Самые знаменитые реформаторы России

Понимая, что так бесконечно продолжаться не может, Екатерина манифестом от 28 июня 1786 г. объявила, что «число банковых ассигнаций никогда и ни в каком случае не долженствует простираться в нашем государстве выше 100 миллионов рублей». Однако императрица не устояла на этом и к концу ее царствования в обращении было ассигнаций на 157 миллионов рублей.

Выгоды государства от выпуска необеспеченных денег краткосрочны. Когда ими же стали выплачиваться и подати в казну, то вместо доходов начались убытки. Так было и при Петре, когда началась порча монеты — сокращение в ней доли серебра.

Стали складываться две системы цен — в ассигнациях и серебряных рублях. Ежегодно курс бумажного рубля снижался. Если в 1786 г. он составлял 98% серебряного, то в 1794 г. — только 68%. Соответственно стали расти цены. То есть имела место классическая инфляция. Екатерине ничего не оставалось, как увеличивать размеры податей. Объяснение этому было простым: «С тех пор, с умножением денежного обращения, возвышалась цена на все предметы».

Именно при Екатерине в России стала складываться банковская система, хотя первое государственное кредитное учреждение было открыто в 1731 г. Существовавшая в то время ставка по предоставляемым частными лицами и компаниями кредитам в 12–20% годовых была очень высокой. «Чего, — по выражению российской императрицы Анны Иоанновны, — во всем свете не водится». И она распорядилась выдавать ссуды из монетной конторы, взимая лишь 8%. В качестве залога принимались золото и серебро (за 75% их стоимости). При этом оговаривалось, что «алмазных и прочих вещей, также деревень и дворов под залог и на выкуп не брать».

Но этот первый опыт кредитного регулирования остался эпизодом, не сыгравшим никакой роли в экономической истории России. Во всяком случае, каких-либо свидетельств на сей счет не сохранилось. Следующая попытка, предпринятая при императрице Елизавете Петровне, оказалась более удачной. Ее указом от 13 мая 1754 г. было учреждено сразу несколько банков — Дворянские заемные банки в Санкт-Петербурге и Москве при Сенате и Сенатской конторе и Купеческий в Санкт-Петербурге при коммерц-коллегии.

Дворянские банки выдавали в кредит сумму не более 1000 рублей на одного человека из расчета 6% годовых под залог золота, серебра, алмазов, жемчуга (одной трети их стоимости), имений и деревень (в расчете на одну крестьянскую душу сначала 10, потом 20 рублей), а также каменных домов. При оформлении кредита помимо залоговой ценности требовалось поручительство «людей знатных и зажиточных».

При Елизавете Петровне были созданы также банки артиллерийского и инженерного корпусов, целью которых являлось не столько развитие кредитного дела, сколько стимулирование обращения медных денег.

Екатерина придала импульс развитию дворянских банков. По ее повелению уставной капитал этих банков, равнявшийся при учреждении 750 тысячам рублей, был увеличен до 6 миллионов рублей. При ней же в 1770 г. банк, помимо кредитной, стал выполнять и депозитную функцию, принимая от частных лиц вклады под проценты.

Дела в Дворянских банках постоянно шли неудовлетворительно из-за выдачи кредитов без залогового обеспечения и неуплаты как самих ссуд, так и процентов по ним. В 1786 г. они были закрыты, а их капиталы переданы в Государственный заемный банк. Купеческий заемный банк выдавал кредиты петербургским купцам под залог их товаров (75% стоимости) сроком сначала до 6 месяцев, а затем до 1 года. Деятельность его также оказалась неудовлетворительной, и он был закрыт в 1782 г.

Банковская политика Екатерины II диктовалась всевозрастающими потребностями в средствах для ведения непрекращающихся войн. В 1769 г. ею был учрежден Ассигнационный банк, в обязанности которого входил беспрепятственный обмен металлической монеты на ассигнации и наоборот. Для этого он должен был иметь в наличии обязательный минимум монеты. Предписывалось, чтобы «денежную сумму, в Банке находящуюся, ниже малейшую часть оной никакому правительству требовать или заимообразно брать не дозволялось». Во многих губерниях 5 открывались конторы банка; в 1771 г. было разрешено принимать вклады от частных лиц под 5% годовых. В 1786 г. на него были возложены новые обязанности: экспорт меди, закупка за границей золота и серебра, чеканка монеты в Санкт-Петербурге, учет векселей.

Ассигнационный банк, однако, не выполнял основной функции кредитного учреждения — выдачи ссуд. Это делал Государственный заемный банк, образованный в 1786 г. и поглотивший тогда же Дворянский и Купеческий банки. В манифесте по поводу его учреждения говорилось: «Дабы каждый хозяин был в состоянии удержать свои земли, улучшить их и основать навсегда непременный доход своему дому». Основной капитал банка составили поступления из закрытых Дворянского и Купеческого банков, выданные Ассигнационным банком 22 миллиона рублей для кредитования дворян и 11 миллионов рублей для кредитования горожан.

В качестве залоговых ценностей принимались помещичьи имения с крестьянами (из расчета 40 рублей на 1 мужскую душу), фабрично-заводские имения, каменные дома. Дворянам ссуды выдавались на 20 лет под 8% годовых, горожанам — на 22 года под 7% годовых.

Помимо Заемного банка, при Павле I в 1797 г. был учрежден Вспомогательный банк, выдававший ссуды не деньгами, а банковскими билетами, подлежавшими приему как частными лицами, так и государственными учреждениями. Его деятельность способствовала увеличению суррогатной денежной массы и в 1802 г. была прекращена; он был присоединен к Заемному банку.

Петр I создал полицейское государство с ничем не ограниченной властью самодержца. Понятие «крепостной», которое в нашем лексиконе применяется только к крестьянам, без всяких натяжек могло быть распространено и на дворянство, или, как оно стало называться при Петре, шляхетство. Дворян насильно заставляли служить, учиться, занимать общественные должности, переселяться по указанию царя (например, для заселения и обустройства Петербурга) и т.д. Можно считать, что процесс «раскрепощения» дворян начался уже с вступления на престол Анны Иоанновны, когда ее заставляли подписать условия (кондиции). И хотя они потом были порваны под давлением гвардии, стало ясно, что абсолютность самодержавия не столь уж и абсолютна. Гвардия, состоявшая из дворян, оказалась силой, которая не только диктовала условия царствования, но и ставила самих царей. И мы видим, что каждый, входя на трон, памятуя об этом, награждал дворян очередной привилегией, вольностью.

В 1731 г. был отменен закон Петра о единонаследии.

Указом 1736 г. срок службы дворян ограничивался 25 годами и отцу семейства разрешалось одного из сыновей оставлять при себе для ведения хозяйства. Этот указ подтвердила потом Елизавета.

В 1762 г. манифестом от 18 февраля император Петр III объявил свободу и вольность дворянству на вечные времена. В нем предусматривалась сословная монополия дворян на крепостное право. Оговаривалось право продажи крепостных без земли, вступления в военную службу дворян сразу офицерами, ограничивался срок службы и т.д.

Екатерина II, памятуя о том, кому она обязана своим восшествием на престол, продолжила игру «в поддавки» с благородным сословием.

Среди первых ее деклараций — заявление о том, что манифест от 18 февраля 1762 г. не содержит всего, что следовало бы дать дворянам. Он «более стесняет дворянскую свободу, нежели отечественная польза требовать может».

Согласно «Учреждениям о губерниях» (1775 г.), власть делилась на управленческую ветвь и судебную, и та и другая на местах были отданы дворянству.

Апофеозом в цепи законодательных актов по установлению и закреплению дворянских привилегий стала «жалованная грамота дворянству» (21 апреля 1785 г.). При составлении грамоты были использованы наказы депутатов, работавших над новым Уложением.

В начальных статьях грамоты говорится о том, чем обусловлено благородство дворянского сословия, объясняются его исторические заслуги перед Отечеством и закономерность, в связи с этим, особых льгот и привилегий: «Дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличавших себя заслугами, чем, обращая самую службу в достоинство, приобрели потомству своему нарицание благородное».