Мы - Таллинские

Отгремели бои на реке Свирь. Гидроэлектростанция давно восстановлена и дает ток для нужд народного хозяйства, но имена тех, кто освобождал ее от врага, навсегда останутся в памяти народной.

Возрожденная из руин ГЭС - лучший памятник героям.

Верность присяге

...Наступление войск Ленинградского и Карельского фронтов и Краснознаменного Балтийское флота успешно развивалось. Гитлеровское командование принимало все меры, чтобы остановить дальнейшее продвижение советских войск.

Ожесточенные бои шли севернее Ленинграда на Карельском перешейке, готовились крупные наступательные операции наших войск восточнее Ленинграда в направлении Петрозаводска. Большой силы достигли воздушные бои.

К этому времени значительно выросла по своему составу и авиация Краснознаменного Балтийского флота. С вводом в строй 51-го полка минно-торпедная авиация флота удвоилась. Удвоились и обеспечивающие силы. С Черного моря, где война практически закончилась, на Балтику перебазировалась штурмовая авиадивизия. Возросло и количество истребительной авиации.

1-й минно-торпедный полк перебазировался на один из освобожденных аэродромов Литвы и действовал на коммуникациях в южной части Балтийского моря, а район Финского залива и Таллина по-прежнему оставался за нашим полком.

В Финском заливе боевая работа не утихала ни днем, ни ночью. Используя всякую возможность, торпедоносцы наносили удары по вражеским кораблям и по пунктам их стоянок. Дневные экипажи сменялись "ночниками", которые действовали в любых условиях. Это были опытные, обстрелянные экипажи. Их в полку называли "стариками", главной ударной силой. "Стариков" можно было узнать даже по походке, они держались как-то по особенному. Внешне для неискушенного человека могло показаться, что они медлительны и чересчур важничают. На самом же деле это были скромные воздушные бойцы, умевшие все делать без лишней суматохи, четко и строго в указанный срок. В каждом из них никто и никогда не видел какого-либо волнения, нервозности. Любое боевое задание они воспринимали как обычное. Вся молодежь завидовала им, а некоторые, подражая "старикам", свои летные планшеты носили так же - с длинными лямками до пяток и всегда на одном и том же плече.

В ночь на 23 июля 1944 года 51-й минно-торпедный полк нанес первый бомбоудар по вражеским кораблям в западной части Финского залива в районе Палдиски. В нем приняло участие звено из трех самолетов. Задание выполнялось в белую ночь, без истребительного прикрытия. Для выполнения задания были выделены лучшие экипажи полка, имевшие опыт боевой работы и награжденные за успехи в боях с фашистами. Ведущим летел отважный экипаж заместителя командира полка майора И. Н. Пономаренко, трижды награжденного боевыми орденами, а с ним штурман полка майор Г. А. Заварин и в качестве стрелка-радиста начальник связи полка старший лейтенант П. М. Черкашин, который летал на боевые задания на Балтике в составе экипажа с 1941 года и неоднократно награждался.

Ведомыми на задание вылетели: командир 1-й эскадрильи капитан В. А. Меркулов со штурманом капитаном А. И. Рензаевым и начальником связи эскадрильи младшим лейтенантом В. В. Быковым и экипаж заместителя командира 2-й эскадрильи Е. М. Николенко (штурман лейтенант А. М. Грабов и стрелок-радист сержант Ломагин). Все они награждены орденами.

Особенно хочется отметить В. В. Быкова. Он начал войну краснофлотцем, воздушным стрелком-радистом, а закончил ее начальником связи полка, старшим лейтенантом. На его счету 467 боевых вылетов, 21 потопленный вражеский транспорт и корабль в составе экипажа, 8 лично сбитых истребителей фашистов. Вылет прошел успешно. Несмотря на противодействие зенитной артиллерии, прикрывшей вражеские корабли, Пономаренко потопил эсминец типа "Теодор-Ридель", а Меркулов - сетевой заградитель. Николенко атаковал транспорт, но неудачно.

Все самолеты вернулись на свой аэродром. Это было неплохое начало боевых действий на море и поучительный пример всему летному составу.

В 1-м минно-торпедном авиаполку хорошие результаты имели крейсерские ночные полеты (свободный поиск и уничтожение кораблей противника).

Мы пробовали использовать этот опыт и у себя. В ночь на 29 июня в свободный поиск вылетели экипажи старших лейтенантов В. Г. Сафронова и Н. Ф. Филимонова. Шли по маршруту Рижский залив - Ирбенский пролив - Хийумаа Финский залив. Море оказалось окутанным густой дымкой. Обнаружить вражеские корабли не удалось и пришлось возвращаться обратно, не сбросив торпеды.

Следующей ночью в воздух поднялись четыре торпедоносца. Лейтенант Е. П. Захаров обнаружил и атаковал транспорт, но цель не поразил. Капитан П. Н. Михайлов сбросил бомбы в танкер и тоже безуспешно. Не дали результата также полеты над морем капитана Тихомирова и лейтенанта Сквирского.

Тихомирову нельзя было возвращаться на аэродром с бомбами. Он быстро нашел выход и нанес удар по вражескому железнодорожному эшелону, разбив двумя бомбами четыре и повредив шесть вагонов, паровоз, здание станции.

Как ни горько в этом признаться, но свободный ночной поиск оставался в полку слабым местом до конца войны. Редко удавалось визуально, без радиолокационного обеспечения обнаружить и атаковать боевые корабли и транспорты врага.

Результативнее оказались групповые ночные вылеты к базам фашистов. Ярким примером тому может служить весьма успешный удар, нанесенный в ночь на 1 июля по базе вражеских торпедных катеров в Таллинском порту. В нем участвовали экипажи старшего лейтенанта Филимонова и лейтенантов Шилкина и Сачко.

Успешно заканчивались групповые налеты на заранее разведанные цели в дневное время. В них участвовали как торпедоносцы, так и топмачтовики. Один из таких групповых налетов состоялся 5 июля: на рейде в районе Азери торпедно-бомбовыми ударами удалось потопить три вражеских сторожевых корабля и повредить один транспорт.

В группу входили звенья майора Пономаренко, капитана Михайлова и лейтенанта А. М. Гагиева. Они должны были действовать как топмачтовики. С торпедами вылетало звено лейтенанта Карабасова.

Все самолеты вернулись на аэродром целыми. Потеряли мы одного стрелка-радиста сержанта А. П. Дзюбенко - он скончался от тяжелого ранения.

Из приведенных примеров боевых действий в полку сделали некоторые выводы.

Первые полеты были удачными и неудачными. Но каждый из них обогащал нас опытом, давал возможность переходить от менее сложных боевых задач к более сложным, от одиночных крейсерских полетов к групповым комбинированным атакам по заранее разведанным целям. Естественно, что в условиях, когда обстановка на море резко менялась и вражеские транспорты охранялись большим количеством боевых кораблей, групповые удары давали значительно больший эффект, нежели одиночные крейсерские полеты или так называемая "свободная охота".

* * *

В один из июльских дней 1944 года у командира полка собрались все его заместители, начальник штаба Иванов, штурман Заварин, начальник связи Черкашин, командиры эскадрилий. Подводились итоги первых недель боевой деятельности. Говорили и о допущенных ошибках, и о том, что принесло значительные результаты.

- Наши люди, - говорил замполит Добрицкий, - накопили определенный опыт. Этот опыт следует обобщить, изучить, множить.

Разговор прервал телефонный звонок. Трубку взял командир полка:

- Майор Кузнецов слушает...

Мы притихли, внимательно следя за его лицом. Сосредоточенное вначале, оно потом засияло в улыбке.

- Да, да, товарищ полковник. Обязательно передам, сегодня же... Обрадую ребят.

Кузнецов положил трубку, какое-то время помолчал, а потом сказал:

- Звонил командир 8-й минно-торпедной авиадивизии полковник Александр Николаевич Суханов. Разведчики сообщили, что на фарватере Таллина сегодня взорвался крупный транспорт врага - сработала одна из поставленных нами магнитных мин. Командование объявило благодарность экипажам, вылетавшим на задание...

Все обрадовались. И не без основания. Благодарность старшего начальника являлась своего рода оценкой нашей работы по минным постановкам на фарватерах, на рейдах, в портах и базах врага, через которые он подбрасывал боевую технику и подкрепления своим оборонявшимся войскам, вывозил в Германию награбленное в советской стране добро.