Роковые императрицы России. От Екатерины I до Екатерины Великой

Однако было уже поздно. Вот что писал прусский посланник граф Сольмс своему королю Фридриху II об этом: «Не могу больше воздержаться и не сообщить Вашему Величеству об интересном событии, которое только что случилось при этом дворе. Отсутствие графа Орлова обнаружило весьма естественное, но тем не менее неожиданное обстоятельство: Ее Величество нашла возможным обойтись без него, изменить свои чувства к нему и перенести свое расположение на другой предмет. Конногвардейский поручик Васильчиков, случайно отправленный с небольшим отрядом в Царское Село для несения караулов, привлек внимание своей государыни… Некоторая холодность Орлова к императрице за последние годы, поспешность, с которой он в последний раз уехал от нее, оскорбившая ее лично, наконец, обнаружение многих измен – все это вместе взятое привело императрицу к тому, чтобы смотреть на Орлова как недостойного ее милости».

Вот оно что – оказывается, Гришенька Орлов изменял своей повелительнице! Что он таскал чужих жен и любовниц в постель до того, как сошелся с Екатериной, ни для кого не было секретом – одна история с пассией Шувалова чего стоит! Но чтобы, будучи любовником Екатерины II, еще и по другим женщинам бегать? Наверное, у Григория совсем мозги отсохли. Женщины очень мстительны, особенно когда отвергают их любовь. А он вот, оказывается, до чего додумался – изменять самой императрице! В общем, это было в его характере повесы и сердцееда, но надо же и совесть иметь! Наверное, он возомнил о себе слишком много – Екатерина II, в его понятии, по гроб жизни ему должна быть обязана, за то что он возвел ее на престол; и любить, естественно, только его, ненаглядного! Во как! Но не тут-то было – Екатерине такие выкидоны Орлова надоели.

Еще в 1765 году, за семь лет (!) до разрыва с Екатериной, французский посланник в России Беранже докладывал в Версаль о Григории Орлове: «Этот русский открыто нарушает законы любви по отношению к императрице; у него в городе есть любовницы, которые не только не навлекают на себя гнев императрицы за свою угодливость Орлову, но, по-видимому, пользуются ее расположением. Сенатор Муравьев, накрывший с ним свою жену, едва не сделал скандала, прося развода. Царица умиротворила его, подарив земли в Ливонии».

То есть Екатерина II целых семь лет терпела неверность Орлова, покрывала его любовные амуры и даже одаривала землями мужей-рогоносцев! О том, что любовницы Григория «пользуются расположением» императрицы, и речи не могло быть, здесь француз ошибся – она просто терпела его выходки в воздаяние заслуг Орлова, возведшего ее на трон. А то, что многие женщины сами на него вешались, в этом нет никакого сомнения; еще бы – переспать с самим любовником Екатерины II! Для некоторых из них не было чести выше, да и поговорить после этого было о чем! А еще пуще, сравнить мужскую силу Григория со своими мужьями! Жаль, что Григорий, как выражались раньше, был морально неустойчив.

Так или иначе, а Екатерине надоели все эти похождения Григория Орлова, и она решилась на разрыв с ним. Тем более под руку подвернулся такой приятный молодой человек, Васильчиков. Немаловажным обстоятельством было и то, что Екатерина за эти десять лет уже укрепилась на троне и больше не боялась ни Орлова, ни гвардии, стоявшей за ним. Теперь гвардия была на ее стороне. Кроме того, вскрылись и факты казнокрадства – Григорий Орлов, получив два миллиона рублей на усовершенствование русской артиллерии, один миллион прокутил с дамами легкого поведения.

А Григорий тем временем мчался в Петербург – он боялся потерять свое положение при императрице. В гневе он кричал, что убьет и Екатерину, и ее нового любовника. Однако Екатерина II запретила ему въезд в столицу и велела удалиться в подаренную ею Орлову Гатчину. Потом она стала засылать к Орлову гонцов с различными предложениями, как то: выйти в отставку со 150-тысячной ежегодной пенсией при условии, что не станет жить в Петербурге. Она все еще боялась Орлова – какой-нибудь его дикой выходки, а пуще всего того, что на содержании у Григория состояло более тысячи гвардейцев. И она предпочла уладить дело миром. Когда она попросила его вернуть ей брильянтовый медальон, то он выковырял из него камни и отослал ей, заявив, что отдаст его только тому, кто вручал.

Что думал обо всей этой истории Григорий? Клял ли он себя за неверность императрице или корил ее? Мы не знаем, однако то, что это было для него неожиданным ударом, – это точно. И что-то же он должен был думать, переосмысливать, а может, даже и каяться. Не такой уж он и дуболом, если внимательно посмотреть. Короче – сам виноват. Екатерина тоже в этом отношении была не подарок, однако в случае с Орловым вина целиком лежит на нем.

Переговоры шли долго и нудно; посредничал в них брат Григория Орлова – Иван. Сошлись на том, что кроме ежегодной пенсии Орлов получает единовременно 100 тысяч рублей на покупку дома и разрешение проживать в любом из подмосковных дворцов Екатерины II. Кроме того, ему было подарено 10 тысяч крепостных, огромный серебряный французский сервиз и недостроенный Мраморный дворец в Петербурге. И в заключение щедрот она вручила ему рескрипт об утверждении его в графском достоинстве Священной Римской империи. Мы уже писали выше, что еще в 1763 году Екатерина II просила австрийского императора присвоить Орлову титул графа; тот пожелание русской царицы выполнил, но она засундучила на всякий случай. И вот этот случай настал; дальновидная была женщина, что и говорить!

Однако Григорий Орлов не сдавался. Он уже привык, что Екатерина принадлежит ему; вернее, еще не отвык от мысли, что она – уже не его. Он продолжал засыпать ее письмами, посылал к ней своих братьев и из Гатчины уезжать не собирался. После долгих и тяжелых раздумий в конце 1772 года Григорий неожиданно, несмотря на запрет царицы, появился в столице. Он остановился у своего брата Ивана и на следующий же день был принят Екатериной II. О чем у них был разговор – неизвестно. Каялся ли Орлов в своих грехах или укорял императрицу, неизвестно. Ясно только одно: Екатерина от своего не отступилась. «Вечером (того же дня) посетил притоны разврата и открыто кутил с публичными женщинами», – докладывали Екатерине доброхоты. Нет, он был неисправим!

Иностранный дипломат Сабатье писал: «Его неудержимая страсть к удовольствиям, безумное увлечение женщинами, отсутствие какого-либо сдерживающего начала, моментальное исполнение малейших желаний – все это уничтожало задатки, которые могли бы развиться при ином воспитании…» Экс-фаворит Григорий Орлов по-прежнему стал ежедневно появляться при дворе, шутил и натянуто улыбался, делая вид, что ничего не случилось, и даже стал благоволить к своему сопернику – Васильчикову, но и это результата не имело.

В начале 1773 года Орлов уехал в Ревель, где намеревался провести всю зиму, но уже через два месяца вернулся в Петербург. Его мучила неопределенность собственного положения. Наконец Екатерине надоела вся эта маета, и она издала указ для Орлова, в котором говорилось: «Наше желание есть, чтоб вы ныне вступили паки в отправление дел наших вам порученных». То есть, с одной стороны, она пожалела Григория, видя, как он страдает; с другой стороны – не могла поступиться своей женской гордостью – раз уж прогнала его, значит, прогнала. Наверное, здесь была еще и практическая струнка – Орлов был готов к свершениям на государственной службе, чем ранее это доказал, а Васильчиков оказался полным ничтожеством. Екатерине II в этот момент просто не на кого было положиться…

В нарушение всех правил Екатерина II в Гатчине, где проживал Орлов, в его присутствии встречается с принцессой Гессен-Дармштадтской и двумя ее дочерьми, одна из которых должна стать женой наследника Павла Петровича. Она звалась Августой-Вильгеминой-Луизой, ставшей в православии Натальей Алексеевной. И неукротимый в своих пристрастиях Григорий Орлов начинает ухаживать за ней! Прусский посланник Сольмс со срочным курьером отправляет в Берлин письмо: «…Граф Панин, всегда зорко наблюдающий за всем, что делает семья Орловых, по-видимому, имеет причины подозревать, что князь Орлов простирает свои честолюбивые виды до намерения жениться на принцессе дармштадской…» Слава богу, страхи немцев оказались напрасными – Григорию Орлову все это ухаживание скоро надоело, и он бросил принцессу ради первой же подвернувшейся ему под руку фрейлины. За ней-то ухаживать было нечего – сама в постель запрыгнет: какие уж там реверансы с поклонами! Так Орлов чуть не отбил невесту у Павла Петровича – лень помешала…