Виктор Цой. Стихи. Документы. Воспоминания

К сожалению, его примеру следуют далеко не все. Так, сразу после его гибели по стране прокатилась волна явно сомнительных концертов, «посвященных памяти лидера «Кино». На рынок сейчас выбрасываются его плакаты, фотографии и т. д., при этом совершенно не учитываются интересы родных и близких артиста. По словам продюсера группы Ю. Айзеншписа, в этот процесс включилось и ТВ, не так давно показав «Последний концерт В. Цоя». Вот, мол, какие телевизионщики молодцы: успели таки отснять. Однако после выступления на МУЗЭКО-90 в Донецке группа «Кино» дала еще порядка 10 концертов.

«Но самое неприятное в этой истории, — сказал Ю. Айзеншпис, — другое. Когда мы приехали на фестиваль, то увидели, что концерт будет снимать телевидение. Но с нами это никто не согласовывал, и в договоре съемки не предусматривались. Поэтому первым желанием группы было отказаться от выступления, но это означало подвести всех своих поклонников, что для Виктора было неприемлемым. И музыканты согласились сниматься и выступать только при условии, что телевизионщики отдадут бесплатно оригинал записи. Но режиссер редакции музыкальных программ Н. Примак это всячески затягивала. А главный режиссер ГКЗ «Россия» С. Винников вообще предложил: поскольку на съемку были затрачены определенные средства, то пусть «Кино» отдаст за пленку свой гонорар за выступление — это 30 тыс. рублей. Это уже попросту было прямым вымогательством».

Однако есть и хорошие новости. Чтобы сохранить то, что было сделано Виктором (ведь он был не только поэтом и музыкантом, но еще и писал картины, лепил, вырезал по дереву), решено создать Фонд памяти В. Цоя. В задачи фонда входит также и помощь молодым музыкантам.

«Что теперь будет с группой «Кино»? — продолжал Ю. Айзеншпис. — Увы, такой группы уже нет. Оставшиеся музыканты сейчас работают над последним альбомом «Кино», пластинку с 9 новыми песнями любители этого коллектива получат к концу года. Будут также реставрированы старые песни «Кино», после чего пути музыкантов, вероятно, разойдутся».

«АиФ», № 40, 1990 г.

Джоанна Стингрей

У меня был друг, его звали Виктор…

Я проснулась сегодня утром и увидела Виктора Цоя, стоявшего передо мной. У меня перехватило дух, и я спросила, что он здесь делает, а он ответил мне, что все это было шуткой и ничего не произошло. Вся в слезах, я села на край кровати, чтобы обнять его, но, открыв глаза, поняла, что это был сон. Виктор не вернется, и, оглядывая свою комнату, заполненную его картинами и фотографиями, я ощутила ужасную пустоту. Для многих Виктор был звездой, любимым артистом, а для меня он был самым близким другом.

Я познакомилась с ним в 1984 году. Он был тогда застенчивым, замкнутым, говорил медленно, низким голосом. Что-то в нем мне сразу понравилось. Может быть то, что в отличие от многих других он не пытался со мной немедленно подружиться только потому, что я американка. Поначалу мы были приятелями, и только со временем он стал одним из моих самых верных друзей. Я помню, как в 1985 году я ему сказала, что рано или поздно он обязательно приедет ко мне в гости в Лос-Анджелес и мы поедем в Диснейленд, а потом на берег океана. Но он мне ответил, что я не «врубаюсь» и что я очень наивная. Тогда Виктор зарабатывал на жизнь, работая кочегаром, с вечеринок уезжал до часа ночи, чтобы успеть в метро, денег на такси у него не было. Но вот пришла гласность, его стали показывать по телевизору, а в газетах стали писать о выдающемся рок-певце Викторе Цое. Однажды он рассказал мне, как к нему в кочегарку приезжал человек и стал орать, что ему, дескать, холодно, почему плохо топят… Виктор повернулся к нему лицом, и этот человек вдруг спросил: «Ты же Виктор Цой, известный певец. Что же ты здесь делаешь?» — «Это моя работа», — ответил Виктор. Тот человек сказал, что это просто невероятно.

Я как-то спросила Виктора, почему он продолжает работать в кочегарке и он мне ответил, что ему это нравится. Вероятно, работая, он уверенно себя чувствовал, это делало его проще и ближе к людям. Именно тогда я поняла, почему его песни значили так много для такого большого количества людей. Это были песни, написанные реальным человеком.

Но в глубине души Виктор был ребенком. Ему всегда нравилось шутить, принимать участие во всяких приключениях, но при этом он умел быть серьезным и заботливым. В 1986 году мне отказали в разрешении приехать в Советский Союз на собственную свадьбу с Юрием Каспаряном. Полгода я ждала визы, и это были шесть самых ужасных месяцев моей жизни. Мне тогда казалось, что все кончено, и именно Виктор поддерживал меня все это время. Он писал мне письма со смешными картинками, в которых повторял: «Джо, не грусти, ты обязательно вернешься. Мы все тебя ждем, мы — твои друзья и не забудем тебя. Пожалуйста, не плачь. Будь счастлива». Его письма и телефонные звонки спасли мне жизнь.

Время шло, и группа «Кино» становилась все популярнее. В 1988 году то, что Виктор считал несбыточным, произошло. Он полетел в Америку. Я ждала этого момента так долго, что решила потратить все сэкономленные деньги, чтобы сделать это его путешествие незабываемым. В аэропорт встречать их с Юрой Каспаряном я отправилась во взятом по этому случаю напрокат белом лимузине с баром и телевизором. Две недели мы провели, как дети, наслаждаясь жизнью. Виктору все очень нравилось. Мы скакали на лошадях, катались на снегобилях, ездили на океан, были в Лас-Вегасе. Ходили по магазинам и наконец поехали в Диснейленд, который понравился Виктору больше всего. И когда мы гуляли по сказочной стране, называемой Диснейленд, он все время повторял: «Я опять чувствую себя ребенком…».

В 1989 году он приехал снова, со своей женой Наташей, и в первый же день они отправились в Диснейленд, а на следующий день мы все вместе с Рашидом поехали на фестиваль американского кино на премьеру его фильма «Игла», в котором Виктор исполнил главную роль. После просмотра Виктор сыграл с Юрием короткий концерт. Зал был заполнен до отказа голливудскими знаменитостями, и, хотя они не понимали ни слова, энергия Виктора, страсть его песен их захватила. К сожалению, это был первый и последний концерт Виктора в Америке, но для всех, кто видел его тогда, он будет незабываем. Все, с кем Виктор встречался в Америке, даже мельком, остались к нему неравнодушными.

В 1989 году мы часто летали в Ленинград по делам, Виктор в то время уже окончательно обосновался в Москве вместе с Наташей, и возвращались мы из Ленинграда с мешками, полными писем. Мы садились в конце самолета и читали их. Виктор старался читать все письма, они очень много для него значили, он понимал, что ему выпала особая миссия в жизни.

Он чувствовал ответственность за свою первую жену Марианну, их сына Сашу, а также за Наташу и ее ребенка, не говоря уже о своей аудитории, к которой была обращена его музыка. Он сказал мне тогда, что ему приятно чувство ответственности, оно заставляет активно жить. Он очень любил Наташу, и за те три года, что они провели вместе, они были неразлучны. Мне кажется, что большую часть жизни Виктор чувствовал себя одиноким, но с Наташей он нашел себя. Тогда, в самолете, он сказал мне, что добился всего, чего хотел в жизни, что он счастлив.

24 июня 1990 года состоялся последний концерт группы «Кино» на стадионе в Лужниках в Москве. Я тоже принимала в нем участие, и после своего выступления я сказала Виктору, что устала и поеду домой, но он попросил меня остаться, сказав, что сегодняшнее выступление «Кино» будет особенным. Вспоминая об этом, я ему очень благодарна, так как их выступление было действительно особенным: 62 тысячи человек приветствовали «Кино» и стоя пели вместе с ним. Был устроен специальный салют и зажжен олимпийский факел. Это был волшебный вечер, который нельзя описать словами. После концерта я попрощалась с Виктором, потому что на следующий день я улетала в Штаты. Мы сжали друг другу руки, чтобы скрепить наш договор поехать всем вместе следующей зимой в Диснейленд во Флориде. Он сказал мне, что собирается провести лето под Ригой, и добавил, что если мне нужно будет его срочно найти, то я могу позвонить Наташиной маме в Москву, и она ему все передаст. А если ничего не нужно, то увидимся в сентябре. Он обнял меня, поцеловал и сказал: «До встречи в сентябре». В тот день, 24 июня 1990 года, я видела Виктора в последний раз.