Аттила

Ущелья Пиринеев не помогли Римлянам воздержать Славянскую Русь. Годеч с своими Вандалами или Вендами, какой-то Respendial, а по другим Atax, с Аланами, а Яромир с Славянами (Suevi) перебрались чрез горы, прошли победоносно вдоль и поперек полуострова, и «не только не встретили в жителях сопротивления и враждебных чувств к себе, но напротив; варваров встречали повсюду с распростертыми объятиями, как избавителей от тяжкого ига Римлян».

Очистив Испанию от войск Римских и загнав их в Таррагонию, покорители разделили ее на три области: на Галицкую, по р. Тур (Durius); на Лужицкую – между р. Тур и Тугой (Tagus), и, по названию Римлян, на Вандалию (Vandalicia), которой жители были Silingi (Словенцы) и которая составляла, без сомнения, собственно Русь, удельную великокняжескую область.

«Мир уже начинал приносить плоды свои, и жители, казалось, предпочитали новую судьбу свою постоянному и холодно-обдуманному игу Римлян; но новый поток варваров, выходцев с востока, нахлынул на них».

Эти новые варвары, выходцы с востока, были Визиготы, вызванные Римом на свою голову. Император Гонорий, в 411 году, уступив им во владение Аквитанию, обещал пожаловать даже и Испанию, если только они умно помогут ему выжить оттуда Вандал.

Здраво обдуманная цель Гонория состояла в том, чтоб враждебные между собой варвары, Славяне и Готы загрызли друг друга насмерть; заботу же похоронить их и торжественно отпраздновать победу над врагами Рима он брал на себя.

Это предначертание вполне бы удалось, если бы новые владетели Аквитании решились на дело без глубокой обдуманности и не употребив прежде оружия, орудия более тонкие, острые и болеe верные. Прошло года четыре; Валлий, конунг Готов, все еще был в затруднении, с кем выгоднее держать дружбу: с Римлянами или с Вандалами. Не зная, которая сторона была лучше, он решился c народом своим бежать от той и другой в Африку и основать там новую Готию. Это было уже предположением Аларика. Посадив всех Визиготов на корабли, Валлий пустился по океану; но, к несчастию, буря прибила его корабли обратно к берегам Аквитании. По воле Одена надо было оставаться в Европе и снова обдумывать, с кем вести дружбу, с Римлянами или с Вандалами.

Прошли два года – последовало решение. Валлий произнес к своему войску следующую речь: «Непобедимые Готы, куда бы ни пожелали вы направить свои стопы, от далекого севера до краин юга, повсюду вы пробивали ceбe дорогу оружием; ничто не останавливало вашего торжественного шествия: ни пространство, ни климат, ни горы, ни реки, ни дикие звери, ни даже многочисленные и храбрые народы. Но вот в каком положении мы теперь:

Вандалы, Аланы и Свевы осмеливаются нападать на нас с тылу, тогда как Римляне угрожают нам спереди. От вас, храбрые воины, зависит теперь решать, на кого из них подымать оружие. В победе вашей я уверен; но стоит ли терять время на сражение с трусами Римлянами: не лучше ли избрать врага достойного вас?»

После этой речи можно было ожидать, что Валлий пошлет послов к странам Вандальским, глаголя «хощу на вы ити »; но, напротив, прошел год и даже два в употреблении вместо оружия более надежных средств. Эти средства, вероятно, удались; потому что между Славянскими владетелями Испании завязались несогласия, и как говорит История Испании: «Валлий, прежде чем вести явную войну против Германов, поселившихся в Испании, употребил хитрость: тайно схватил одного из князей Вандальских, по имени Fredibal и послал его к императору Гонорию как пленного, взятого с бою на поле победы. Рим восплескал. Решено было Гонория почтить триумфом. Подобно победоносцу во времена славы Рима, он вступил в него при торжественных возглашениях побед над Свевами, над Силингами, над Аланами и Вандалами. Имя полководца Валлия также озарилось славой героя.

Между тем Визиготы, утомясь быть Римским орудием для покорения и истребления Германских племен в Испании», заменили меч плугом и занялись мудрыми постановлениями и заботами о возделывании данной им земли.

В продолжение нескольких лет Испания, обладаемая Вандалами, была спокойна: в руках Рима оставалась только Таррагонская область; границей были горы по правому берегу р. Эбро. Но отказаться от надежды изгнать варваров из Испании было постыдно, и Римляне выжидали удобного времени.

По смерти Валлия, в конунги Визиготов избран был Феодорик, который славился мужеством и силой.

Здесь следует заметить, что Римляне и Греки часто давали имена предводителям варваров наобум, преобразовывая их по-своему, смешивая царей с полководцами и относя события и к живым, и к мертвым. По сказанию Прокопия Кесарийскаго, Испанию покорил не Годорик, а Годигисл. Годорик и Гейзерик были его сыновья. Годорик мог и при отце начальствовать войском. Но, по Прокопию, впавший при дворе в немилость Вонифатий, Римский правитель Африканских областей, приглашает Годорика и Гейзерика завоевать Мавританию. Нет сомнения, что это призвание было не что иное, как клевета завистника и врага его Эция. Из всего же этого следует, что покорение Африки начал Годорик.

Во время этого-то отсутствия главных Славянских сил Римляне заключили условие с Феодориком Визиготским, чтоб он напал на северные области Испании, между тем как Comes Aslurius, Maurocellus и Castinus будут действовать на юге. Отрезанная область Славян, Галиция, должна была покориться и признать себя данницею Рима. Silingi дрались насмерть. Аланы держались, покуда Годорик, возвратясь из Африки, не разгромил сил Римских. В Испале (Севилья) однако же, Годорик «daemone correptus interiit». Его подвиг докончил Гейзерик: загнал Римлян за горы, в Таррагонию, изгнал Визиготов из Галиции и вслед за этим отправился с 80 000 войска в Мавританию, разбил Вонифатия и основал там могущественное государство.

Иорнанд описывает Гейзерика следующим образом: «Он был среднего роста и хромал от падения с лошади. Глубокий в своих предначертаниях, говорил мало, ненавидел роскошь, грозный в гневе, страстный к приобретению, прозорливейшей в сношениях с народами, он предусмотрительно умел бросать где нужно семена раздора и тушить ненависть. Таковым он вступил по просьбе Вонифатия в Африку, где, как говорят, приняв по изволению божескому власть, долго царствовал и пред смертию собрал вокруг себя своих сыновей и положил совет между ними: жить в мире и любви, наследовать царство по ряду и череду старейшему (подобное завещание сынам было в обычае у Русских князей: „Ярослав наряди сыны своя рек им: «Се аз отхожу света сего, сынове мои; имейте к собе любовь, понеже вы есте братья единаго отца и матери; да аще будете в любви межи собою, Бог будет в вас, и покорит противныя под вы, и будете мирно живуще. Аще будете ненавистно живуще, в прях которающесь, то погинете сами и погубите землю отец своих и дед своих, иже налезоша трудом своим великим; но пребывайте мирно, брат брата послушающе. Се же поручаю в себе место стол сыну своему и брату вашему Изяславу Киев; сего послушайте, яко послушаете мене, да и той вы будет в мене место».– А. В.)“.

Истощенный Рим продолжал пытать время от времени, нельзя ли вырвать Испанию из рук Славян; но все попытки были тщетны, тем более что надо было защищать Галлию от притязаний Феодорика Визиготскаго, который, имея шесть сыновей и две дочери, считал необходимым, при таком огромном семействе, распространить свои владения если не вправо, так влево.

Оружие не брало ни в ту, ни в другую сторону; а между тем на руках две дочери-невесты; надо было подумать о выгодных союзах. В дряхлом Риме нечего было и искать достойных женихов; и потому Феодорик обратил внимание на Испанию, где было столько Русских князей и царевичей. Какими путями совершилось сватовство, неизвестно; но одна дочь Феодорика вышла замуж за князя Галиции, а другая за Онориха (Унериха, Гунерика), т. е. Яна, сына Гейзерика – великого князя, господаря или жупана Испанской и Африканской Руси. В подробности семейных отношений Гейзерика История не входила; известно только, что прекрасная невестка имела намерение его отравить; и что он, по Русскому обычаю, наложил печать преступления на лице ее – вырвал ноздри, окорнал уши и отправил к отцу.