Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

К концу 60-х годов В. Артмане была одной из самых популярных актрис советского кино, самой яркой представительницей так называемого «национального кинематографа». Почти каждый год выходили новые фильмы с ее участием, которые затем удостаивались высоких кинематографических наград. Так, фильмы «Эдгар и Кристина» (1966) и «Сильные духом» (1967) были отмечены призами на Московском международном кинофестивале в 1967 и 1968 годах. Поэтому не случайно, что в 1969 году В. Артмане присвоили звание народной артистки СССР. И это в 40 лет, когда многие именитые советские киноактрисы, будучи старше ее, ходили только в заслуженных артистках! Примеры? Л. Касаткина получила звание в 50 лет в 1975 году, К. Лучко — в 60 лет в 1985 году. Ни в коем случае не хочу обидеть ни одну из этих замечательных актрис, просто констатирую факт.

В. Артмане рассказывает: «Для актрисы я получила это звание народной в очень раннем возрасте. Тем более удивительно >го для национальной актрисы, да еще сценической. Видимо, помогли картины с моим участием. Этим званием я обязана своим зрителям. Здесь, в Латвии, никто бы меня не выдвинул, как тогда было принято рекомендовать кандидатов. Потом я узнала, что люди из многих республик писали в Москву письма, в которых удивлялись, почему мне до сих пор еще не присвоили шания народной артистки СССР».

Между тем восхождение Артмане к вершинам славы на этом не закончилось. В 1971–1976 годах ее избирали кандидатом в члены ЦК КП Латвии (в КПСС она вступила за три года до тгого), что тоже было не таким уж частым явлением среди представителей искусства. Кроме этого она возглавляла Союз театральных деятелей Латвийской ССР, была членом Советского комитета защиты мира.

Новую волну популярности Артмане пережила в 1978 году, когда на телевизионные экраны вышел новый фильм с ее участием — «Театр» режиссера Яниса Стрейча (по роману С. Моэма). Актриса сыграла в нем приму театра Джулию Ламберт.

Я. Стрейч вспоминает: «С Вией работать было удивительно интересно. Но и трудно. По природе она замкнута, и немногим, а может, и никому не удается проникнуть в глубину ее существа. К тому же она гордая женщина. И в то же время художник, всегда твердо знающий, чего хочет. Поэтому изменить что-либо в уже продуманной ею роли нелегко. В общем, нам приходилось в горячих спорах находить истину».

С середины 80-х годов Артмане практически перестала появляться на широких экранах в новых ролях. Ее последней крупной работой в кино был фильм Валерия Тодоровского «Катафалк», который был снят в 1990 году. Наша героиня сыграла в нем роль жены престарелого партийного функционера. На фестивале в Мангейме фильм был удостоен приза.

В театре имени Яна Райниса у Артмане сегодня ролей немного — больше одной за сезон сыграть не удается. А тут еще подводит здоровье. В июле 1996 года актриса пережила второй инсульт, который повлиял на ее речь. Два месяца она потратила на лечение, после чего вновь вернулась на сцену. Ее самой удачной работой за последние годы считается роль мадам Ракен в спектакле «Тереза Ракен» по Э. Золя.

Из интервью В. Артмане: «Моя рижская квартира отошла прежнему хозяину вместе со всем домом. Слава Богу, пока не гонят на улицу. Чтобы этого не случилось, приходится исправно платить огромные деньги. Трехкомнатная квартира в Риге обходится нынче в 60 лат в месяц и выше. В долларовом эквиваленте получается до двухсот долларов. Средняя пенсия раза в два меньше. Правда, у меня есть дача с садиком…

К мужчинам я неравнодушна. Я считаю, что, если было бы наоборот, это было бы противоестественным. Но это не значит, что все они перебывали в моей постели. Однако, как ни парадоксально, самыми лучшими друзьями в моей жизни были женщины. Больше всего самых теплых признаний я получила от них…»

P. S. Муж В. Артмане — Артур Димитрес — скончался в 1986 году после тяжелой болезни.

Сын В. Артмане — Каспер — в 70-е годы работал в популярном ансамбле «Опус», много гастролировал. Тогда же увлекся выпивкой. В те годы много ходило слухов о его загулах, что бросало тень на его мать. И ей стоило большого труда вернуть сына к нормальной жизни. Теперь он настоятель деревенской церкви в Кримуле, которая действует одновременно как католическая и лютеранская.

Дочь — Кристина — стала профессиональной художницей. Ее муж, как и она, окончил Академию художеств, работает скульптором. У них растет девочка, которая ласково называет Вию Артмане «Омите» — бабушка.

Людмила ЧУРСИНА

Л. Чурсина родилась 20 июля 1941 года… в поле. Это не описка автора, так было на самом деле. Немец в те дни наступал, и мать Людмилы в числе тысяч других беженцев уходила на Восток. И вот, когда началась очередная бомбежка, у нее начались схватки. По словам Л. Чурсиной: «Меня в этом кошмаре потеряли. Потом мама вернулась, я лежала, припорошенная землей, в картофельной борозде… Мне часто говорят, что я родилась в рубашке».

Отец Л. Чурсиной был военным, поэтому его семье часто приходилось менять место жительства: от жаркого юга до Крайнего Севера. Но будущей актрисе эта смена обычаев, природы, подей разных национальностей пошла только на пользу. В 50-е годы она с родителями попала в город Великие Луки. Городок маленький, тихий, уютный. Домики в один этаж, сады яблоневые, дощатые заборы, серые от солнца и дождей. Там она окончила десятилетку с золотой медалью. Ни о каком театре не мечтала. По ее словам: «Я любила предметы серьезные, собиралась пли самолеты строить, или на мостике корабля стоять — мечтала о чем-то крупном. Сама была длинная, нескладная, по моему ощущению — некрасивая, даже стыдилась смотреться в зеркало. Однажды попробовала сыграть в школьном драмкружке какую-то роль — напутала текст…»

Между тем ее лучшей подругой в классе была красивая девочка, которая, кроме театра или кино, ни о чем больше не мечтала. Летом 1959 года они отправились в Москву поступать в институты: Людмила — в МАИ, а ее подруга — в любой творческий пуз. Но так как в авиационный экзамены были значительно позже, Чурсина решила составить компанию своей подруге, которая поступать в одиночестве сильно трусила. И подали они документы сразу в несколько заведений: во ВГИК, в ГИТИС и в Театральное училище имени Щукина. К удивлению Чурсиной, она была принята во все эти вузы, а ее подруга нет.

Л. Чурсина вспоминает: «Было любопытно и совсем не страшно: у меня был тыл — МАИ… На экзамене в «Щуку» я чинша «Белого пуделя» — кусочек, где мальчик спасает собаку, а та от радости лижет ему лицо и лает. И я залаяла: «А-у! Ав-в!» Комиссия смотрела с удивлением: стоит взрослая, большая тетка и гавкает. «Хватит лаять! — сказали. — Продолжайте рассказывать!» Когда я прошла все творческие туры, замдиректора Воловикова, очень мощная, серьезная женщина, вдруг мне сказала: Останьтесь, зайдите в соседнюю аудиторию». Ну, думаю, сейчас скажет: «Какое вы имели право вообще переступать порог театрального училища?» Стою. У меня длинная русая коса, платьe из белого муара, сшитое мне мамой на выпускной вечер, туфли на два размера меньше — и от этих туфель мозги мои завязаны узлом.

Вошла Воловикова: «Станьте к стене!» Неужели бить будет?!

«Скажите: мама!». А надо сказать, у меня тогда был очень высокий голос — внешности не соответствовал, и я как кукла пищу: «Ма-ма!» — «Нет, скажите ниже! Вы такая высокая, мощная — что вы писклявите?» Я оскорбилась: «Извините, я… я ухожу!» — «Остаться! Встать к стене!» Я встала. «Если вы не опустите голос, не перестанете «цокать» и «дзякать» (я жила в Тбилиси, акцент местный чувствовался), то мы вынуждены будем вас отсеять…»

В конце концов, узнав, что ее приняли во все три учебных заведения, Л. Чурсина остановила свой выбор именно на Щукинском.

Дебют актрисы в кино состоялся уже через год после ее поступления в училище: режиссер Леонид Луков пригласил ее на небольшую роль в картину «Две жизни». Ее партнерами по фильму были тогдашние звезды советского кино: Н. Рыбников, А. Ларионова, В. Тихонов, Г. Юматов. Картина вышла на экраны страны в 1961 году и имела хорошую прокатную судьбу: 3-е место, 41,3 млн. зрителей.