Операция 'Б'

- Ни днем, ни ночью нет покоя,- проворчал встревоженный Жаворонков.

Днем аэродром беспрестанно бомбила немецкая авиация, а теперь вот и ночью намечаются вылазки кайтселитов.

Генерал приказал усилить наблюдение за стоянками самолетов, техническому составу быть готовым к отражению возможного нападения.

Начальник особого отдела Береговой обороны Балтийского района старший политрук Павловский приехал через час после разговора Преображенского с Охтинским.

- Значит, "гости" думают пожаловать к вам? - спросил он.- Что ж, организуем достойную встречу. А если повезет, так и "языка" достанем...

Выслушав, о чем говорила Элла, Павловский отметил по карте движение своего отряда от школы, где жили летчики, в направлении болота. С противоположной стороны болота должна будет прочесать лес рота из эстонского оперативного батальона, ранее присланная генералом Елисеевым для охраны Кагула.

- Если кайселиты действительно пожалуют сюда, то им от нас не уйти,заверил Павловский.

Жаворонкову и Преображенскому было не до сна. Они часто выходили на улицу, вслушивались в неясную тишину и напряженно всматривались в ту сторону, куда скрылся эстонский истребительный отряд старшего политрука Павловского.

Ночь была не особенно темной. Белесые облака быстро скользили по небу. Сквозь них проглядывала бледная луна. А облака неслись и неслись, рваные, растерзанные, словно убегая от опасности. Березки тревожно шептали своей темной в ночном мраке листвой. Они тоже, как и люди, прислушивались к неясным шорохам ночи и снова переговаривались, трепеща каждым листком.

Приближался рассвет.

- Может, старый Юхан Саар напутал? - произнес Жаворонков.

- Не думаю. Юхан не будет зря говорить,- ответил Преображенский.

И как бы в подтверждение его слов со стороны болота раздалось несколько одиночных винтовочных выстрелов. Потом донеслись две автоматные очереди. И все смолкло. Лишь минут через десять снова застрочили автоматы. Стрельба то нарастала, то затихала, но не прекращалась уже до самого рассвета.

Возбужденный и довольный Павловский появился, когда уже совсем рассвело. Почти одновременно с ним приехал из Курессаре и подполковник Охтинский.

- Все, кайтселитов взяли,- доложил Павловский.- Окружили их со всех сторон и вынудили сдаться. Вначале они отказывались что-либо говорить, но потом сознались, что посланы для встречи немецкого парашютиста.

- Выходит, своего корректировщика присылают,- раздумывая, проговорил Охтинский.- Что ж, Михаил Петрович,- повернулся он к Павловскому,- на ловца и зверь бежит. Не упустите.

Долго немецкого связиста ждать не пришлось. Поздно вечером над поселком Кагул на небольшой высоте появился немецкий самолет-разведчик. Он выбросил парашютиста и быстро скрылся за лесом. Павловский немедленно выслал бойцов отряда к месту приземления парашютиста, и те доставили гитлеровского радиста.

При допросе переводил разведчик Вольдемар Куйст, рекомендованный Павловскому еще в самом начале войны первым секретарем уездного комитета партии Муем. Куйст, высокий, худощавый, подвижный парень, в совершенстве владел русским и немецким языками. Он, комсомольский вожак, один из первых вступил в эстонский истребительный отряд, много раз ходил в тыл к немцам на материке и всякий раз приносил ценные сведения о расположении частей противника. Это при его непосредственном участии удалось взять офицера связи одной из фашистских дивизий и заполучить документы для генерала Елисеева о готовящейся операции по захвату островов Моонзундского архипелага под кодовым названием "Беовульф II".

- Спросите-ка, Вольдемар, зачем он к нам пожаловал,- кивнув на пленного, попросил Павловский.

Куйст и парашютист несколько минут разговаривали по-немецки. Лазутчик понял, что ему не уйти от расплаты, и решил сознаться во всем, чтобы облегчить свою участь.

- Он только связной, товарищ старший политрук,- перевел Куйст.- Его должен встретить здесь человек, которому он придается в помощь.

Павловский расставил своих людей в указанном гитлеровским радистом месте и стал ждать. Подозрительный человек появился рано утром, его тут же задержали.

- Я рыбак,- представился он на эстонском языке.

Не стоило большого труда разоблачить мнимого рыбака, и шпион сознался. Он должен был указать точное место стоянок советских дальних бомбардировщиков, а радист - передать их координаты немецкой авиации. Кайтселиты же были обязаны обеспечивать безопасность агентов.

Вернувшись в Курессаре, Павловский рассказал обо всем Охтинскому.

- Ясно одно: гитлеровцы будут бомбить аэродромы до тех пор, пока не достигнут цели,- сказал Охтинский.- И что обидно - мы не можем помешать им! Силы у нас такой нет...

Днем над Кагулом и Асте почти беспрестанно кружили группы "мессершмиттов", сменяя друг друга. А к вечеру, не дождавшись сведений от своих агентов, появились "юнкерсы". Они шли косяками. Земля до темноты содрогалась от взрывов бомб.

Случай с немецким парашютистом встревожил Жаворонкова. Гитлеровская агентура начала действовать вовсю, благо ей было на кого опереться - на кайтселитов. Немецкое командование знало теперь о результатах каждой своей бомбардировки. И оно пойдет на все, чтобы уничтожить советские самолеты и любой ценой выполнить приказ Гитлера. Может быть, даже будет выброшен воздушный десант. Гитлеровцы ничего не пожалеют, лишь бы обезопасить Берлин от налетов русских бомбардировщиков.

Мысль о вероятном воздушном десанте не давала Жаворонкову покоя. Вокруг аэродрома очень много удобных и скрытых в лесу полян, куда могли приземлиться фашистские парашютисты. Следовало что-то предпринять, чтобы не допустить этого.

Жаворонков вместе со своим адъютантом майором Боковым срочно выехал к коменданту Береговой обороны Балтийского района.

Генерал Елисеев попытался успокоить Жаворонкова.

- Самые доступные места для десантирования постоянно держим под контролем, Семен Федорович,- показал он на карте участки, обведенные синими кружками.- На них поставлены инженерные препятствия.

- Надеюсь, вы не отрицаете возможности высадки воздушного десанта вообще? - спросил Жаворонков.