ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones»

В июле 2005 г. бюст Брайана наконец-то был открыт в челтнемском торговом центре “Beechwood”. Бронзовая голова Брайана обошлась клубу в 5000 фунтов, а соорудил ее известный скульптор из Экингема Морис Джаггинс. Среди почетных гостей на открытии бюста основателю «Роллингов» присутствовал и Том Килок, сыгравший, как известно, весьма двойственную роль в судьбе Брайана. Билл Уаймен прислал фан-клубу приветственное письмо, в котором сказал, что присутствовать на данном мероприятии не сможет, но искренне пожелал энтузиастам удачи.

В конце 2005 г. на экраны вышел долгожданный фильм о жизни и смерти Брайана “Stoned” режиссера Найджела Вули с Лео Грегори в главной роли. В качестве основы для сценария была выбрана не лучшая книга о Брайане — “Who Killed Christopher Robin?” Терри Роулинса. Рабочим названием ленты было “The Wild And Wycked World of Brian Jones” («Дикий и грешный мир Брайана Джонса»). Львиную долю музыки в фильме исполнил американец Мэтт Трайбер со своей группой. Получившийся фильм оказался весьма спорным. Можно долго рассуждать о том, похожи ли внешне или не похожи на своих реальных прототипов его герои — но главное в нем, на наш взгляд, так и осталось за кадром. “Stoned” представил зрителям стереотипный образ Брайана — прожигателя жизни и вообще малосимпатичного человека, избивающего Аниту, ссорящегося с Миком и Китом безо всякого повода, и т.д. Его творчество, а также многие важные факты его жизненного пути, характеризующие Брайана как личность неординарную и сложную, были освещены весьма слабо. Неудивительно, что особого резонанса фильм не получил.

Однако это был не единственный художественный фильм, в котором можно было увидеть Брайана Джонса. Еще в 2003 г. в британской ленте о Джими Хендриксе “My Dinner With Jimi” (режиссер Билл Фишман) в одном из эпизодов также предстает образ Брайана (актер Джей Майкл Фергюсон). К сожалению, на экране его можно увидеть не более 15 минут, поэтому сказать о том, точно ли раскрыт образ Брайана или нет, не представляется возможным.

В июле 2006 г. фан-клуб Брайана торжественно вручил челтнемской средней школе Пейта переходящий Серебряный Кубок, которым должен будет отныне награждаться лучший юный музыкант из числа учащихся школы. Годом раньше аналогичный кубок был вручен и администрации начальной школы Дина Клоуза. В декабре 2006 г. Дэвид Рейнольдс сотоварищи решили, что их клуб добился всех своих целей, и официально заявил о прекращении его деятельности. К тому времени лондонец Тревор Хобли уже 3 года вместе с некоторыми из бывших членов челтнемского клуба руководил деятельностью нового фан-клуба Брайана. Вплоть до 2010 г. он также издавал свой журнал, выпуск которого в конце концов пришлось свернуть из-за его неокупаемости. Тревор Хобли был одним из главных инициаторов в вопросе повторного открытия дела о смерти Брайана Скотленд-Ярдом; он собрал обширное «досье», и в 2005 г. полиция даже заново обследовала Котчфорд. В конце концов Хобли пришла в голову безумная идея эксгумировать тело Брайана на предмет нахождения на нем следов насильственной смерти, так как он выяснил по своим каналам, что оно было забальзамировано. К счастью, его планам не суждено было сбыться — осенью 2010 г. Скотленд-Ярд ответил на просьбу его инициативной группы категорическим отказом. Он был мотивирован отсутствием «улик, указывающих на возможность преступления».

28 января 2011 года старейшая челтнемская группа “The Ramrods”, в составе которой Брайан начинал свою карьеру, дала в городском театре “Bacon” финальный в своей истории концерт по случаю 50-летия со дня основания. Все ее музыканты отлично помнят юного и еще здорового телом и душой Брайана, и его дух незримо присутствовал на этом концерте.

Заключение

Больше 40 лет прошло со дня смерти Брайана, однако споры о нем не утихают до сих пор. Брайан Джонс был и остался воплощением «Роллинг Стоунз». В то время как Мик Джаггер и Кит Ричардс — если это действительно были они — сочиняли песни, то Брайан проживал их. Его жизнь была, по меткому выражению критиков, «самой длинной коктейльной вечеринкой на свете». Эндрю Олдэм — напомним, не самый близкий друг Брайана — спустя 15 лет после его смерти так подытожил трагедию его жизни: «Вместе с талантом человеку редко дается продуктивность. Каждый из нас достигает ее по-своему. Это — наша жизненная доля. В судьбе Брайана ничего не было предначертано так, чтобы достичь такой стадии, когда все становилось просто. Он всегда был Брайаном Джонсом — через какие бы перипетии не проходили «Роллинг Стоунз». Он играл роль Брайана Джонса всю свою жизнь, и даже его смерть была частью этой роли».

Это — весьма распространенный взгляд на жизнь и творчество Брайана. Очень трудно с ним согласиться, так как трагедия никогда не бывает ни «коммерчески удачной», ни «частью роли», так как всегда нежданна и до безумия удручающа. Последняя фраза Олдэма особенно жестока. Но если призадуматься, в словах экс-менеджера «Роллингов» все же есть крупицы истины. Брайан достиг всего в своей жизни легко, играючи — и не смог удержаться на вершине славы. Вероятно, для этого он не обладал какой-то врожденной стойкостью. Но это ни в коем случае нельзя поставить ему в вину. Он прожил жизнь так, как мог — и в этом и его достоинство, и трагедия. Брайан не осознавал величины своего таланта. Оттого, что он недооценивал его, ему приходилось унижаться перед «Роллингами». Оттого же, что он порой переоценивал себя, он не смог стать таким же жестким, целеустремленным и самоуверенным, как, скажем, Пол Маккартни.

Брайан до самой своей смерти жил и чувствовал себя вечным подростком. Он бунтовал всю свою жизнь — сначала против родителей и учителей, потом — против истэблишмента, и, наконец, в финале — против «Роллинг Стоунз». Чем это в итоге это обернулось для него, мы знаем. В политике подобных людей называют «перманентными революционерами». В России такими были Толстой и Троцкий. В ранней юности Брайан предпринял все для того, чтобы порвать со средним классом, к которому принадлежала его семья, и выбиться в суперзвезды, в небожители. Достигнув же этого статуса, он не нашел в себе ни сил, ни желания наслаждаться роскошью и славой.

Почему же так произошло? Брайан увидел, что те идеалы, за которые он боролся, стали химерой, что роскошь и слава — обманчивы, что его семья не поняла его, что в любимых женщинах он не нашел сочувствия, и что друзья — «Роллинги» предали его и изгнали из ансамбля, а роскошная усадьба А.А. Милна стала для него не местом успокоения, но смертного упокоения. Спрашивается — почему такой кризис убеждений не настиг многих других ныне здравствующих рок-звезд, порой даже более одаренных, чем Брайан? Да потому, что Брайан в 60-х годах был яркой, оригинальной, кричащей индивидуальностью. Брайану было мало чисто материальных атрибутов счастья — солидного счета в банке, поместья, красивых поклонниц — он стремился к достижению высоких образцов в музыке. Подавляющее же большинство современных ветеранов рок-сцены — типичные буржуазные исполнители, действующие по тем «правилам игры», что им предложили в самом начале, за которые они с радостью ухватились и которым следуют всю свою жизнь. Брайан — трагический неудачник, «лишний человек», который как никто другой отчетливо видел фальшь окружающего мира; он внезапно понял, что близкие люди и фанаты стремились не к пониманию его души и устремлений, а к тому, чтобы просто погреться в лучах его славы. Прочие исполнители верили и доныне веруют в идеалы современного общества и являют собой наиблагополучнейшее их выражение: они счастливы, так как понимают, что человеческое счастье имеет в наши дни сугубо материальную оболочку — и, достигнув его, откровенно наслаждаются им. Большинство рок-звезд 60-х избрали проторенную дорогу успеха — Брайан же Джонс, бунтарь-одиночка, подобный лондоновскому Мартину Идену, отверг ее.

Трагизм Брайана как человека и музыканта состоит в том, что он был вынужден бороться за право заниматься любимым делом в одиночку, безо всякой помощи со стороны как близких, так и общества, в котором он жил. Брайан подрубил сук, на котором сидел: сначала тем, что одним за другим отверг своих детей, а потом — ужасающими излишествами как в личной, так и в общественной жизни. Брайан не хотел следовать «правилам игры» в своем обществе. Он стремился к Алым Парусам своей мечты. Близкие люди много раз уговаривали его отказаться от нее, смириться, стать обычным человеком. Брайан, вырываясь из тесных оков сначала челтнемского, а затем — и всего английского общества, твердо стоял на своем и отвергал все попытки заковать себя в его «хитиновый покров». На этом пути он растерял сначала возлюбленных, затем друзей, перестав находить у кого бы то ни было ни поддержку, ни простое сочувствие — и все потому, что действовал необычно, нетрадиционно, строя свой стиль и образ жизнь как подлинное Искусство. Когда знакомишься с его жизненным путем, то поражаешься обилию странных поступков, эпатирующих высказываний, необычной одежды, вызывающих жестов — словом, всевозможной эксцентрики, которая заставляет задаться вопросом: а объединяется ли все это пестрое разнообразие в единое целое? Да! Да! Жизнь — как Искусство.