столкновения происходили на реках или в проливах, где нехватка места для свободного маневрирования облегчала использование тарана, их можно считать оправданием использования подобной тактики. Принимая командование эскадрой французских броненосцев во время учений в августе 1864 года, вице-адмирал граф Буэ-Вилломез сказал своим капитанам, что намерен создать маневры, которые позволят «направить силу корабля, то есть его нос, против слабости, то есть борта, продырявленного орудийными портами, так как таранный удар перпендикулярно борту может привести к катастрофе». Короче говоря, морская тактика, как и технология, начала развиваться, но пути развития еще не определила.