Курьезы холодной войны. Записки дипломата
Курьезы холодной войны. Записки дипломата читать книгу онлайн
Ко времени начала рассказываемых в данной книге событий ее автор уже в течение трех с лишним лет, а точнее с марта 1963 года, работал в качестве сотрудника международного Секретариата Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке. За эти годы ему в этом качестве удалось немало поездить не только по США, но и побывать в целом ряде стран Европы и Латинской Америки. С кем только не сталкивала судьба дипломата! Че Гевара и Суслов, Юрий Нагибин и Генри Киссинджер, Андрей Миронов и Косыгин, Нельсон Мандела и Александр Галич… Словно в калейдоскопе сменяли друг друга города и страны, политики и поэты, магнаты и актеры. И на этом фоне творилась «большая политика», которая, оказывается, тоже не чужда курьезов и неожиданностей.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Скажите, а что он пьёт? — спросил генерал, оказавшись рядом со мной. — Водку, коньяк, виски, вино? — конкретизировал он имеющееся меню.
— Насколько я помню, он пьёт очень мало, да к тому же для этого, наверное, несколько рано, — ответил я. — Однако, видимо, лучше спросить у него самого. Мне кажется, что он после всего этого немного устал.
— Хорошо. В таком случае спросите у него лучше вы. Он с вами чувствует себя более свободно. Вы ведь больше друг с другом знакомы, — сказал генерал и добавил — Вам туг будет нужно побыть с ним в компании ещё немного. — Взглянув на одиноко сидящего на платформе посла, он кивнул головой в сторону сцены и заговорщицки сообщил: — Они ещё для него не готовы.
Я поднялся к послу на платформу, чтобы разделить с ним время ожидания. Я передал ему предложение генерала о напитках и спросил о его предпочтении.
— Знаете, мой друг, сейчас мне бы больше всего хотелось выпить стакан шотландского виски, но я же надеюсь вскоре всё-таки увидеться с министром. Так что пока я удовлетворюсь чашкой чая. Пожалуйста, поблагодарите от меня генерала за проявленное внимание и гостеприимство.
Выслушав пожелание Бима, я спустился вниз передать его просьбу Антонову. Генерал был явно разочарован выбором посла, но принял его.
— Чуть позже он, наверняка, изменит своё мнение, — с лукавой улыбкой добавил он, направляясь к дверям отдать распоряжение.
Я вернулся на платформу и сел напротив Бима лицом к сцене, которая была за его спиной. Теперь, когда мы остались с ним наедине в этом большом неуютном зале, мой подопечный расслабился, тяжело и низко склонившись своим высоким корпусом над нашим маленьким столом. На несколько мгновений посол, казалось, оставался со своими размышлениями над сложившимся положением. Затем, заметив, что я вернулся, он поднял на меня свой утомлённый взгляд и с трудно дававшейся улыбкой сказал:
— Вы знаете, надо признаться, что сегодняшний день кажется очень длинным, но он ещё далеко не закончен. Я до сих пор никак не могу понять, что же всё-таки происходит, и почему это происходит вот таким образом. Этому должно быть рациональное объяснение. Жду не дождусь разъяснения всей этой истории, — подытожил посол свои размышления.
— Через несколько минут всё должно разъясниться, господин посол, — сказал я, стараясь поддержать Бима.
— Очень надеюсь, что так оно и будет, — продолжил он. — А вот и наш хозяин с чаем. Надо сказать, что здесь быстро обслуживают.
Повернув голову в сторону дверей, я увидел подходившего к нам генерала Антонова в сопровождении миловидной горничной, которая несла поднос с чашками, блюдцами, чайником и печеньями.
— Надеюсь, что вам понравится. Это наш лучший грузинский чай, — заметил генерал, когда горничная стала накрывать стол. — Может, вы хотите ещё что-то?
— Нет, спасибо. Это нас вполне устроит, не так ли? — ответил Бим, ища моего согласия.
Выслушав нашу благодарность, генерал удалился вместе с горничной, предоставив нас самих себе. Грузинский чай положил начало нашему разговору на темы, не связанные с событиями сегодняшнего дня. Бим признался, что он никогда не знал о том, что в Советском Союзе выращивали чай, полагая, что его импортировали из Индии, поскольку советско-китайские отношения тогда переживали трудный период. Отсюда разговор перешёл на некоторые международные вопросы.
В этой относительно расслабленной беседе мы провели с послом минут 15–20, когда до нас стали доходить отдалённые голоса, раздававшиеся за той складывающейся стеной-занавесом, которая находилась напротив американского посла. Сначала эти голоса звучали очень приглушённо. Заметив их, мы, продолжая беседу, начали в них вслушиваться, пытаясь понять, что происходит за тонкой стенкой, и как-то связать происходящее с долго ожидаемой развязкой положения Бима.
Постепенно голоса стали звучать громче, что говорило об их приближении в нашу сторону, но что-либо разобрать пока было невозможно. Затем мы могли установить, что за занавесом находилась группа людей, которые довольно весело разговаривали между собой и иногда даже смеялись. Мы с послом перестали разговаривать, стараясь лучше расслышать происходящее за занавесом.
— Как вы думаете, что там происходит? — заинтриговано спросил Бим, готовясь, по-видимому, к ещё одному сюрпризу.
— Похоже, что там находится группа людей, которые оживлённо и приятно общаются друг с другом, — ответил я, начиная узнавать некоторые голоса.
Совершенно неожиданно мне пришла в голову мысль, что приём, с которого я уехал за Бимом, ещё продолжается и что его участники стали ещё веселее со времени моего ухода. Хотя, как я начал догадываться, тот приём начался в другом зале, сейчас по какой-то причине он переместился в помещение, находившееся за стенкой-занавесом, перед которой сидел американский посол.
Теперь я совершенно не мог себе представить, что будет происходить дальше.
Бим начал с нарастающей напряженностью нервничать на своём стуле и смотреть по сторонам в поисках более ясных признаков того, что могло произойти. Затем он замер и всем корпусом вытянулся вперёд в сторону сцены, пытаясь сосредоточиться на неровном потоке голосов, доносившихся из-за стенки-занавеса. Яповернулся вместе со стулом, готовясь лучше увидеть то, что могло перед нами произойти. Мы были единственными зрителями в этом обширном полуосвещённом зале, которые сейчас застыли в напряжённом ожидании следующего действия в затянувшейся драме сегодняшних событий. Прошло несколько долгих минут, прежде чем голоса за стенкой начали постепенно замирать и затем внезапно исчезли. Заинтригованные таким поворотом дела, мы с послом недоумённо переглянулись. Мы чувствовали себя как два зрителя, покинутые в огромном пустом театре, которые на основании голосов и шумов, доходивших до нас из-за занавеса, должны были гадать о том, какой спектакль готовил для нас невидимый и загадочный режиссёр. На несколько секунд вдруг наступило полное безмолвие.
Посол и я снова, испытывая удивление и недоумение, посмотрели друг на друга, когда совершенно неожиданно стена-занавес резко распахнулась, обнажив перед нами ярко освещённую, словно в огнях рампы, фигуру человека, стоявшего на середине края сцены с засунутыми в карманы брюк руками. На несколько секунд эта фигура слегка наклонилась в нашу сторону, с напряжением вглядываясь в относительную темноту возникшего перед ней зрительного зала. Разглядев наконец две одинокие изумлённые тени людей, человек на сцене разразился громким гомерическим смехом. В нескольких метрах позади него с бокалами в руках и улыбками на лицах стояли основные участники приёма во главе с Л.И. Брежневым и А.А. Громыко.
Этот сюрприз-явление Генри Киссинджера на сцене в окружении высшего советского руководства даже для меня, знавшего об их нахождении в здании особняка, оказался полнейшей неожиданностью. Что касается потрясенного этим видением Джакоба Бима, то у него эта картина вызвала состояние оцепенения. В первые секунды он даже никак не мог распознать Киссинджера в фигуре на сцене. Затем он на несколько секунд замер, испытывая тотальное неверие в то, что он видел собственными глазами. В этот момент Киссинджер опустил одну ногу на следующую ступеньку короткой лестницы, спускавшейся к нам в зал, как бы демонстрируя всё ещё не верящему своим глазам послу, что он не призрак, а сам советник по вопросам национальной безопасности президента Никсона во плоти и крови. Следя за движением человека на сцене, Бим даже приподнялся со своего стула и, опираясь руками на стол, весь вытянулся вперёд, в стремлении лучше разглядеть находившуюся перед ним фигуру. Затем он почти рухнул на своё сиденье, не сводя глаз с человека на сцене, но тут же резко поднялся и решительными широкими шагами направился ему навстречу.
Киссинджер продолжал стоять и смеяться в занятой им позе, следя за приближавшимся к нему послом. Джакоб Бим быстро подошёл к первой нижней ступени и, протянув свою руку Киссинджеру, увидел, что тот уже протянул ему навстречу свою, так что рукопожатие могло состояться только на расстоянии вытянутых рук, придавая визитёру из Белого дома вид короля, снисходительно подающего руку своему верноподданному с высоты своего превосходящего положения. Трудно сказать, хотел ли Киссинджер преднамеренно унизить своего посла таким жестом, как это показалось свидетелям разыгравшейся сцены, или оказалось случайным совпадением их телодвижений. После короткого обмена приветствиями Киссинджер пригласил всё ещё приходившего в себя Бима подняться на сцену и встретиться с участниками торжества, начиная с Брежнева и Громыко.