Пять лет на площади (1989-1993 гг.)

Несмотря на предупреждение Терехова о недопустимости скандирования антиправительственных лозунгов, в большинстве колонн, вступавших на площадь, скандировали: «Банду Ельцина под суд!», «Ельцин — враг народа!» и «Ельцин — Иуда!».

Колонны, проходившие вдоль решетки сада, ненадолго останавливались напротив могилы Неизвестного солдата и склоняли знамена. «Стерлиговцы» даже опустились на колени, перекрестились, а поднявшись, проскандировали: «Русские идут!» и «Мы -русские, с нами — Бог!» Лимонов и с ним примерно 20 молодых людей, одетые как и он в черные куртки (будущие НБПшники), прошли с поднятыми вверх кулаками и направились к метро. Колонна «Трудовой России», шедшая одной из последних, склонила свои знамена, а затем прошла в сторону Красной площади, скандируя: «Фашизм не пройдет», «Ленин, Ленин», «Анпилов, Анпилов». (Лидера трудороссов в колонне не было, т.к. он исчез накануне вечером после визита в следственное управление прокуратуры, куда его вызвали по делу о первомайских событиях; люди требовали известий о его местонахождении).

Прорываться на Красную площадь манифестантам не пришлось: жиденькую цепь милиционеров просто «проглотили», а других преград не было. На площадь пришло около 80% от первоначальной численности демонстрантов, но многие вскоре ушли, посчитав выполненным свой долг. Оставшиеся разбились на группы и повели обычные для такого рода мероприятий разговоры. В центре некоторых групп оказались Терехов, Крайко (бывший депутат Союза), депутаты Павлов, Исаков и ряд других.

Терехов говорил, что сегодняшняя демонстрация показала, кто был прав, а кто не прав 1-го мая; если бы тогда пропустили колонну на Ленинские горы, то ничего не произошло бы, и после сегодняшней демонстрации властям будет трудно оправдываться за свои действия недельной давности. Спустя пару минут к Терехову подошел Павлов и стал объяснять, что они как организаторы демонстрации несут если и не юридическую, то морально-политическую ответственность за действия демонстрантов на Красной площади, куда вообще не следовало входить, а они (т.е. демонстранты) ходят по площади с антиельцинскими лозунгами и не лучше ли призвать их расходиться по домам.

Терехов закивал головой в знак согласия, но тут его перехватила дама, сообщившая, что часть анпиловцев собралась на Васильевском спуске и намеревается сидеть там до тех пор, пока не появится Анпилов. Лидер Союза офицеров аж изменился в лице и сказал, что вся эта история с Анпиловым может спровоцировать трудороссов на непредсказуемые действия и решил переговорить с ними. Однако опасения Терехова оказались напрасными, так как на Васильевском спуске находилось не более 60 анпиловцев и ни к каким «непредсказуемым действиям» они не готовились, тем более, что недалеко от них стояли 20 «черных воронов» и 25 бортовых ЗИЛ-131, в которых сидели дзержинцы.

Спустя некоторое время один из активистов «Трудовой России» появился на Красной площади у Лобного места и объявил интересовавшимся судьбой Анпилова, что на следующий день его сторонники собираются у Музея Ленина, откуда пойдут пикетировать прокуратуру и будут стоять там до тех пор, пока им не сообщат, где находится лидер «Трудовой России».

Ближе к 15-00, когда на площади осталось лишь несколько сот человек, из Ветошного переулка на Ильинку выехали две пожарные машины с водометами и направились в сторону Ильинских ворот. Судя по осадке, их баки были «под завязку» заполнены водой, однако поливать ею демонстрантов на этот раз не пришлось.

В вечерних блоках ТВ-новостей организаторов демонстрации обвинили в нарушении ранее подписанного протокола, так как манифестанты прошли на Манежную и Красную площади, несли и скандировали политические лозунги и т.д. Телекомментаторы говорили об очередной попытке коммуно-номенклатурного реванша, да еще в такой «святой для всего народа день».

Прозвучало также сообщение прокуратуры об исчезновении Анпилова: мол, его вызывали туда для дачи показаний о событиях 1-го мая и отпустили поздно вечером, а где он находится сейчас — прокуратура не ведает.

По оценкам демократических СМИ, в демонстрации оппозиции 9-го мая приняли участие не более 30 тыс. человек, а по оценкам «Советской России» и «Дня» — более 300 тыс. человек. Однако ни одна из приведенных оценок не соответствовала действительности, в особенности вторая. Если бы в мае оппозиции на самом деле удалось вывести на улицы Москвы такое число своих сторонников, то спустя пять месяцев вряд ли случилась трагедия на Красной Пресне.

Майские демонстрации, на которые, судя по всему, делали ставку лидеры оппозиции и стоявшие за ними круги, не дали ожидаемых результатов: «третья волна» оказалась не настолько мощной, чтобы «смести ненавистный антинародный режим». Тем не менее, спустя пару недель после этих событий некоторые лидеры оппозиции заговорили о грядущей катастрофе и возможном падении ельцинского режима уже осенью этого года.

Так, во время митинга на Славянской площади возле памятника Кириллу и Мефодию, проводившемся 24 мая патриотическими организациями в честь Дня славянской письменности и культуры, Зюганов, стоя в стороне от основной толпы митингующих (примерно 1.5 тыс. человек) и отвечая на вопросы группы людей, говорил, что если правящая верхушка не спровоцирует что-то похожее на столкновение 1-го мая, то режим сам по себе сгниет через 6-7 месяцев, так как к осени экономическое положение в стране резко ухудшится, начнется голод и произойдет массовая остановка производства. Если же в этих условиях клика Ельцина решится на разгон Верховного Совета, то надо проводить акции гражданского неповиновения. Он рассказал также, что события 1-го мая произвели большое впечатление на западных наблюдателей, которых поразили действия простых людей, дравшихся голыми руками с хорошо экипированными омоновцами, «западники стали понимать, что Россия — это не Африка и даже не Палестина».

Очередная демонстрация сторонников оппозиции состоялась в субботу 5 июня — в день начала работы в Кремле конституционного совещания, созванного Ельциным для разработки новой российской конституции, согласно которой в России предполагалось ввести президентскую республику, что не устраивало оппозицию.

Сбор участников демонстрации был назначен к 10-00 на площади Белорусского вокзала. Оттуда колонна прошла до Маяковки, затем по Садовому кольцу до Каретного ряда, далее — по Петровке, Театральному проезду и вышла на Лубянскую площадь, где состоялся разрешенный властями митинг (погода с утра была прохладной и пасмурной, временами накрапывал дождь, но потом тучи разошлись и стало тепло, около 18 градусов).

Все это мероприятие оказалось чересчур затянутым по времени и длилось более пяти часов. Сначала с 10 до 12 часов митинговали на Белорусской, где собралось примерно 15 тыс. человек, потом час с лишним топали до Лубянки и там опять митинговали два часа. Шли как обычно, периодически скандируя «Банду Ельцина под суд», «Ельцин враг народа», «Советский Союз» и т.д.; по радио-машине исполняли советские марши и песни. По дороге к колонне присоединились Лимонов и его 20 молодых сторонников.

Милиционеров на улицах было мало, они лишь обозначали маршрут движения, но в некоторых местах — на Маяковке, возле Большого театра и на Новой площади — наготове стояли автобусы с омоновцами, а на Маяковке, кроме того, две пожарные машины, на всякий случай.

Руководили движением колонны Терехов и депутат Исаков. Демонстранты несли более 80 красных и 15 «имперских» флагов, а также транспаранты и плакаты на тему дня: