Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)

А что стало с «Конструктором»?

По предложению и под руководством механика корабля старшего инженер-лейтенанта П. А. Можейко на берегу была изготовлена новая носовая часть и присоединена к корпусу на плаву, вне дока, с помощью болтов. Этот оригинальный способ восстановления корабля был применен на пустынном берегу бухты Морье, расположенном на блокированной врагом территории!

После всесторонних испытаний корабль перешел своим ходом в Новую Ладогу, где был поставлен в плавучий док. В доке носовую часть дополнительно приварили к корпусу электросваркой.

Осенью 1942 года возрожденный сторожевой корабль «Конструктор» уже снова принимал участие во всех боевых действиях флотилии.

Боевое содружество

Л. Г. РАЗИН

Леонид Георгиевич Разин в годы Великой Отечественной войны был главным диспетчером Северо-Западного речного пароходства. В суровые дни блокады Ленинграда он осуществлял оперативное диспетчерское руководство перевозками по водной трассе "Дороги жизни".

В апреле 1941 года меня назначили главным диспетчером Северо-Западного речного пароходства.

Диспетчерская служба у нас не относится к числу спокойных. Поэтому я воспринял это назначение как большое доверие и начал готовиться к предстоящей навигации.

В июне началась Великая Отечественная война. Она поставила перед коллективом речников новые и очень сложные задачи. С первых же дней войны Северо-Западное пароходство стало фронтовым. Вся его работа проходила в тесной связи с войсками Ленинградского, Волховского, Карельского фронтов и моряками Краснознаменного Балтийского флота.

В течение первых трех суток войны мы передали часть наших судов в состав Краснознаменного Балтийского флота. Лучшие озерные буксиры и пассажирские пароходы были переоборудованы в тральщики, санитарные и вспомогательные суда, а их личный состав призван в ряды действующего военного флота. Оставшиеся у пароходства суда с конца июня 1941 года начали перевозки эвакуируемого из Ленинграда населения, призывников, оборудования ленинградских заводов. 260 речных барж было отправлено в районы рек Шексны, Волги и Камы.

В период этих перевозок наши судоводители и эксплуатационники показали такие скорости продвижения речного флота по Неве, приладожским каналам и Свири, которые в мирных условиях казались немыслимыми. Баржи с эвакуируемыми проходили за буксирами от Ленинграда до Вознесенья (на Онежском озере) за 2,5–3 суток вместо обычных сроков — 10–12 суток.

В июле по плану военного командования проводилась операция по перевозке 40 тысяч призывников из Ленинграда и области в районы Череповца, Вологды и Рыбинска. Для этой цели в короткий срок было оборудовано 57 деревянных барж. В конце июля речники получили задание перевезти из Ленинграда в Горький недостроенные военные корабли. Все 33 корабля (3 из них следовали в железных доках, а 1 — в деревянной барже) были доставлены командами буксирных пароходов в срок и без повреждений.

К 10 августа вражеские войска в нескольких пунктах вышли на северо-западное побережье Ладожского озера. Наши части, действовавшие в этом районе, были прижаты к берегу и оказались в тяжелом положении. Их эвакуацию через озеро поручили Ладожской военной флотилии. В операции приняли участие грузопассажирские суда «Совет», «Кремль», «Щорс», «Республика». Хотя эти суда и были переданы и состав флотилии, на них еще продолжали плавать гражданские команды. В эвакуации участвовали также находившиеся в пароходстве буксиры «Морской лев», «Орел», «Буй», «Никулясы», 19 лихтеров и барж.

В эти дни речники получили первое боевое крещение. Корабли флотилии в ходе всей эвакуации вели ожесточенные бои с противником. Моряки проявили мужество и героизм, обеспечивая работу транспортного флота. Благодаря их умелым действиям наши потери были незначительными, а сама операция прошла успешно.

Когда озерный флот занимался эвакуацией войск, пароходство направило на север Ладоги речные буксиры (хотя это строго запрещалось правилами) и продолжало перевозки. Было вывезено около 50 тысяч человек населения и 10 тысяч тонн ценных грузов.

Работу речников пароходства в первые два месяца войны высоко оценили Военные советы Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота.

К концу августа обстановка под Ленинградом осложнилась. Противник вышел на левый берег Невы в районе села Ивановского и Московской Дубровки. Движение по реке прервалось.

1 сентября я был направлен в Шлиссельбург. Здесь по решению Военного совета фронта намечалось организовать перевалку грузов для Ленинграда, перевозимых в речных баржах, на железную дорогу через станцию Шлиссельбург на правом берегу Невы. В обратном направлении предполагалось продолжать эвакуацию предприятий и населения из Ленинграда. Военный совет возложил руководство всеми водными перевозками на Ладожскую флотилию, подчинив ей Северо-Западное пароходство.

Шлиссельбург становился важным транспортным узлом.

А в городе все чаще и чаще слышалась артиллерийская канонада. Усиливались налеты вражеской авиации. Нетрудно понять, что настроение у нас было не очень хорошее. Да и дело иногда не ладилось.

3 сентября я получил указание подготовить пассажирское судно или катер для доставки из Шлиссельбурга на Волховстрой группы руководящих работников во главе с Алексеем Николаевичем Косыгиным. Он был уполномоченным Государственного Комитета Обороны и обеспечивал эвакуацию ленинградских заводов в глубь страны.

А. Н. Косыгин, которого я встретил на пассажирском речном вокзале, в шутливом тоне сказал:

— Ну, товарищ Разин, везу малый совнарком, отправляй быстрее. Все, что вывезли из Ленинграда, нужно скорее пустить в работу. Ведь война только начинается, а победить нам нужно обязательно.

Эта кратковременная встреча с видным деятелем партии и государства, его настроение и уверенность в нашей победе придали мне и моим товарищам новые силы.

А обстановка в Шлиссельбурге все более осложнялась. Удержать город не удалось. 8 сентября после упорных боев наши войска отошли на правый берег Невы.

7 и 8 сентября Ладожская военная флотилия и суда пароходства с имуществом пристани и технического участка были эвакуированы в Новую Ладогу.

Захват фашистами Шлиссельбурга означал потерю связи Ленинграда со страной по ранее освоенным путям сообщения. Ленинград оказался блокированным.

И вот мы в Новой Ладоге, в древнем городе, стоящем в устье реки Волхова при впадении ее в Ладожское озеро.

В нашем распоряжении 5 озерных и 72 речных буксира, 29 озерных и около 100 речных деревянных барж грузоподъемностью 300–400 тонн каждая. Флот явно непригодный для работы в осенних штормовых условиях.

Грузы в те дни следовали в Ленинград по сложному железнодорожно-водному маршруту. По железной дороге — через Вологду, Череповец и Тихвин до станции Волхов. Отсюда вагоны подавались на пристань Гостинополье на реке Волхове. Здесь грузы переваливались на баржи. Речные буксиры проводили баржи по Волхову до Новой Ладоги, а далее 110 километров озерной, ничем не защищенной трассы до Осиновецкого маяка на западном берегу озера. Там продовольствие, боеприпасы, снаряжение, различные материалы снова перегружались в вагоны и по пригородной железной дороге доставлялись в Ленинград.

3 сентября Военный совет Ленфронта дал указание организовать доставку грузов в Ленинград именно по этому пути. Заместитель командующего Ладожской флотилией капитан 1-го ранга Н. Ю. Авраамов был назначен уполномоченным Военного совета по оборудованию причалов в Осиновце и организации разгрузки судов, начальник Северо-Западного пароходства И. И. Логачев — его заместителем. Работы по сооружению Осиновецкого порта поручались инженерному отделу КБФ.