Следы в сердце и в памяти

- Кого должны были убрать? - спросил я, не поняв сразу, о чём идёт речь.

- Тогда речь шла о четырёх сотрудниках: Черток, ты, Левантовский и... забыл его фамилию. Он работал начальником одной из проектных групп, затем, когда организовали КБ в Днепропетровске, он уехал туда, работал, кажется, начальником отдела. Ты должен его помнить.

- Кормилицын? - вспомнил я, порывшись в памяти.

- Да, да, четвертым был как раз он.

"При чём здесь Кормилицын, - подумал я про себя, - у него ведь с пятым пунктом всё в порядке. Значит, был какой-то другой грех: либо имел родственников за границей, либо кто-то из близких был репрессирован, либо ещё что-то". Пока я думал, он ещё кое-что вспомнил и продолжил:

- Тогда я подписал поручительство и за тебя.

- А разве не Сергей Павлович?

- Его бумагу вернули обратно, не приняли. Потребовали, чтобы вместе с ним подписался кто-то из руководителей - членов партии со стажем. Он ведь не был тогда членом партии, вот мы вдвоём и подписались.

- Спасибо, Василий Павлович, я об этом узнаю впервые.

- Ну, это дела давно прошедших лет. Ты хоть можешь поблагодарить за добро, а Черток за это мне свинью подложил. Вот так-то, Рефат Фазылович.

Затем мы перешли к обсуждению его статьи, которая, на мой взгляд, достаточно объективно отражала причины нашей неудачи по подготовке пилотируемых полётов к Луне. А сам я думал о том, что в снятии его с должности виноват был больше всего он сам, любимец и преемник Королёва. При Мишине атмосфера в КБ и вокруг КБ, особенно со стороны ближайших смежных организаций и их руководителей разительно изменилась не в нашу пользу. Этими словами я бы вовсе не хотел перечеркнуть многие положительные качества, за которые уважал и продолжаю уважать Василия Павловича. Он много сделал хорошего, в том числе как генератор ряда идей, реализованных в ракетной технике, как организатор кафедры и факультета, просто как человек. Однако, как говорится, богу - богово, а кесарю - кесарево.

Всё, говорят, познаётся в сравнении. И в таком сравнении, не углубляясь в причины неудач или успехов нашего КБ, прежде всего, хочется сказать, что ракетно-космической технике как новой отрасли человеческой деятельности очень повезло, что первые двадцать лет её становления и развития у руля оказался такой общепризнанный лидер, как Сергей Павлович Королёв с его гением, одержимостью, умом и, главное, мудростью.

Через несколько лет после только что рассказанного случая мне вдруг предложили поучаствовать в съёмках одного фильма, посвящённого жизни Королёва. По мысли создателей фильма, он не должен был отражать творческую деятельность Королёва, а целиком посвящён ряду жизненных обстоятельств, через которые ему пришлось пройти, включая тюрьмы, ссылку. Предполагалось также раскрыть черты его характера как человека через воспоминания знавших его людей, которые бы рассказали о своих встречах и впечатлениях. Меня попросили рассказать о том, какую роль сыграл в моей судьбе Сергей Павлович, когда надо мной нависла опасность. Я согласился.

В условленное время мы собрались в кабинете Б. Е. Чертока: режиссёр, оператор и "актёры". Нас, "актёров", оказалось трое: заместитель главного конструктора Борис Евсеевич Черток, я и Евгений Александрович Фролов, бывший ведущий конструктор по пилотируемым кораблям. Заранее распределили роли: кто о чём должен говорить. Никакой предварительной репетиции и дублей не было, снимали как экспромт, давая возможность импровизировать. Сначала Черток рассказал о роли Королёва и методах его руководства, привёл какие-то эпизоды, раскрывающие человеческие качества. Затем ведущий обратился ко мне: "Говорят, Рефат Фазылович, большое участие Сергей Павлович принял в вашей судьбе, расскажите, пожалуйста, об этом". Я как можно короче постарался рассказать то, о чём поведал несколькими страницами раньше. В это время в разговор вступил Фролов, что не было предусмотрено предварительным сценарием, и сказал, что он являлся свидетелем кое-чего. Он рассказал, как однажды, когда вечером они сидели с Королёвым над какими-то бумагами в маленьком рабочем кабинете, вдруг позвонили по "кремлёвке" (так называется засекреченная правительственная телефонная связь с очень ограниченным числом абонентов) и начался какой-то необычный разговор явно не по технике. В этом разговоре он услышал, как Королёв повторил четыре фамилии: Черток, Аппазов, Левантовский, Кормилицын. "Прислушиваясь к разговору, - говорил Фролов, - я не понимал, с кем и о чём говорит Сергей Павлович. Но когда он произнёс: "Вот что, Лаврентий Павлович...", я мигом всё понял и выскочил из кабинета, как пуля, поняв неуместность своего присутствия при этом "тонком" разговоре, - сказал Евгений Александрович, - так что я могу засвидетельствовать, что тогда точно обсуждался вопрос об Аппазове, но не только о нём".

Так я узнал ещё от одного человека о достоверности событий многолетней давности. Фильм, в который был включён описанный эпизод с нашим участием, назывался "Совершенно секретно", его несколько раз показывали по телевидению в дни, связанные с какими-либо памятными датами: 12 апреля - день космонавтики, когда Гагарин облетел Землю (1961 год), 4 октября - день запуска первого искусственного спутника Земли (1957 год), 30 декабря - день рождения Королёва (1906 год), 14 января - день смерти Королёва (1966 год).

Первая ракета с ядерным боевым зарядом

У многих из тех, кто работал в ракетно-космической отрасли, память хранит ряд событий, ставших своеобразными вехами, которыми обозначены крупные технические достижения. Без ложной скромности можно сказать, что их было достаточно много, и известны они не только специалистам, но и всем, кто мало-мальски интересуется происходящими в мире событиями. Видимо, люди ещё не были морально подготовлены к ним, и поэтому многие сообщения воспринимались как нечто граничащее с фантастикой. В августе 1957 года было объявлено об успешном пуске первой межконтинентальной баллистической ракеты, способной нести боевой заряд, 4 октября того же года сенсационно прозвучало сообщение о запуске первого искусственного спутника Земли, и все запомнили внешний облик этого восьмидесятикилограммового шарика с четырьмя длинными усами-антеннами и его сигналы "бип-бип-бип", передаваемые с орбиты. 12 апреля 1961 года - первый полет человека по маршруту Земля-Орбита-Земля. 18 марта 1965 года - выход человека в открытое космическое пространство. Запоминающимися вехами были, конечно, и фотографирование обратной стороны Луны (она всегда повернута к Земле одним и тем же своим боком), и доставка вымпела на Луну, и первая мягкая посадка на её поверхность, и полёты автоматических станций к Марсу, Венере. А от воспоминаний о полётах американских астронавтов к Луне, предпринятых в течение 1969-72 годов, даже сейчас дух захватывает. Перечисление это можно было бы продолжить. В каждое из этих событий вложена частичка души, сердца и таланта многих участников, известных и неизвестных, не говоря о бессонных ночах, бесконечных переживаниях в критических ситуациях, наконец, об огромном труде, вложенном в каждую новую разработку, в каждый пуск. Если хорошо порыться в памяти, можно вспомнить множество интереснейших подробностей - от анекдотических и курьёзных до драматических и даже трагических - постоянно сопровождавших нас в работе. Но всё не опишешь, даже если и вспомнишь.

Однако в своих воспоминаниях мимо одной работы, участником которой мне довелось быть, пройти не удастся, так как колоссальная ответственность, которая легла на мои плечи в сочетании с эмоциональным состоянием не позволяют потускнеть моим переживаниям, сколько бы лет не прошло с той поры. Хочу повести речь о малоизвестном событии, не только не удостоившемся широкого "победоносного" оповещения, а напротив, проведённом в своё время со всеми возможными мерами скрытности - о первом в мире натурном испытании баллистической ракеты средней дальности с боевым ядерным зарядом.