Три зимовки во льдах Арктики

В кают-компании и в кубрике очень много разговоров по этому поводу. Все мечтают о Северном полюсе, - ведь теперь мы дрейфуем значительно севернее «Фрама» в этом районе, и у нас есть кое-какие надежды пройти через заветную географическую точку, где нет долготы и нет деления суток.

Конечно, наш дрейф много даст науке и в том случае, если мы не попадем на полюс, а пройдем на запад мимо него. Но все-таки и я не возражал бы против такого варианта!..

2 ноября. 84°39',0 северной широты, 129°48' восточной долготы. В кают-компании вывесил приказ № 39, посвященный делам пожарной охраны:

«Во избежание случаев возгорания переборок у выводов труб камельков, как это имело место 29 октября, приказываю:

§ 1

Старшему механику - выводы всех труб проложить асбестом и устранить возможность возгорания переборок; старшему помощнику - осмотреть состояние всех камельков и труб, следить за наличием воды в пожарных бочках, в кубрике и салоне; в прочих же жилых помещениях обязательно установить ведра с водой. В салоне и в кубрике держать по два пожарных ведра и пожарный инвентарь.

§ 2

В помещении механической мастерской запрещаю всякое разведение огня. Там же категорически запрещаю курение. Виновные в нарушении будут подвергнуты строгому взысканию. Для освещения пользоваться только аккумуляторами.

§ 3

Вахтенным - бдительно следить за горением камельков и ламп, предотвращая всякую возможность пожара. Всем при пользовании горючим соблюдать максимальную осторожность.

§ 4

Предлагаю старшему помощнику следить за регулярной чисткой труб камельков; чистку производить через пятидневку, т.е. 5, 10, 15, 20, 25 и 30-го числа каждого месяца...»

Приказ уже выполняется. Сейчас Токарев и Алферов ремонтируют асбестовые прокладки у выводов труб от камельков, чтобы усилить их пожарную безопасность.

3 ноября. Сегодня, в 3 часа по местному времени, мы находились на 84°47',0 северной широты и 128°50' восточной долготы. Это означает, что за последние 11 суток нас отнесло к северо-западу на целых 50 миль. Темпы вполне приличные!

Сейчас дует юго-западный ветер силой в 5 баллов. Мороз 10 градусов. Ночью наблюдалась незначительная подвижка льда.

Впервые после новолуния выползло на небосвод ночное светило. Вид его пока что вызывает недоумение: какой-то бесформенный кусок красной меди. Холодный красноватый свет придает нашему ледовому пейзажу особенно унылый оттенок.

Льды ведут себя сейчас более или менее спокойно. Все же около 11 часов наблюдалось слабое сжатие. Майна, образовавшаяся у правого борта, уже затянута покровом молодого льда. В связи со сжатием поверхность молодого льда покрылась морщинами и приняла волнообразный характер. Когда же сжатие превышало предел пластичности, молодой лед трескался и его обломки ползли друг на дружку.

4 ноября. 84°51',2 северной широты, 128°37' восточной долготы. Попрежнему дует устойчивый попутный ветер с юго-юго-востока в 4 - 5 баллов. День прошел совершенно спокойно, если не считать комического эпизода, приключившегося с Буйницким и Гаманковым.

Они отправились сегодня на «магнитный хутор», чтобы завершить оборудование снежного домика. Нагрузили на сани дверь, приготовленную для этого домика, материалы, инструменты, взяли фонарь, карабин и двинулись в путь. Пока оборудование домика не было закончено, Буйницкий пользовался палаткой, восстановленной после визита медведя. Эта палатка, черневшая, на снегу, служила ему обычно ориентиром.

И вот сегодня Буйницкий и Гаманков не увидели палатки. Они бродили по льду целый час, но нигде не нашли никаких признаков «магнитного хутора». Словно он сквозь землю провалился, как заколдованное место из «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

Сейчас в кают-компании дружески подшучивают над нашими следопытами. Их уверяют, что палатку утащили медведи или моржи, которые завидуют лаврам наших научных работников и решили организовать исследование элементов земного магнетизма своими силами. Вскоре «потерянный» снежный домик нашелся.

5 ноября. 84°56',0 северной широты, 128°14' восточной долготы. До 85-й параллели осталось всего 4 мили. Похоже на то, что пересечением этой черты будет ознаменован праздник XXI годовщины Октября.

Сейчас под руководством Трофимова проводится энергичная подготовка к празднествам. Полянский принял по радио октябрьские лозунги, и Гетман исписывает ими длинные красные полотнища. Недзвецкий и Бекасов готовят праздничный номер стенгазеты, которая называется довольно энергично и выразительно: «Мы победим».

Заметки для стенгазеты пишут все. Мне поручена передовая. Буйницкий готовит статью о научных работах, Трофимов - о задачах, стоящих перед зимовщиками. Гетман предостерегает от неосторожного обращения с огнем. Соболевский пишет о том, как мы предохранили себя от цинги. Бекасов советует каждому ежедневно заниматься физкультурой. Мегер сочинил лирический труд о Джерри и Льдинке. Его статья называется: «О помощниках вахтенного».

В каюте Андрея Георгиевича безумолку трещит пишущая машинка: по просьбе Недзвецкого он перепечатывает все заметки.

Судя по всему, номер получится интересным.

Буторин и Гаманков сооружают большую красную звезду, внутри которой завтра вечером зажгутся шесть электрических лампочек, - эту звезду установят на гротмачте. Кроме того, механики устанавливают прожектор, которым будет освещен кормовой флаг.

Канун XXI годовщины Октября мы решили ознаменовать первой глубоководной гидрологической станцией. У нас остался обрывок самодельного троса длиною, около 2 километров. Следовательно, мы могли делать гидрологическую станцию до глубины 2000 метров.

Конечно, наш замысел был в известной мере рискованным, трос мог и на сей раз лопнуть; тогда наши батометры остались бы на дне океана. Естественно, что вначале Андрей Георгиевич, хранивший свое немногочисленное оборудование, как драгоценность, колебался. Но, в конце концов, и он решил пойти на риск. После обеда при свете луны на льду закипела работа.

Мы расчистили майну, подготовленную еще 19 октября для глубоководного промера, прикрепили к тросу три батометра, пустили в ход самодельную лебедку. Станция началась.

Как и в прошлый раз, трос травили медленно и осторожно. Все следили за ним с огромным напряжением. Когда блок-счетчики отсчитали вторую тысячу метров, вниз, послали свинцовый «почтальон», который должен был перевернуть батометры. На этот раз был применен груз новой конструкции, сделанный Шарыповым: в нем было проделано более широкое отверстие, нежели в фабричных. Свой груз Шарыпов отливал из свинца в самодельной формочке.

Выждав несколько минут, пока груз дойдет до батометров, начали выбирать трос. Все шло очень хорошо. Но в последнюю минуту оказалось, что «почтальон» так и не добрался до конца своего пути: трос во избежание порчи был обильно покрыт смазкой, и груз, соскабливая ее, в конце концов, застрял. Батометры не опрокинулись и не закрылись. Пришлось работу начать сначала.

Теперь груз был заменен такелажными скобами. Правда, и эти скобы были ненадежным орудием - они часто проскальзывали мимо замка батометров. Но после четырех часов упорной работы Андрею Георгиевичу и его неутомимым помощникам удалось все же добыть несколько проб. Бутылки с этими пробами, пронумерованные и тщательно закупоренные, были торжественно препровождены на корабль.

В 20 часов работы были закончены. В ту же минуту мощный луч прожектора прорезал мрак полярной ночи, пробежал по обступившим судно торосам и остановился на алом флаге, развевающемся на корме «Седова». Зажглась рубиновым светом красная звезда на гротмачте. Вспыхнули люстры, осветившие лозунги. Во всех помещениях загорелось электричество. Начался праздник.

В кают-компании открылось торжественное собрание экипажа. Слово для доклада о годовщине Великой Октябрьской социалистической революции взял Дмитрий Григорьевич Трофимов. Но не успел он закончить вступительную часть своего доклада, как в кают-компанию зашел Полянский, дежуривший в радиорубке, и передал мне телеграмму из Москвы. Руководство Главсевморпути сообщало: