Роковые императрицы России. От Екатерины I до Екатерины Великой

Немного отвлечемся. Некоторые источники сообщают, что Екатерина II жила еще и с Никитой Паниным, с которым она сошлась еще до связи с Орловым. Панин был воспитателем цесаревича Павла Петровича, а впоследствии стал канцлером Российской империи. Он был умен, нетребователен и не ревнив. Наоборот, он сам поставлял Екатерине любовников, чтобы через них влиять на государыню. У него был огромный гарем крепостных наложниц, и больше одного раза в неделю он с Екатериной не спал. Некогда было. Надоевших одалисок он раздаривал друзьям или продавал, а гарем постоянно обновлялся свежатинкой. По долгу своей службы канцлером (нечто среднее между министром иностранных дел и премьер-министром) он занимался политикой, и послы иностранных держав были в курсе его увлечений. Они привозили ему в подарок новых сексуальных рабынь. Особенно он был благодарен итальянскому послу, однажды подарившему для его гарема трех красивых итальянок. Кроме этого, Панин имел любовниц среди дам высшего света и артисток, большей частью иностранок.

Не успела Екатерина распрощаться с занудным Васильчиковым, как Панин предложил ей кандидатуру нового фаворита – Григория Потемкина, которого посчитал вначале совершенно безвредной фигурой. И даже полезным человеком, так как через него он намеревался проводить свою политическую линию. Однако он жестоко ошибся; Потемкин сам мог повлиять на кого угодно, но об этом потом.

Итак, Григорий Александрович Потемкин, 1739 года рождения, был сыном смоленского полковника в отставке. Сразу же после рождения по существующему тогда правилу был записан рядовым в конную гвардию. Первоначально образованием Гриши занимался дьячок из местного храма, и Григорий еще с детства говорил, что хочет стать священником. Однако его отец и слышать не хотел о такой карьере для родовитого, пусть и бедного дворянина. Поэтому в пятилетнем возрасте его отвез в Москву крестный и отдал на воспитание в пансион Литке. Сам же Литке преподавал немецкий язык в гимназии при Московском университете, где Потемкин продолжил свое образование. Учеба давалась ему легко, и в 1756 году он даже получил медаль «За успехи в науках». На следующий год основатель Московского университета Иван Шувалов вызвал в Петербург для предоставления императрице Елизавете наиболее отличившихся воспитанников. Среди этих 12 отличников был и Потемкин. «Его богатырское телосложение, его обаяние в сочетании с мужественной силой привлекли внимание. Императрица Елизавета Петровна заметила и выделила его среди других воспитанников, но особенное впечатление произвел Потемкин на Шувалова, поразив его обширными знаниями, особенно вопросов богословия и греческого языка», – писал один исследователь. За это ни дня не служивший Потемкин был произведен Шуваловым сразу из рядового в капралы лейб-гвардии Конного полка. Это был самый беспрецедентный случай за всю историю кавалергардов. Несмотря на это, через три года Григорий Потемкин был исключен из Московского университета «за леность и нехождение в классы». Грубо говоря, за пренебрежение науками, пьянство и разгульную жизнь.

Сразу же отметим эту особенность Григория Александровича – периоды бурной деятельности у него перемежались с периодами жесточайшей хандры, лени и меланхолии. И так всю жизнь. Вероятно, в периоды лени у него накапливались силы для новых свершений. Это была такая своеобразная защитная реакция организма. Он мог неделями валяться в постели, не бриться и не мыться, ходить в халате на голое тело, грызть репу и лукошками поедать клюкву, посылать всех к черту и никого не принимать. Но зато потом был бодр, весел и деятелен, как никогда.

В царствование Петра III Потемкин решил окончательно перейти на воинскую службу и в звании вахмистра поступил в ординарцы к принцу Георгу-Людвигу Шлезвиг-Гольштейн-Готторпскому, двоюродному дяде Екатерины II. На этот период приходится и загадочная деятельность Потемкина в подготовке переворота 1762 года. Дело в том, что были явные зачинщики переворота, такие, как братья Орловы или княгиня Дашкова, которые в открытую агитировали за Екатерину, подкупали солдат и вели тому подобную деятельность. Но были и такие, чья деятельность находилась «в полном секрете». К ним-то и относился Григорий Потемкин. В чем именно заключалась его деятельность, сказать трудно, но сам зачинщик переворота Григорий Орлов оценил его «чертовский ум» и посвятил в свои планы.

Сама же Екатерина потом вспоминала, что «впервые услышала о Потемкине из уст Григория Орлова, очень высоко оценившего мужество, решительность, живой ум молодого вахмистра Конной гвардии». Потом Потемкин оказал еще одну услугу императрице – во время коронования, когда ей потребовался темляк к шпаге, он отдал ей свой. Вот тогда-то Екатерина впервые обратила внимание на молодого унтер-офицера, заговорила с ним, и «он ей понравился своею наружностью, осанкою, ловкостью и ответами…». За участие в перевороте она наградила его придворным чином камер-юнкера, деньгами и крепостными душами.

Надо сказать, что в ту пору 23-летний Гриша ни о чем таком не думал и не гадал: он был предан Екатерине II как своей императрице, и не более того. Да и она ничем не выделяла его тогда из толпы своих сторонников.

В 1763 году Екатерина назначила Потемкина на должность помощника обер-прокурора Синода, так как ей стало известно о его увлечении духовными науками. Однако служить в Синоде ему долго не пришлось, так как он ослеп на один глаз. Некоторые борзописцы, охочие до сенсаций, типа В. Пикуля, относят этот эпизод к драке между Потемкиным и Григорием Орловым. Якобы они подрались из ревности к Екатерине, и Орлов повредил ему глаз. Все это чушь – Орлов был любовником Екатерины еще с 1761 года и имел от нее ребенка, а у Потемкина и в мыслях еще не было, чтобы занять его место.

Есть прямые свидетельства тому, что Потемкин ослеп не из-за драки, «а от неумелого лечения знахарем». Племянник Потемкина, граф Самойлов, вспоминал, как, вернувшись из Москвы в 1763 году после коронации, Григорий простудился и заболел. Пренебрежительно относящийся к докторам, Потемкин воспользовался услугами некоего знахаря Ерофеича (изобретателя известного спиртного напитка под названием «Ерофеич»). Самозваный лекарь на ночь обвязал ему голову повязкой со специально изготовленной мазью. Вскоре Потемкин почувствовал сильный жар и боль. Сорвав с головы повязку, он обнаружил на глазу нечто вроде чирья, который, недолго думая, тут же проткнул булавкой! Глаз после этой варварской операции, правда, не вытек, но Потемкин перестал им видеть.

Отметим еще одну характерную особенность Григория Александровича Потемкина – он не доверял докторам, отчего и помер в расцвете лет. Если бы он сразу обратился к ним, наверняка бы остался жив.

Далее. «Случившееся потрясло Григория Александровича. Он замкнулся, долгое время не выезжал из дому, не принимал гостей, полностью посвятив себя чтению книг по науке, искусству, военному делу и истории, а также «изучая дома богослужебные обряды по чину архиерейскому». Опять появились мысли о духовной стезе… Однако заточение нарушил Григорий Орлов, приехавший к Потемкину по поручению государыни. Он чуть ли не силой сорвал повязку с незрячего глаза и заявил: «Ну, тезка, а мне сказывали, что ты проказничаешь. Одевайся, государыня приказала привезти тебя к себе», – писал граф Самойлов. Но Потемкин отказался выполнить приказ Екатерины II, и, вместо того чтобы поехать в Зимний дворец, отправился в Александро-Невскую лавру. Там надел подрясник, отпустил бороду и стал готовиться к пострижению в монахи. О странном поведении Потемкина стало известно Екатерине II, и она сама прибыла в монастырь. Встретившись с ним, она якобы сказала: «Тебе, Григорий, не архиереем быть. Их у меня довольно, а ты у меня один таков, и ждет тебя иная стезя». Только после этого Потемкин послушно сбрил бороду, снял рясу, надел офицерский мундир и, забыв о меланхолии, появился как ни в чем не бывало во дворце.

Таким образом, у Потемкина и на этот раз была меланхолия, усугубленная, правда, потерей глаза. С тех пор он получил прозвище Циклоп.